Его нельзя любить. Сводные (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна". Страница 73

Всегда бесила его самоуверенность, а сейчас — тем более.

Единственное, что не вяжется, так это его голос. Он будто и правда был удивлен. Хотя, может быть, я снова хочу думать о нем лучше, чем он есть на самом деле.

В третий раз откладываю будильник, подтягиваю ноги к груди и накрываюсь с головой одеялом.

Как после такой ночи поднять себя с кровати и пойти на работу, ума не приложу. Но есть такое слово — надо. Поэтому через час вполне себе бодро захожу в здание бюро. Пью кофе, болтаю с коллегами и сажусь за работу. Перед тем как приступить, собираю волосы в пучок. Привычка еще с учебы — убирать волосы, чтобы не мешали.

Щелкаю мышкой, проверяю почту. Полностью освобождаю сознание от мыслей о Яне и сосредотачиваюсь на скорой передаче финальных документов заказчику.

Шагов за спиной, естественно, не слышу.

— Ника, тебя Макс вызывает, — Федя подпирает плечом дверь и неприкрыто пялится на мои колени.

Он уже не первый раз так делает и почему-то думает, что я не замечаю.

Смотрю ему прямо в глаза, потом на свои ноги и снова в его наглые зеленые радужки. Фёдор сглатывает и поджимает губы.

Извинений, конечно, не следует. Беру со стола планшет и топаю к Максу.

Судя по звенящей тишине в нашей части офиса, Шамаев совсем не в настроении. Это уже всем известный факт. Если бурлящая рабочая жизнь кипит без лишних звуков, значит, Шамаев встал не с той ноги.

Именно сегодня это, конечно, странно. Проект у него в кармане. Что его могло так расстроить, еще и с самого утра, ума не приложу.

— Привет, — взмахиваю рукой и присаживаюсь в кресло. — Что-то случилось?

Максим отвлекается от ноутбука и откидывается на спинку стула. Поза важная, начальник. Вальяжный весь такой.

— Ника, я вызвал вас, чтобы сказать, что вы не прошли испытательный срок. К сожалению, ваши навыки недотягивают до среднего показателя нашего бюро. Нам было приятно сотрудничать с вами эти месяцы, и мы очень надеемся, что в дальнейшем вы продолжите развивать свой потенциал. Возможно, когда-нибудь мы снова будем работать в одной команде.

Макс проговаривает этот заученный текст без запинки. С каменным лицом. Мое в этот момент белеет. Я понимаю, что происходит. Меня увольняют, точнее, не зачисляют в штат по факту непрохождения испытательного срока.

Серьезно?

— Макс, мы же договаривались…

— Давайте все же на «вы», — сощуривается. — Вы, Ника достаточно сделали, чтобы показать себя. Ваши связи поражают, — ухмыляется и нависает над столом. Теперь его лицо сантиметрах в пятнадцати от моего. — Можешь еще разок пожаловаться сходить. Тебе не привыкать.

На секунды теряю дар речи. Что он несет?

Открываю рот, но тут же его захлопываю. Сказать мне нечего. Спорить бесполезно. Устраивать скандал — тем более. Макс хоть и добряк на вид, но, если захочет, проблемы по работе сможет мне создать колоссальные. А я этого не хочу.

— Поняла. До свидания, — прижимаю планшет к груди и поднимаюсь на ноги.

— Расчет получите в бухгалтерии. Я вас больше не задерживаю.

Киваю и выхожу за дверь. Впервые меня раздражают стеклянные стены. Все ведь как на ладони. Чувствую взгляд Макса и гордо поднимаю голову. Если он думает, что увидит мои слезы или подавленность, — ошибается. Я не доставлю ему такого удовольствия.

Не получилось на этой работе, обязательно получится на другой.

В Москве сотни бюро.

Правда, несмотря на неунывающий настрой, кофе все равно трясущимися руками наливаю.

— Ник, мы вечером в рестик, пойдешь? — Маринка останавливается рядом со мной и вытаскивает из коробки капсулу.

— Не думаю. Слушай, ты не в курсе, что с Максом?

— Ты не знаешь еще, что ли? Этот геймер, ну тот, что с игрушкой, разработчик, — щелкает пальцами. — Короче, не стал подписывать с нами контракт. Максу сегодня лично Инга сообщила, а потом еще минут сорок в своем кабинете драла его в хвост и гриву.

Делаю мелкий глоток обжигающего губы напитка, пряча раздражение за бумажным стаканчиком.

