Идеальная девушка (СИ) - Шелкопряд Мария. Страница 20

Моя первая самостоятельная посадка, да еще и на что-то с атмосферой! Дух захватывало, пока некстати не вспомнилось об отсутствии опыта в данном деле. Теоретически, я могла запросто посадить корабль — в нормальный ангар, где его подхватят силовые поля.

Здесь же на экранах пульсировало аварийное сообщение о неправильном угле снижения, что-то не то с трением об атмосферу. Траектория, похоже, никуда не годилась, хотя, казалось бы, я правильно направила корабль на другую сторону планеты, подальше от взглядов имперцев. Это ведь не отвесно вниз. Однако, экраны, показывавшие вид снаружи, подернулись красным маревом от раскалившейся обшивки.

Хихикнув и мысленно выбросив в утиль кодекс пилотов из любимого сериала, я включила автопилот. Капитан Де Лачжон свирепел всякий раз, когда заставал за просмотром «этой белиберды», так что наверное, пора забыть то, что считала это крутым и двигаться дальше. Хотя бы незадолго до смерти.

Но красноватое марево на обзорных экранах погасло. Гул корабля, пробиравший до костей, стал мягче, тише. Цифры, стремительно отсчитывавшие остаток моей жизни, замерли на одной отметке — автопилот успешно вывел грузовик в нижние слои атмосферы, и теперь корабль летел параллельно поверхности, чертил дорожку в бурых лохмотьях облаков. Вскоре, обработавший показания приборов, малый навигатор предложил десяток мест для совершения посадки.

И это снова насмешило.

Кажется, я не умру сегодня. А может, и имперцы сюда не спустятся.

Выждать неделю-другую, вернуться в космос.

Немного удивляло, что идея бороздить просторы на не опознаваемом, ведь вся маркировка с обшивки наверняка выгорела к сверхновой, корабле, который принадлежит лишь мне, не будоражила.

Никаких чужих мыслей. Никаких шансов наткнуться на патруль, ведь на необитаемой, непригодной для жизни планете, его нет — вот что главное!

Стоило настолько облажаться со своей частью побега, чтобы оказаться здесь и испытать это чувство — пресс, который столько времени сдавливал меня со всех сторон, рассыпался в труху.

Выбрав место для посадки — самое безумное из всех возможных — под козырьком косой скалы, которая выглядела так, будто вот-вот обвалится, я по привычке запустила все системы диагностики. Опомнившись, хотела отменить команду, но не стала. Все правильно. Теперь это мой корабль.

Картина, которая предстала вскоре на экране, впечатляла.

Раньше грузовик выглядел как тысячи ему подобных кораблей. Гладкий обтекаемый корпус, предназначенный для встречи с атмосферой, ни одной лишней детали, все наружные сенсоры, руки-щупы, зонды, противометеоритная система — все скрывалось под внешним слоем в капсулах, изолированное и не соединенное напрямую с внутренностями корабля, чтобы исключить возможность разгерметизации при повреждении.

Теперь грузовик выглядел совсем иначе, словно неведомое существо из мрачных глубин обласканной радиацией планеты — безглазое, искореженное, но опасное и живое.

Обгоревшая, почти обугленная до черноты внешняя обшивка, покрытая рытвинами и огромными ямами с остатками покореженных капсул. С тех, что остались целыми, нужно, наверно, срезать слой, чтобы они смогли функционировать.

Оболочка большинства бортовых огней, просвечивавшая обычно через корпус, выплеснулась наружу, застыв вокруг капсул, словно короста по краям догнивающих ран.

Я смотрела и смотрела, вертела изображение одеревеневшими пальцами, представляла, как на этом чудовищно выглядящем корабле остаток жизни борозжу просторы космоса. С карьерой контрабандиста придется завязать, но это казалось правильным. Преображенный грузовик больше подходил для иных целей, хотя, однажды придется нарастить новую обшивку, если так же лихо продолжу спускаться на планеты.

Выпутавшись из кресла, я выдернула из соответствующего паза специальный ремонтный планшет, с которым отправилась осматривать корабль. На «Жеоре» такие отсутствовали, и от этой детали стало казаться, что началась настоящая жизнь, с настоящей техникой, настоящим кораблем, а пребывание на «Жеоре» представилось чем-то вроде детства, не более чем подготовкой к жизни.

