Инволюция (СИ) - Кауф А.. Страница 65

— Мяу?

Корзинки с пряжей, расставленные внутри круга, оказываются спящими котами. Тройка маленьких рыжих котят в комбинезонах подползают особенно близко к Агате, и встрепенувшаяся знакомая толстушка Шанель небольно бьёт их лапкой. Испугавшиеся, они отбегают в сторону, прячась за мамой.

— Добрый… ночь? — мямлит Агата. — Не хотелось вас беспокоить, но…

Договорить она не успевает. Порыв ветра ударяет в спину. В печке тревожно вспыхивает огонёк. Ещё не проснувшиеся коты поднимают головы. Их ушки подрагивают, пытаясь уловить, с какой стороны движется опасность. Поддавшись общему чувству угрозы, Агата оборачивается. Мрачная тень в начале сада пробивает тело дрожью. Резко захлопнув дверь, она хватает первый попавшийся под руку стул. Затем задвигает затвор на дверях с внутренней стороны. Сомнений нет. Это что—то не настроено дружелюбно. Оглядев помещение, Агата подмечает шкаф со сломанными полками. Всем телом навалившись на него, она толкает его к двери. Но стоит заблокировать им вход, как он отлетает в другой конец часовни от мощного толчка. Доски сотрясают грозные удары. Опешив, Агата отступает. Взяв под прицел ружья дверь, она задерживает дыхание. Успеет ли она выстрелить? Стул с грохотом отлетает в сторону, задев по дороге стопку книг. Попытаться стоит.

Следующий глухой удар распахивает дверь. Агата кладёт палец на курок. Сейчас!

— Мисс МакГрегори, это уже переходит все границы.

В проёме стоит разъярённый Деливеренс.

— Я тут, знаете ли, живу!

— Вы?

— Я!

Агата опускает ружьё. Деливеренс недовольно хлопает дверью, проходя вовнутрь круга. С оскорблённым видом он принимается поднимать упавшие стопки книг. Закончив с ними, он возвращает на место сломанный стул и покопавшись в груде вязаных пледов, укутывается в один из них.

— Что стоишь? Проходи.

Агата садится на край скамейки. Она буквально чувствует, как от неловкой ситуации у неё загорелся румянец на щеках. В какой момент контроль эмоций покинул её, помахав на прощание рукой?

— Почему вы ютитесь здесь? Разве у вас нет собственного дома?

— А это что, по—твоему? — Деливеренс обводит рукой помещение. В пальцах у него зажата вилка.

— Не очень похоже на особняк авторитетного мэра города, — вяло протягивает Агата. Глазами она следит за мужчиной, усердно вскрывающим банку с персиками.

— Ты глянь, уши так и хлопают. Один раз выбралась в центр и уже успела нахвататься слухов Бернадетт? Похвально.

До Агаты доходит очевидная мысль.

— То есть, всё ваше богатство ложь? Семья Ван дер Брумов разорилась?

Устало вздохнув, Деливеренс откладывает вскрытую банку. Любопытные коты тут же подбегают к ней, норовя поймать лапой консервированный фрукт.

— Пусть это останется между нами, хорошо?

— Секрет только тогда секрет, когда о нём никому не рассказывают, — мрачно отвечает Агата.

Разумное замечание приходится не по вкусу мужчине. Зато персики из банки разлетаются очень быстро. Вытянув когтём несколько, коты первым делом относят их серой толстушке Шанель, величественно лежащей в корзине. Только преподнеся дар довольной красавице, они сами принимаются есть.

— Ливингстон Бэй жил и дышал силами сэра Джедедии. После его ухода всё пошло наперекосяк. Начиная от расторжения контракта с глубоководными, помогающими нам в рыболовстве, заканчивая рухнувшими заклинаниями, которые погубили лес и даже людей. Фабрика какое—то время поддерживала город на плаву, но потом… — Деливеренс отводит взгляд. — Я её проиграл. Хотел выбить условия получше, но в итоге лишился последнего. Та немногая часть, что отходит с неё, я трачу на обеспечение комфортной жизни людей. А сам… живу здесь. Совесть. Обратите внимание на это слово. Совесть не позволила мне распоряжаться последними деньгами во благо своего положения.

— А как же остальные родственники? Другие Ван дер Брумы.

Мужчина горько усмехается.

— Интересно знать— кто. Я бы с удовольствием познакомился с ними.

— То есть…

— Я единственный и последний представитель этой почтенной семьи.

«Ага, как же». В голове всплывает улыбающееся личико с жёлтыми, как лимоны. глазами. Фыркающий смех слетает с губ Агаты.