Гирш! Что за игру он затеял? Это из-за моей вчерашней реакции на его звонок? Я всех подставила, получается?

Так, одна я в этом точно не разберусь. Как бы мне этого ни хотелось, придется звонить Янису.

До обеда около часа. Собираю все свои вещи в коробку, забираю расчет и с чистой совестью выхожу из офиса.

На улице солнечно. Погода радует, но тащиться со всеми своими вещами на общественном транспорте — идея сомнительная. Поэтому вызываю такси. По дороге кручу в руках телефон. Несколько раз заношу палец над номером, с которого мне вчера звонил Ян, но позвонить так и не решаюсь.

Первое — я не понимаю до конца того, что происходит, и не сделает ли мой звонок хуже. Второе — может быть, он только и ждет, чтобы я приползла к нему просить о помощи.

И он поможет! С барского плеча, так сказать.

Не стоит звонить. Нужно просто найти другую работу и заблокировать этот его номер.

Скидываю туфли в прихожей и засовываю коробку с вещами под стол в гостиной. Открываю окна, чтобы проветрить, и отсылаю свое резюме в несколько агентств. Деньги у меня есть, на пару месяцев скромной жизни хватит. Переживать не о чем.

Но вопрос, почему Ян все это делает, не дает мне покоя. Мы же все выяснили. Поставили точку. Сколько можно меня мучить?

На эмоциях вытаскиваю из шкафа бутылку красного сухого, которую еще из Швейцарии привезла. Беру бокал. Наливаю и, прихватив телефон, устраиваюсь в плетеном кресле на балконе. Он небольшой и выходит во внутренний двор. Деревья колышет теплый, но весьма порывистый ветер. Прикрываю глаза.

От первого глотка розовеют щеки, от второго расслабляются мышцы, от третьего дурные мысли в голове становятся не такими уж и важными.

А вот после четвертого звоню Гиршу. Он, кажется, вчера и сам порывался мне перезвонить. Так что формально я не нарушаю данное себе обещание. Не впускаю Яна в свою жизнь. Нет, я просто хочу разобраться.

— Привет, Ника.

Мурашки по коже от его голоса. Это все алкоголь. Мое сердце уже давно так на Яна не реагирует.

— Чего ты добиваешься? — выпаливаю резче, чем хотела.

39.2

— Пока не понимаю, о чем ты, но, если расскажешь поподробнее, обязательно отвечу, — Ян делает паузу, а потом говорит уже тише: — Может, сюжет переписать? Вот эту ветку. Прости, это не тебе, Ника.

Слышу, как хлопает дверь, и вместо голосов на заднем плане появляется шум машин.

— Ты на работе? — моргаю, всматриваясь в арку ярко-красных качелей у нас во дворе.

— И да, и нет. Так чего я там добиваюсь?

— Это я у тебя спросить хотела. Меня уволили.

Ян щелкает зажигалкой. Вдыхает дым. Я все это слышу и представляю, как он делает это в реальности. Воображение, подначенное алкоголем, начинает играть со мной злую шутку.

Поджимаю губы. Снова несет. Снова напоминаю себе, что это алкоголь.

— По твоей логике, видимо, это сделали по моей указке.

— А разве нет? Сначала отстранили, теперь вообще уволили.

Слышу его усмешку. Она злит, но я тушу в себе этот огонь ярости. Проглатываю собственную злость, крепко хватаясь за балконные перила.

— Ну, начнем с того, что отстранил тебя твой же Шамаев.

— Макс? — делаю огромный глоток вина, поджимая под себя ноги. Ерзаю. Усидчивость слетает моментально.

— Ты, кстати, не первая такая. Касательно остального у меня сейчас нет времени это обсуждать. Как ты сама слышала, я работаю. Если хочешь, приезжай. Адрес я скину.

Хочу завопить что-то из разряда: «Да за кого ты меня принимаешь? Я никогда к тебе не поеду», но по итогу только открываю рот, а в трубке уже повисают гудки.

Он отключился. Вот так, просто взял и сбросил звонок.

Пару секунд, не веря в происходящее, смотрю на черный экран телефона. На который, кстати, упало сообщение с адресом.

Разбежался. Никуда я не поеду. Ни за что. Никогда!

Закидываю в рот ломтик сыра и включаю музыку. Выплескиваю всю свою злость и безысходность в танцы. Скачу как коза перед зеркалом под музыку в трусах и лифчике. Подпеваю. Нет, ору, абсолютно не попадая в ноты.