Личная жизнь знаменитости - Макколи Барбара. Страница 19

- Я не двигаюсь, - еле слышно прошептала она.

Он оглянулся от двери ванной, вернулся, взял ее за руку.

- Давай иначе. Пойдем вместе - и пусть это будет самый долгий в мире душ.

Позже, когда они, усталые, лежали в постели, он вспомнил, что хотел выяснить, не стесняет ли ее это переселение к нему и не ранит ли ее что-нибудь в их отношениях. Но случилось так, что было не до этого. О переселение вопрос отпал - он ее не отпустит. А остальное… он не хочет причинять ей боль и ни за что не будет. Вот сейчас она прижалась к нему и задремала. Все хорошо. Он закрыл глаза и улыбнулся.

- Детка моя. Красавица. Мое прекрасное дитя, - Джозефина Бьючемп вколола последнюю булавку в свадебную вуаль своей дочери, отступила на шаг, всплеснула руками и прижала их к груди. - Ведь она - самая красивая невеста на свете, правда?

- Мам, ну достаточно. Ты по меньшей мере раз десять сегодня спрашивала это у Марси, - взмолилась Клэр.

- Она изумительно хороша, - согласилась Марси, и это было правдой, - и вы тоже, миссис Бьючемп.

Джозефина - великолепная женщина, подумала Марси. В свои пятьдесят пять она выглядела лет на десять моложе, а ее фигуре позавидовала бы тридцатипятилетняя. Блестящие темные волосы, высокие скулы, глубокие синие глаза - невозможно предположить, что не она - родная мать Клэр.

- Спасибо, Марси, - Джозефина прикоснулась к щеке Марси. - Для меня ваше мнение очень важно, у вас отменное чувство стиля.

Когда Джозефина вновь повернулась к Клэр, Марси расслабилась. Все же комплименты вызывали у нее напряжение. Нельзя сказать, что она не придавала значения всем восторженным словам о себе, которых было теперь особенно много. Она этим наслаждалась. За двадцать шесть лет жизни ей никогда восторженно вслед не свистели. Но когда она пришла на стройку с новой прической и без очков, кое-кто присвистнул. А когда все вдруг поняли, кто это, повисла тишина, потом раздались дружные аплодисменты и свист. Все это заставило ее сильно покраснеть, но она совсем не возражала против такого внимания, правда, Эвен разволновался и потребовал, чтобы все вернулись к работе. Похоже, именно в этот момент все, включая Джеймса, поняли, что Марси и Эвен - любовники.

Марси вовсе не смущало, что команда узнала об их отношениях. Ей не хотелось делать из них секрет и вообще думать о том, как это выглядит в глазах других. Ей было все равно. Она была отчаянно счастлива. И безнадежно влюблена.

Да, это ошибка - так влюбляться в Эвена. Она считала так с самого начала, перечисляла множество причин, по которым ей надо уберечь себя от Эвена, - и после всех ее умных рассуждений они оказались вместе в постели.

К сожалению, для сердца нет логики, оно ей не подчиняется. Марси дала свободу своим чувствам, отпустила их на короткий, волнующий момент, и они так разыгрались, что и вообразить невозможно. Нет, она об этом не пожалеет, никогда.

Завтра она улетит в Лос-Анджелес. А на следующий день вернется к работе.

Обратно, к реальности. Обратно, в реальный мир.

Но лежать в объятиях Эвена, заниматься с ним любовью, вместе с ним смеяться, работать, даже сидеть на диване и смотреть телевизор - разве это не реальность? Разве это не настоящее? А если не настоящее, почему же так жутко больно терять это?

Нет, она не будет сегодня думать о грустном. Сегодня день Клэр и Джекоба. Она будет веселиться, радоваться за них. Будет наслаждаться последним днем, проведенным здесь с друзьями, и последним вечером с Эвеном. Она не упустит ни одной минуты счастья.

В комнату заглянула улыбающаяся Джулиана:

- Мы готовы, а вы?

- Конечно! - Клэр радостно сверкнула глазами.

- Пойдемте!

В переполненной часовне играл струнный квартет, скрашивая гостям минуты ожидания. Эвен стоял впереди, слева от него - друзья жениха: Рэнд, Лукас и Сит, а справа - сам жених, прямой и неподвижный, как балка над его головой. Эту балку Джекоб сам помогал устанавливать недели две назад.

