Она моя зависимость (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна". Страница 48

Но если увести глаза чуть в сторону, то можно заметить притаившуюся невысокую блондинку. Девушка выглядит растерянно. Стоит рядом с гостем в белоснежном пиджаке. Смотрит либо в пол, либо по сторонам.

– Кто это? – обращаюсь к Андрею.

– Злата. Жена Шахманова.

– Это тот, кто нужен тебе…

– Да.

Андрей прикладывает палец к моим губам и тащит к отцу.

– Здравствуйте, – бормочу, стараясь смотреть на свекра без читающегося в глазах страха.

Он лишь небрежно кивает мне в ответ.

Мужчины продолжают разговаривать, теперь уже втроем.

Оксана Николаевна приглашает всех к столу. За которым оказывается гораздо больше людей, чем я планировала здесь увидеть.

Тут и отец Ярика, куда ж мэр и без прокурора? И даже Веселова. Сидит она между своими родителями. А еще Леська с Царевым. Они приехали последними, чем несказанно обрадовали. Правда, мы даже парой слов перекинуться не успели, как пришлось усаживаться за стол.

Откидываю волосы за спину, вполуха слушая поздравления. Оказывается, официальный повод для этого сборища – наша свадьба. Как интересно. Об этом Андрей мне не сказал. Хотя, а зачем? Мы с ним оба знаем, что истинная причина данных «посиделок» иная.

Единственный, чья речь меня трогает, это отец Ярика. Мне кажется, он говорит искренне. Такие теплые слова. Наверное, я только ему и улыбаюсь. Бережная с Царевым не в счет.

За столом начинаются разговоры, в которые мать Андрея очень хочет втянуть и меня. Но я предпочитаю отмолчаться.

После горячего мужчины переглядываются между собой и встают из-за стола. Уходят.

Без Андрея рядом становится пусто. Веду пальцами по длинной ножке бокала. Вздрагиваю.

Кабинет отца Андрея на первом этаже. И то, что происходит за его дверьми, сейчас расплескивается и за его пределы. Громкие голоса, повышенные интонации.

– Я придушу тебя, щенок! Только попробуй.

– Я все сказал, папа. Теперь думай.

Компромисс, видимо, не найден. Свожу брови от звука бьющегося стекла и бросаю взгляд на спутницу Шахманова. Девушка сидит как статуэтка. Ноль эмоций и реакций. Дрессирует он ее там, что ли?

Барабаню пальцами по столу, за которым повисло неловкое, можно сказать, гробовое молчание. Пульс учащается. Женщины переглядываются между собой. Мать Андрея пытается отвлечь всех глупыми разговорами, но теперь они явно никому неинтересны.

В голове мечется шальная мысль. Я просто не могу оставить Андрея там одного.

Беру бокал. Делаю пару глотков сока и намеренно выпускаю его из пальцев.

Стекло бьется об пол. Этот звук привлекает внимание всех, кто остался за столом, ко мне.

Хватаюсь ладонью за горло, делая вид, что мне нечем дышать, и плавно начинаю соскальзывать со стула.

Мать Веселовой, как ни странно, бросается ко мне первой. Поддергивает за плечи вверх, не давая скатиться на пол.

– Оксана, ну что ты сидишь? Не видишь, ей плохо!

Рядом начинает мельтешить Леська.

– Позовите Андрея, – бормочу.

– Зови, зови, чего встала? Олеся!

– Что с ней вообще? – пищит свекровь. – Врача, может?

– Есь! – голос Андрея где-то поблизости. Оборачиваюсь.

Они идут сюда вместе с отцом.

– Не знаю, слабость, – веду рукой по лицу. – В моем положении… – снова вздыхаю и смотрю на Владимира Игнатьевича.

Тот, слегка смутившись, переводит взгляд на сына.

Андрей помогает мне встать, рывком отрывает от пола и поднимает на руки.

– Думаю, ты меня услышал, – бросает отцу уже из-за спины.

Прижимаюсь щекой к его плечу, протяжно вздыхая.

– Перестань притворяться, тебе не плохо, – цедит с ухмылкой и засовывает меня в машину.

– Ты же хотел уйти, – пожимаю плечами. – Я просто ускорила это событие.

Андрей заводит мотор своей машины, которую кто-то успел выгнать из гаража, и крепко сжимает мою руку.

– Сама проницательность. А как же никому не говорить о ребенке? Даже тупой бы понял твои намеки.

