Принять учись (СИ) - Бьякко Лана. Страница 17

— Эй, молодёжь, идите за стол!

Это был мой спасательный круг.

Глава 6

— Ты прям целую поляну накрыл, — усмехаюсь я.

— Ну так ты ж за двоих волчара ешь, — буркнул дед, а я чёт напрягся.

Он-то буквально говорит, мы и есть волки, а вот Лиза… Хоть я и понимал, что она воспримет это, как метафору, но всё же искоса осторожно глянул на неё. Но девушка даже бровью не повела. Лишь благодарно улыбнулась и села за стол.

Мне было приятно видеть, что Лиза со стариком быстро нашли общий язык, а дед увидел в ней внимательного слушателя. Разве не идеально?

— Лиза, а как твои родители? — спрашивает старик.

— У меня нет родителей, — равнодушно ответила Лиза. Я бы даже сказал, что слишком. — Отец погиб, когда я только родилась, а мать позже. Росла в детском доме.

— Очень похоже на историю внучка. Мне жаль, что тебе пришлось это пережить.

— Да всё в порядке, — но при этом она внимательно посмотрела на меня.

Интересно, о чём она думает?

— Наелась?

— Объелась, вот это будет вернее.

— Давай прогуляемся, покажу тебе окрестности и заодно место с камнями.

— Давай.

Прежде чем мы отправимся в путь, нам надо было кое-куда зайти.

— Эй, Мамай, лошади готовы?

— Да, уже ждут.

— Отлично, спасибо!

— Лошади? — остановилась Лиза.

— Да, а что?

— Ты не говорил про лошадей.

— Ты их не любишь?

— Ничего против не имею. Но я не умею кататься.

— Я тебя научу.

— А пешком нельзя?

— Трусишь что ли?

Она скептически подняла брови.

— Ахха да шучу я. Идём.

Для Лизы специально выбрали послушного и дружелюбного коня, который без проблем мог поладить с неопытным наездником, так что она быстро освоилась, и мы отправились на прогулку по живописным местам этой местности.

Мне было безумно приятно учить её сидеть в седле, доверять коню и чувствовать себя свободно. Да и чего таить, нам было весело. Хоть она и фырчала порой, но это было чертовски привлекательно. А учить свою Пару тому, что ты любил… Классно!

Лошади с детства были моей страстью, потому что они всегда были рядом. Я ещё в школу не пошёл, а уже мог сидеть в седле. Несмотря на то, что конюшня была в нашей семье и в семье Волковых, лошадей, как выяснилось, больше любила моя мать. Старик говорил, что эта любовь у меня от неё. А я только и рад.

Сначала медленно прогуливались вдоль реки и горных вершин, где студентики могли заниматься своей научной деятельностью. Лиса отметила, что здесь идеальное место для практики, что меня очень порадовало. Мне хотелось ей угодить.

И так, на фоне красивейших пейзажей, звуков горной реки, Лиса решила нарушить молчание.

— Можно спросить?

— Валяй.

— Что с твоими родителями?

— Хм…. Мать погибла, когда мне было три года, отец ушёл вскоре после неё. Меня воспитал дед и семья Димана. Вот и всё.

— Сочувствую.

— Я был ребёнком и почти не помню их, так что всё в порядке.

— По тебе не скажешь. Я честно думала, что ты вырос в полной большой и любящей семье.

— Вообще-то, так и есть, просто в этой семье не было моих родителей. Семья ведь не только они, ты так не считаешь?

— Согласна. Моя семья — это Мирка и остальные ребята. Ну ещё дедуля.

— У тебя есть дед?

— Он мне не родной. Сосед, который заботился обо мне, но он как родной.

— Понимаю.

Ну, а дальше мы болтали на разные темы и вышли на равнину, где можно было прокатиться с ветерком.

Я и не знала, что может быть лучше прогулки на лошадях по такому живописному месту. Двигаемся рысью, едем спокойно, можно полюбоваться окружающим пейзажем, но мне ещё трудно привыкнуть и всецело доверять лошади, кто знает, что у неё на уме. А позже мы вышли на небольшую равнину, и Женя предложил двинуться навстречу приключениям, не забыв упомянуть, что я могу не бояться, он всегда будет рядом.

Лошадь ловко огибает все ямки, встретившиеся на пути. Ветер свистит в ушах и чувствуется вкус свободы! Хочется бросить повод, пригнуться к мощной лошадиной шее и бежать вперёд и вверх! Но нельзя, иначе лошадь может выйти из-под контроля.

