Чужой (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич. Страница 89

— А если люди узнают, что ЮнМи нездоровится из-за голодовки, и решат, что их обманули? Не сможет ли тогда президент отменить своё решение?

— Об обмане речи не идёт! — решительно крутит головой адвокат. — Никто не может потребовать от вас обнародовать диагноз. Это личная информация, охраняемая законом от разглашения. Расскажете всё, как есть, но без подробностей. Ваша родственница находится без сознания, и врачи затрудняются с выбором метода лечения. В чём здесь обман?

СунОк в ответ делает задумчивое лицо.

— Мы делаем ставку на эмоции, — объясняет ей адвокат. — На то, как люди отреагируют на проблемы здоровья ЮнМи. Если они будут испытывать чувство вины за то, что сами продолжают жить, когда более молодые и талантливые уходят, тогда у них не возникнет возмущения в случае досрочного освобождения вашей тонсен. А накануне президентских выборов госпожа ГынХе не станет идти наперекор общественному мнению, опасаясь показаться жестоким человеком. Сейчас ей будет выгодно продемонстрировать свои лучшие душевные качества. Но поскольку она должностное лицо, она желает иметь аргументацию своим решениям. Мы даём ей такую возможность, предоставляя документы и формируя публичное мнение. Поэтому чем больше в новостях будет ужасных выдумок о здоровье вашей дочери, госпожа ДжеМин, тем лучше. Вам придётся это терпеть. Для самоуспокоения помните: наградой за вашу выдержку является свобода ЮнМи!

— Ради своих дочерей я смогу вынести всё, что угодно, — сообщает мама и поясняет свою неуверенность. — Просто я не ожидала, что всё будет так…

Она заминается, подыскивая слова.

— Происходить с принятием «неоднозначных решений»? — подсказывает ей адвокат.

— Да, вроде этого.

— Что поделать, если они позволяют получать результат наиболее быстро, — глубоко вздохнув, отвечает ей собеседник. — Жизнь коротка, и никто не хочет тратить её на ожидание. Вы же не желаете, госпожа ДжеМин, чтобы ваша младшая дочь провела в исправительном учреждении времени больше, чем это необходимо?

— Нет, не хочу, — мотая в подтверждении своих слов головой, быстро признаётся мама.

— Значит, вам нужно принять жизнь такой, как она есть, и не беспокоиться о том, правильно ли она устроена.

— Понимаю, господин адвокат.

Время действия: пятое апреля, утро

Место действия: Сеул, медицинская клиника. Кабинет, в котором находится врач ЮнМи и ЧжуВон. Старший сержант в парадной военной форме держит на коленях букет розовых роз.

— Я достаточно долго находился вместе с командой в Хюджонсон, располагая обрывочными сведеньями о случившемся с ЮнМи, — спокойно объясняет ЧжуВон причину своего появления в медицинском учреждении. — Только после возвращения с задания появилась возможность провести оценку ситуации. Первым делом я обратился к её семье, но женщины, из которых она состоит, в тот момент пребывали в унынье и не смогли вразумительно ответить на мои вопросы. Поэтому, мне пришлось обратился за информацией к вам, уважаемый доктор.

(Хюджонсон– переводится с корейского как «линия перемирия». Граница между северной и Южной Кореей. прим. автора)

— Прошу прощения, господин ЧжуВон, — говорит врач, одновременно показав кивком, что понял, с чем пришёл к нему посетитель. — Скажите, в какой степени родства вы находитесь с пациенткой?

— Мы вместе служили. Однажды, я на руках вынес её раненую из-под артиллерийского обстрела. Меня тогда тоже задело. Можно сказать, у нас с ней кровная связь.

Врач на несколько мгновений задумывается, смотря на чуть-чуть улыбающегося парня.

— Теперь припоминаю, — говорит он. — ЧжуВон-сии, вы ведь жених госпожи Пак ЮнМи? Извините, если я ошибаюсь из-за своей недостаточной осведомлённости.

— Я был им, — признаётся ЧжуВон. — Но на время прохождения службы мы решили вернуть друг другу свои обязательства.

О! — издаёт удивлённый звук врач, поскольку в Корее такой фигни никто никогда не делает.