– Я подумала, что если он будет в курсе, то, возможно, быстрее согласится на твои условия…

– С моим отцом такое не прокатывает. Ладно, домой поехали. Актриса, – со смехом.

32

Андрей

Отец появляется в дверях моей квартиры в шесть утра.

Приглаживаю взъерошенные после сна волосы и пропускаю его внутрь, молчаливо отходя в сторону.

Папа сканирует помещение взглядом. Очерчивает каждый угол и не разуваясь идет на кухню.

– Вообще-то, прислуги нет, – смотрю на его ботинки.

– Вызовешь клининг, – садится за барную стойку. – Кофе отцу предложишь?

– Обойдешься, –опираюсь на подоконник. – Чего приехал?

Отец злится. Бросает на меня раздраженный взгляд, чуть откидываясь на спинку стула. Сдерживается, хотя ноздри раздуваются, как у быка на корриде.

– Не дерзи. Или думаешь, если Шахманов тебя поддерживает, героем стал?

– Я вообще ничего не думаю. Я работаю, кстати, в отличие от своего дядюшки, продуктивно. И если ты этого не пони…

– Серьезно внука-то ждем? – перебивает.

Неожиданный вопрос, как и интерес к данной новости в целом.

– Серьезно.

– Вовремя подсуетилась.

– Что?

– Девчонка твоя оказалась не такой уж и дурой.

На его губах ухмылка. Знаю я, что он делает: хочет вывести меня из себя.

– Давай без оскорблений моей женщины. Тебя это не касается, как и вся моя жизнь в целом. Да и по своим бабам судить не стоит, папа, – приподымаю бровь.

Снова усмешка.

Отец поправляет пиджак, пристально проходя глазами по открытой его взгляду части квартиры.

– Черт с тобой, – ударяет ладонью по столу. – Делай что хочешь. Но если он тебя кинет…

– Не кинет.

– И все же, если кинет, ко мне не прибегай. Не помогу.

– Я на твою помощь, если ты помнишь, никогда не надеялся.

– И это правильно.

Грузное тело отца поднимается со стула. За последние полгода он изменился. Лицо осунулось, а под глазами появились темные круги. Он выглядит на несколько лет старше. Даже голос другой, более тихий и явно не такой уверенный, как раньше. Смерть Славы его явно подкосила.

– Внук когда родится, хоть сообщишь?

– Если посчитаю это уместным.

Отцовская ладонь падает на мое плечо. Полусекундный визуальный контакт. Глаза в глаза.

– И все-таки я тебя правильно воспитал, – губ касается легкая улыбка, при этом в уголках глаз таится усталость. – Ты молодец. Я поехал. По всем изменениям сообщай мне лично. Возможно, из союза с Шахмановым действительно выйдет что-то толковое. Не провожай.

Дверь за ним закрывается мгновенно. Еще пару секунд смотрю в пустоту прихожей. Боковым зрением замечаю выглянувшую из спальни Еську.

– Ну что? – упирается пальчиками правой ноги в паркет, чуть согнув ногу в колене. Край макового халата ползет по бедру, оголяя светлую кожу.

Залипаю на этой картинке практически нехотя, поднимая глаза выше.

– Дал добро, – пожимаю плечами. – Даже удивительно.

– Ты о чем? – спрашивает вкрадчиво, начиная двигаться в мою сторону.

– Ему, оказывается, не плевать, – смотрю на Есин живот.

– Я же говорила, – улыбается. Делает еще один шажочек, оказываясь от меня в паре сантиметров. Ее теплые ладошки прижимаются к груди.

– Или мне просто показалось. Собирайся, после обеда улетаем.

Середина августа

Есения

– Ну как вы там?

– Хорошо. Обустраиваемся.

– Уже хочу к вам в гости, – тяну слова с ленивой улыбкой на лице. Мама с сестрами буквально неделю назад переехали в новый домик. Небольшой поселок недалеко от моря.

– А я уже тебя зову. Как там моя Майечка?

– Дрыхнет, – заглядываю в люльку, пестрящую розовыми рюшами. Майя морщит нос. Посапывает.

– Спокойный ребенок, – констатирует мама.

– Я бы не согласилась. Сейчас выспится, а ночью концерт устроит.

– Как Андрей?

– Работает. Так и что там со школой для девчонок? – намеренно перевожу тему. Не хочу я обсуждать свою личную жизнь. В последнее время мне и так хватает пристального к ней внимания.