Товарищ Воронов (СИ) - Лопарев Алексей. Страница 44

— Есть одна девушка…

— И откуда она? — глупо хихикнув, спросила Дидона.

— С Мелькарта — ответил Юрий.

— Ах, вот как…

— Я знаю, что ты прибыла сюда с дипломатической миссией и я не поверю, что тебя не готовили к тому, что придется протаскивать интересы Мелькарта через постель.

— Да, да — меня предупреждали. Но моя миссия уже выполнена и это больше не понадобится.

— Получается, теперь если, между нами, что-то вдруг случится, это будет по обоюдной симпатии?

Договорить Дидона ему не дала — их губы слились в жарком, страстном поцелуе. Она прижалась к Юрию, он чувствовал биение её сердца.

— Думаешь, я не замечала, как ты на меня всё это время смотришь? Думаешь, я не догадываюсь о том, что ты чувствуешь ко мне?

— Ты на редкость проницательна. За это ты мне и нравишься.

— Ну что, пойдём в спальную? — потянув Юрия за рубашку, проговорила Дидона.

— Что это у нас будет? Интрижка на одну ночь или что-то большее?

— Юрий, сначала делаем, а потом думаем! — сказала Дидона и вновь рассмеялась.

Юрий взял Дидону на руки и пронес на кровать. Когда она уже лежала на ней, он снял с неё остатки одежды. Дидона не сопротивлялась, продолжая игриво улыбаться — теперь только длинные черные волосы прикрывали её маленькую грудь. На её бледном лице появился алый румянец смущения.

Юрий приложил руку к её груди, отчего по телу Дидоны пробежала приятная дрожь. Губы вновь слились в поцелуе, Юрий продолжал ласкать Дидону, её дыхание становилось всё чаще и чаще. И вот, когда он вошел в неё, она издала громкий, полный страсти стон. Сердце билось всё быстрее, её руки и ноги дрожали. Дидона обняла Юрия, и они прижались плотнее друг к другу.

Тем временем, на Ирийские острова опустилась ночь. Из окна спальни виднелось чистое ночное небо, сверкавшее тысячами звёзд. Когда всё закончилось, они лежали рядом. «Я тебя люблю» — произнёс Юрий, прежде чем заснуть.

Сон закончился с первыми лучами солнца, осветившими комнату.

— Лига простит, Мелькарт не узнает, да? — спросил Юрий.

— Какая разница — вздохнув, ответила Дидона — Лучше будет так, чем потом сожалеть всю оставшуюся жизнь об упущенной возможности.

— И всё же — парировал Юрий — как нам быть дальше? В загсе нас с тобой не распишут, на Мелькарте — вряд ли нас примут. Я же для вас чужак в конце концов.

— Это могло бы быть так — задумавшись, ответила Дидона — но ты не учёл одного, мой милый.

— Вот как. Одна ночь вместе и уже не господин, не товарищ комиссар, а милый — ответил ей Юрий, поправив ей волосы — что там у тебя?

— Думаешь, нас всю эту неделю просто так держали взаперти? Ох, как же сильно ты ошибаешься — мы все это время были лабораторными мышами в одном из ваших институтов. Знаешь, что они заключили?

— Что?

— Нас предварительно признали отдельным видом человека — HomoMelkartius. Но наш надзиратель за пару дней до визита к Вукмирову донёс, что наша принадлежность ещё обсуждается.

— Это как?

— Кто-то говорит, что мы отдельный вид. Думаю, тут всё понятно — у вас жабры не встречаются. Но кто-то хочет признать нас подвидом.

— Знаешь, мне нравятся умные девушки. Это так… сексуально.

— Сочту за комплимент — ответила Дидона.

— Так что там с подвидом?

— Всё просто — как я тебе уже рассказывала, у нас нет репродуктивной изоляции.

— Поясни — спросил Юрий.

— То, что произошло только что. Ну же, не глупи. Я ведь и забеременеть могу.

— В таком случае, как приличный человек я обязан на тебе жениться. Родители не будут против?

— Никто не будет против, Юрий. У нас погибла половина населения, нам терять нечего.

— Ты же вроде бы из вполне приличной семьи — разве им понравится, что какой-то безродный выскочка-комиссар стал мужем их дочери?

— Ничего страшного. Мы не голубых кровей, как у вас говорится. Насчёт выскочки не переживай — твои заслуги учтут.

— Получается, моё будущее будет связано с вашим народом. Тогда другой вопрос — раз академическая дискуссия определила вас в подвид, то какая ожидается политическая дискуссия?