Длинный перечень повреждений, крутившийся на планшете, не пугал. На «Жеоре» постоянно выходили из строя всякие мелкие системы. Иногда, в особо важные моменты, я даже караулила рядом с блоками, чтобы начать ремонт сразу же, как только проблемный участок выйдет из строя. Эрниньё ворчал, что покупать новую ерунду бесполезно — она так же быстро выйдет из строя, и частыми покупками мы можем привлечь ненужное внимание, ведь по данным из официальной половины бортжурнала наше оборудование попросту не может так часто выходить из строя. И мы собирали и ставили собственные примочки, убирали из готовых приборов то, что, по мнению Эрниньё, в них лишнее и бесполезное.

Теперь придется делать все без наставника, но никакого беспокойства я не ощущала, напротив, объем грядущих работ успокаивал.

По дороге к скопищу истеричных красных огоньков на карте я хладнокровно заглянула в столовую, порылась в шкафчиках, распихала батончики и пакетики по все еще пустым карманам комбеза и только после этого приступила к ремонту.

Кто бы сомневался — мне снились кошмары.

Это притом, что от больших доз обезболивающих, перегрузок и усталости после длительного ковыряния в развесистых потрохах систем корабля, сон должен погружать в блаженство, и никак иначе!

Но вместо этого, пожалуйста — мутный и тошнотворный сон, о том, как Джонатан врет, что идет со знакомыми на подпольные бои, а я узнаю из его мыслей, что любимый торопится на свидание с вульгарной девицей, за небольшой подарок готовой на все. Но уличить предателя во лжи нельзя, потому что иначе все вокруг узнают:

Я — чудовище, способное читать мысли.

Помянув сверхновые и черные дыры, я немного размялась, перекусила, и продолжила ремонт. Но все валилось из рук.

Меня не должно волновать, с кем сейчас Джонатан, для него я мертва, безвозвратно потеряна, а значит, ничего неправильного в том, что он заведет новую девушку, нет.

В космосе эта история не нова, если живешь нелегально и перед расставанием не успеваешь договориться о паре-тройке мест для новой встречи. Хлоя обожала тайком всплакнуть над подобными историями — выдуманными или реальными, о том, как двое разлучились, и вся их жизнь прошла в бесполезных, мучительных поисках друг друга среди звезд.

И все же, все же. Прежде я старалась не думать о семье. Мысли о них приносили только боль и бесполезные переживания, и я отмахивалась от них постулатом, что капитан Де Лачжон не сентиментальный дурак, и не позволит команде бездумно рвануть на мои поиски. Но мало ли что могло прийти им в головы, когда я пропала? Эрниньё, напившись, вполне мог отправиться если не за мной, то возвращать «Жеор», а Джонатан и без выпивки мог выкинуть что-нибудь глупое.

С трудом, но удалось вспомнить вчерашние приятные ощущения — чувство освобождения, радость, спокойствие. Понадобилось время, но избавиться от чувства бессилия удалось.

Вернувшись к пульту управления и послушав треск помех в эфире, я приободрилась, окончательно взяв себя в руки. Похоже, сигнал не проходил через здешнюю атмосферу. А значит, для имперцев найти мой корабль — проблема.

Прежде чем вновь отправиться в недра корабля, я повозилась с калибровкой вспомогательных систем и вообще сделала все, что можно сделать, не отходя от центрального пульта управления, что заняло довольно много времени.

К моему разочарованию, золотистых пластов в атмосфере больше не наблюдалось, как я не крутила настройки уцелевших сенсоров. Может, они местное погодное явление, которое закончилось, а возможно, видны только в верхних слоях атмосферы.

Ремонт, еда, еда, ремонт. Я просыпалась, засыпала, никак не следила за временем и чувствовала себя на редкость замечательно.

Несколько раз сквозь треск помех слышалось мое имя, исковерканное Марком. По голосу не представлялось возможным определить, кто говорит, да и разницы, в общем-то, никакой.