Ветер раздувает волосы, я прямо чувствую вкус свободы. И не сдержавшись, рассмеялась. От радости, безграничной радости, которая меня посетила.

Мы порой смотрели друг на друга и от чего-то чувствовала, что словно знаю его всю жизнь. Глупость, конечно, но это было. И в этот миг я решила не отгораживаться от нахлынувших эмоций, о них я подумаю потом.

Вот и гора, на ней мы должны остановиться. Натягиваю повод, корпус назад… Всё, как учил Женя. Лошадь, понимая, что от неё требуют мягко и плавно останавливается. Непередаваемые чувства испытываешь всю дорогу до места. Приходишь в конюшню, залезаешь рукой в карман, за сахаром, ведь лошади те ещё сладкоежки.

— Как тебе поездка?

— Было здорово, спасибо, — и как-то в один миг волшебная сказка исчезла под тяжестью моей жестокой реальности.

— Рад, что тебе понравилось, — улыбаясь, сказал лосяра, но я понимала, что мне не удалось его обмануть.

Время было уже позднее и по-хорошему было бы лечь спать.

— Ну, я пойду.

— Уверена, что хочешь остаться там одна?

Я не только слышала в его голосе надежду, но и видела её в глазах. И богом клянусь, хотела бы остаться, провести с ним время подольше, продлить этот прекрасный момент, но не могла. Я должна помнить о своей реальности, о своей жизни.

— Мне не привыкать.

— Хорошо. Если что я рядом, — несмотря на то, что он пытается быть весёлым и беззаботным, глаза выдают его грусть и рухнувшую надежду.

— Угу.

Так мы и разошлись по разным домикам.

Только закрыв за собой дверь, я облокотилась на неё и опустилась на пол, разрыдавшись, но так, чтобы меня не было слышно. Я никогда себя не обманывала и честно признавала то, что чувствовала. И вот сейчас мне было страшно, страшно от того, что я чувствовала по отношению к Жене.

Меня пугало то, что рядом с ним мне было хорошо. Пугало то, что рядом с ним мне было спокойно. Я боялась ему доверять, но каким-то шестым чувством понимала, что могу. Но не позволяла. В моменты, когда я забывалась, то подпускала его близко к себе, но разве я могу? Почему, глядя в его глаза, я вижу — ты можешь мне верить.

Стена, которую я возводила вокруг себя, начинала потихоньку трескаться. А я отчаянно пыталась удержать это крушение, потому что, если она рухнет, значит мой комфортный мир разрушится. И где тогда я окажусь? Что тогда мне делать? Хватит ли сил, чтобы выстроить всё заново?

Я ещё долго сидела на полу, пытаясь разобраться в своих чувствах и всё, что я поняла — это то, что он мне нравится. Правда нравится, по-настоящему, как человек. А главное то, как я себя с ним чувствую. Но смогу ли я доверять? А точнее, пересилить себя. Вот это-то было во много раз сложнее.

В этот момент я готов был проклинать себя за то, что у меня волчий слух и я прекрасно слышал её сдавленные всхлипы и слёзы. И от этого хотелось на стенку лезть, потому что я не понимал, что происходит.

Вроде бы всё было в порядке, мы классно прогулялись и в моменты, когда она забывала о самоконтроле, я мог видеть её настоящую. Что же произошло? Почему она плачет? Я где-то косячнул или ляпнул что-то не то?

И мог бы просто уйти, но ноги словно налились свинцом, я так и стоял, слушал её страдания, пока она не успокоилась. Всё моё нутро порывалось рвануть к ней, прижать к себе и успокоить. Забрать все её беды себе, решить все проблемы, чтобы она могла жить спокойно и улыбаться, как можно чаще. Но я не мог, потому что она ещё не доверяет мне, я пока не заслужил это право — быть рядом, утешать и оберегать.

Волнение и переживание за Пару было, как своё. Я чувствовал её боль, как свою собственную. И от того, что я испытывал, мне было паршиво, потому что всё это принадлежало ей.

Из-за всех этих мыслей не мог уснуть до поздней ночи, да и вообще спал плохо, поэтому встал ни свет, ни заря, вышел на свежий прохладный воздух. Усевшись на лестницу домика, стал наблюдать за пробуждением природы. И какого было моё удивление, когда увидел Лису, которая возвращалась с пробежки.