Эвена поражало и радовало, что строительные работы они закончили раньше срока и оставалось четыре совершенно свободных дня, так что Марси могла спокойно заняться приданием блеска интерьеру - у нее на это было предостаточно времени. И часовня сейчас выглядела изумительно. «Я сам был бы не прочь здесь венчаться», - подумал Эвен и тут же нахмурился, прогоняя непрошеную мысль. Конечно, это метафорически.

За последние две недели у Эвена возникла привычка оглядываться вокруг, пытаясь выяснить, не наблюдает ли кто-нибудь за Марси. Но с тех пор как она изменила внешность, на нее неотрывно смотрело столько народу, что это стало тяжкой работой.

Он почти жалел, что она так изменилась. По крайней мере раньше у него не возникало настойчивого желания отколотить каждого мужчину, который оказывался вблизи от нее. И вообще раньше он никогда не испытывал чувства ревности. Что же, черт возьми, с ним такое?

Она в нем поселилась, проникла ему под кожу, вот проклятие. Эвен даже не понимал как, а точнее, когда это случилось, но - случилось. Во время работы он постоянно искал ее взглядом. Если ее не было, начинал думать, где она и что делает. Марси завладела его мыслями, и это его решительно раздражало.

Они не говорили о развязке, но он знал, что завтра она улетит. Она не просила отвезти ее в аэропорт, он не предлагал. Не потому, что не хотел везти ее, просто не хотел вспоминать, что она уезжает.

Понятно, Марси должна уехать, а он должен приступить к следующему проекту. Ни у нее, ни у него нет выбора. Но от этого не легче, и в груди все время напряжение. Что из того, что она совсем не похожа на других женщин и так ему дорога? Он даже не подозревал, что можно так дорожить женщиной. Но невозможно не отпустить ее. Нет. Нет - и все.

Квартет заиграл что-то из Генделя. Эвен выпрямился. На репетиции им говорили, что, кто и как должен делать. Но он не очень слушал. Марси была в том самом розовом платье, и он вспоминал, как снимал его накануне, мечтал, что опять это сделает, как только закончится репетиция, и заново переживал прошлую ночь.

Вот и сейчас… Господи! Нашел время мечтать о Марси, стоя перед сотней людей на свадьбе брата. К счастью, все смотрели на Джулиану - она вошла в часовню, за ней шли Грейс и Ханна, все с букетами белых роз. В семье Блэкхоук все женщины красотки, подумал Эвен. Но тут вошла Марси, и все женщины исчезли из поля зрения. Она была так прекрасна, что он оцепенел, сердце остановилось, он смог перевести дыхание, только когда она заняла свое место. Под звуки свадебного марша в часовню вошла Клэр. Люди вокруг тихонько обменивались восторженными впечатлениями. Клэр - красавица, а платье невесты и счастье в глазах превращали ее в чудо красоты. Взглянув на брата, Эвен увидел, что Джекоб смотрит на свою невесту увлажнившимися глазами. Эвен почувствовал, что и у него першит в горле.

С детства Джекоб и Эвен привыкли надеяться только друг на друга. Сейчас у Джекоба появилась Клэр. Эвен был счастлив за них обоих, и все-таки у него возникло чувство, что от него отрывается какая-то часть его самого, а на этом месте остается пустота, которую невозможно и нечем заполнить. Он старался избавиться от таких мыслей, говоря себе, что все эти приготовления к свадьбе, эти цветы и сердечки сделали его сентиментальным и что он будет рад, когда все наконец закончится. Но, взглянув на Марси, почувствовал, что пустота остается и не слишком он будет радоваться возвращению к привычной жизни.

Свадебный бал походил на мечту или сказку - все вокруг было сказочно красиво, радостно и блистательно. В центре зала танцевали Клэр и Джекоб. Трудно было вообразить, что можно больше любить друг друга. До того как Марси встретила Эвена, она смутно представляла себе, что это такое. Марси сидела у стола, сняв туфли под скатертью, и смотрела, как Эвен танцует сразу с тремя дочками Джулианы и Лукаса. Девочки радостно смеялись, Марси тоже, хотя, даже когда она смеялась, сердце ее щемило.

Я это преодолею, думала она. Скажем, влюблюсь. Может ведь и так случиться.