— Пока мне гарантировали, что относится к нам, будут точно лучше, чем к нерейцам. Якобы, нас нашли полезными для освоения некоторых миров.

— Тогда, может, после того как всё закончится, пойдём, подадим заявление на отправку в колонии и рванём к окраине Республики? Там, знаешь ли, людям закон не писан.

— Давай не будем загадывать раньше времени.

Юрий снова заснул. Проснувшись спустя пару часов, он не нашел своей подруги рядом с собой. Пройдя на кухню, он застал её молча сидящей за столом с бокалом шампанского в руках.

— Скажите мне, товарищ комиссар — начала она вкрадчиво — что у нас вчера было?

— У нас был секс.

— Да, это я понимаю. Только вот ответьте мне предельно честно, товарищ комиссар — это у нас было по любви или по похоти?

— Вчера ты сказала «Сначала делаем, а потом думаем». Что тут сказать — человек ты предельно честный.

— И всё же?

— По любви, конечно.

— И тебе не кажется это странным? Мы знакомы всего две недели, а уже успели переспать. У вас это считается нормой?

— На Нерее секса нет — ответил Юрий — о том, что норма, а что нет говорить особо не принято, но… Если люди хорошо знакомы, то почему бы и нет.

— А мы с тобой, по-твоему, хорошо знакомы?

— Достаточно. Я видел достаточно, чтобы понять, кто ты такая.

— И кто же я такая?

— Обычная девушка. В хорошем смысле, конечно же.

— Это было оскорбление? По твоему тону не похоже.

— Вовсе нет — прервал Юрий — мне, как человеку, хочется простого человеческого счастья, а не бороться с чужими тараканами в голове. Так что, можешь считать это комплиментом.

— А почему тебе тогда нравлюсь именно я, а не кто-то другой? Или, быть может, у тебя какое-то влечение к странным девушкам вроде меня?

— Касательно твоей внешности — она мне нравится. Характер у тебя тоже вполне приемлемый, а анатомические особенности… да не так уж это и важно.

— Вот значит как.

— Надо же, а в гостях у моей сестры ты была настроена более решительно, когда я предложил тебе сыграть роль моей девушки.

— Понимаешь, Юрий, служба и жизнь вещи разные. Тогда это было нужно чтобы добиться помощи Мелькарту, а сейчас это было просто так, для себя. Скажи, ты в меня влюблен?

— Думаю, что да.

— Влюбленность, товарищ комиссар, вещь непостоянная — сегодня она есть, а завтра её нет. Нужно что-то большее.

— Понял. Лига жильём и прочими радостями жизни обеспечит, не волнуйся.

— Ты не понял, Юрий, ты не понял. Влюбится можно в кого угодно и когда угодно. Даже в полное чудовище.

— Любовь не возникает на пустом месте, Дидона.

— Да, она не слепа. Но очень близорука. Наша вера учит не поддаваться похоти, потому что она может привести к большим проблемам. Например, как сейчас — мы стоим тут, размышляем и не знаем как нам двоим жить дальше.

— Мыслишь на перспективу?

— Да. Ты у нас человек вполне ничего, но подумай очень хорошо, действительно ли я тебе нужна. Останешься ли ты со мной, если твоя влюбленность в меня пройдёт?

— Нужна. Ты мне нужна.

— Уверенности вам не занимать, товарищ комиссар — сказала Дидона и поцеловала Юрия.

— Думала, что я тебя просто использую?

— Да, но похоже ты настроен серьёзно. Мне это нравится.

Следующие несколько дней, по пришествие некоторого времени, Юрий и Дидона вполне могли бы назвать одними из лучших в своей жизни, ведь что может быть лучше абсолютно заслуженного отдыха? Целыми днями они наслаждались обществом друг друга, лучше узнавали того, в кого были влюблены. Тогда они окончательно укрепились в убеждении провести вместе всю жизнь. От былой грубости Юрия не осталось и следа. В обществе любимой девушки, он наконец-то смог проявить свою настоящую сущность — под личиной комиссара всё это время скрывался романтичный идеалист, нашедший свою судьбу, свой путь в любви к прекрасной девушке с далёкой планеты. Он мог часами слушать рассказы про Мелькарт, обычаи, традиции и особенно веру чуждого мира. Мир белых городов, построенных прямо на воде, отважных мореплавателей, бороздящих бескрайние моря, трудолюбивых рыбаков и мудрых жрецов — таков был Мелькарт по рассказам Дидоны.