— Ты что—то сказала? — Деливеренс даже закаркал по—птичьи. Встрепенувшись от унизительного смешка, он обидчиво поджимает губы, недовольно косясь на Агату.

— Да. Вы кое—кого забыли. Терри.

— Мать моего племянника приняла на себя обязанность нести почётный титул чистой крови Брумов и Кэмпэбеллов. Если ты заметила, мой клык практически не видно, из—за смешения моих родичей с другими нелюдями. Эта женщина же была обязана сохранить генетический изъян и непогрешимую линию Ван дер Брумов. Отказавшись от Даров Тьмы, она стала скоросмертной, перерождаясь каждый раз после смерти и забывая всё, что было в прошлой жизни. Так было столетиями, — Деливеренс скрещивает руки на груди. Даже в такой обстановке он сохраняет надменный вид. — Пока однажды ей не пришло в голову влюбиться в какого—то скоросмертного паренька О’Малли и родить от него. Круг перерождений нарушился и хоть Терри обрел утраченные матерью Дары Тьмы долголетия и Девяти Жизней, линия чистой крови оказалась безвозвратно испорчена. Непростительный проступок!

— Но Терри всего лишь ребёнок. Он не должен нести ответственность за ошибки взрослых. Даже если это такой огро—о—омный грех, как вы говорите, то откуда ему было это знать? Единственный близкий человек обвинил его, не пойми в чем, и выбросил на край мира. Подобные вещи детям нужно узнавать, лишь взрослея, а у Терри даже детства толком не было.

Вспыхнувшая ярость расплетает язык. Агата не может остановиться. Несправедливость ситуации сводит её с ума.

— Вы видели, как он живёт? Точнее, выживает. На что ему приходится идти? Вы сделали из беззаботного ребёнка зверёныша. Когда даже родные отворачиваются от тебя, как тут не изменишься и не возненавидишь всех вокруг. Неудивительно, что он нашел компанию Мор подходящей. Единственный взрослый, не повернувшийся к нему спиной. Но да, простите, я забыла. Вы и это у него отобрали.

Агата переводит дух. Деливеренс молчит. Опустив голову, он скручивает из вылезающих ниток пледа косички. Прямо, как и его племянник.

— Язык у Морги подвешен даже лучше, чем я думал.

Агата окидывает взглядом скрюченную фигуру. Весь пафос Деливеренса мигом улетучился. Куда подевался тщеславный мэр города? Почему она видит перед собой уставшего и отягощённого ношей человека?

— Куда бы я его привел, Агата? Скажи мне, — Деливеренс поднимает глаза. Голос у него тихий. — Что бы показал? Какое наследство передал бы? Разрушенную усадьбу и тонну задолженностей по фабрике? Признаю. Я ревновал Терри к Морге. И боялся, что она заберёт его с собой. Можете не верить мне, но я люблю его.

— Если бы вы дали Терри шанс или хотя бы подружились с Моргой, то восстановить город было бы больше шансов. Трудно идти против судьбы без поддержки. Даже если ваша вера крепка, а руки сильны. Если вы сорвётесь в пропасть, кто будет ловить вас? Отрастите крылья и взлетите? Но до того момента вас встретит беспощадная твердь земли. Никому не выжить в одиночку.

В печке трещат угли. Мурлыкающие четвероногие дремлют в своих лежанках. Агата теребит оберег на ружье. В почти каждом жителе города она встречает хотя бы частичку себя. И все они стараются выкарабкаться своими силами. Борются с жизнью, отрицая любую помощь. Раньше Агата могла бы сравнить их собой, пока, оказавшись в настоящем одиночестве, не поняла, что всё это время за её спиной были надёжные руки, всегда готовые помочь. Уильям и родители.

— Ты пришла сюда только ради этих вопросов?

Вздрогнув, Агата возвращается к реальности.

— Я ищу посылку. Металлический ящик. Его сбросили с самолёта. Он должен был упасть где—то в этом месте. Я обыскала часть Проклятого Леса и дом Джедедии. Но так и не нашла его.

Деливеренс присвистывает от удивления.

— Джедедия разрешил тебе войти в дом? Во, дела. Старик, видать, совсем умом тронулся. Одно дело позволить разграбить имение на нужды города. Другое — пускать незнакомца в свои покои, — покачав головой, Деливеренс заворачивается в ещё один плед. Агате он напоминает нахохлившегося воробья. — Видел я твою коробку. Грохот был такой, что и мёртвый проснётся.