— Это было желанием ЮнМи. На случай неожиданных обстоятельств. Если вспомнить артобстрел и его результаты, то можно сказать, что моя синбу была предусмотрительна.

(«синбу» — невеста, по-корейски. прим. автора)

— Да, я слышал о её способности предсказывать будущее, — понимающе сообщает врач.

ЧжуВон оставляет прозвучавшую фразу без комментариев. Просто молча смотрит на того, кто её сказал.

— А… а, что же вы хотели? — спрашивает доктор, поняв, что ляпнул лишнее.

— Хочу узнать о состоянии здоровья Пак ЮнМи, — сообщает ЧжуВон. — Её родные сообщили, что она уже длительное время не приходит в сознание. Это правда?

— Да, это так. Почти две недели она находится в состоянии, близкому к коме.

— Почему — «близком»? У вас есть сомнения?

— Дело в том, что мозг пациентки демонстрирует устойчивый дельта-ритм, возникающий в нём как при коме, так и при глубоком сне. Однако отсутствие судорог и ровный темп дыхания не позволяют поставить стопроцентно правильный диагноз — «голодная кома». Это больше походит на сон.

— Раз так, вы не пытались её разбудить?

— Пробовали, но никакой реакции на введённый препарат не последовало. Зная об имевшейся в прошлом у пациентки черепно-мозговой травме, вызвавшей ретроградную амнезию и клиническую смерть длительностью более десяти минут, я решил отказаться от использования сильнодействующих медикаментозных средств. Считаю, что в текущем состоянии ЮнМи-сии, ответ её организма на их воздействие прогнозу не поддаётся. Сейчас больная получает поддерживающую терапию в ожидании естественного восстановления мозговой активности.

— Другими словами, вы ждёте, пока она проснётся сама?

— Да. Именно так.

— И каков ваш прогноз, когда это может произойти?

— Думаю, вполне можно подождать ещё неделю. Если за это время улучшения не случится, придётся подбирать другой метод лечения.

— Понятно. У меня есть ещё вопрос. В сети много сообщений якобы о онкозаболевании у ЮнМи… Для них есть какое-нибудь основание?

— Никакого, — отрицательно крутит головою доктор. — Абсолютно.

— Хорошо, — довольно произносит ЧжуВон. — Я хотел узнать об этом у онни ЮнМи, но она почему-то не захотела говорить.

Его собеседник делает движение головой, показывая, что ему нечего сказать в ответ.

— Могу я увидеть ЮнМи? — спрашивает ЧжуВон.

— Зачем? Она без сознания и не сможет осознать ваше присутствие.

— Знаете, доктор… Когда вы заговорили о сне, мне неожиданно вспомнился ТиВи-сериал.В нём был персонаж — владелец корпорации, который находился в коме, но при этом слышал, как его родственники ругались возле постели, готовясь делить наследство. Вдруг ЮнМи — тоже слышит?

— Никаких на это шансов, — качает головой доктор. — Она находится под пристальным контролем следящей аппаратуры. Восприятие речи и её обработка влечёт активизацию отвечающих за это отделов мозга, что сразу бы было замечено датчиками.

— Может, — они недостаточно чувствительны? Наверняка их не откалибровали специально для ЮнМи, а установили в средние значения, которые подходят для большинства пациентов.

Врач недовольно смотрит в ответ, понимая, что собеседник разбирается в технике.

— А ещё в сериале была женщина, с которой богач был обманом разлучён, — вновь начинает вспоминать ЧжуВон, поняв, что «уел» доктора. — Она тайком пробралась в больничную палату, прикоснулась к его руке, и он очнулся.

— Господин ЧжуВон, у нас тут не дорама… — недовольно бухтит себе под нос доктор.

— А давайте я попробую разбудить ЮнМи? — предлагает ЧжуВон, не услышав или сделав вид, что не услышал.

— Господин ЧжуВон, не хочу вас огорчать, но из этого ничего не получится.

— Почему вы так думаете?

— Потому что вокруг нас жизнь, а не кино. В жизни такого не бывает.

— Но сценаристы же откуда-то берут свои сюжеты? Не все же они насквозь — выдумка? Может, писатель знал про такой случай или ему кто-нибудь рассказал? Он и использовал его, в своей работе…