Amore mio Юля Котова (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe". Страница 30

— Бредину бросили вызов, — произнес он. — И, кажется, он его принял.

Я забила на его слова, отвернулась и сделала несколько шагов. «Когда, если не сейчас»… Бредин так и сказал.

Что ж… это чертово видео многое объясняло. Негласный саботаж парней, его слова и поведение, и… гребаный медлячок, чтобы я заплакала. Он просто поиздевался надо мной, ломая эту комедию. Вот урод!

В груди все горело от негодования и обиды, а в носу противно щекотало, но я не могла позволила себе зареветь.

Только не здесь, не перед… этим. Стас точно доложит всем, что дура-Котова ревела в темном углу. Наверное, за этим он пошел за мной, чтобы добить.

Не дождетесь! Я даже вида не подам!

Сорвав с плеч пиджак, я швырнула его прямо на пол…

Чтобы я еще хоть раз поверила этому придурку! Ненавижу!

Глава 15. Красная комната

Я снова сидела в салоне Феррари Ланкастера, ощущая себя в этом глубоком черном кресле сплошным недоразумением. Впрочем, я им и была.

Ничего нового, Котова.

В салоне спорткара пахло кожей, роскошью и риском. У меня даже нос заложило с непривычки.

Бросив взгляд на спидометр, я заметила последнюю отметку. Триста сорок. Кеннеди вел аккуратно, а стрелка спидометра двигалась в минимальном диапазоне, но мне стало любопытно. Каково это гнать с такой скоростью, когда даже думать не успеваешь?

Под ненавязчивое звучание эмбиента за окном мелькали огни ночного города, а в моей голове — события той самой ночи позапрошлым летом.

Как и предлагал тогда Бредин, я ушла в самый разгар праздника. Вот только одна, обесславленная и жалкая. Вернувшись в зал, забрала свой клатч, а после вызвала такси и уехала. Неверное, никто даже не заметил, как я ушла. Включая этого придурка, который, по рассказам очевидцев, через полчаса уже зависал с Селезневой в том самом темном гардеробе.

И с чего я взяла, что он изменился?

— В нашу первую встречу ты не была такой молчаливой… Что-то случилось? — спросил Кеннеди. Салон и лицо парня озарились красным светом стопсигналов стоящего впереди автомобиля.

— Неудачный день, — лаконично ответила. — Отвези меня назад, пожалуйста. Было глупой идеей звонить тебе.

Брависсимо, Котова! Хотя бы одна здравая мысль за всю неделю!

— Почему?

Он повернулся и с интересом смотрел на меня.

— Я не в настроении, чтобы развлекаться, — честно призналась. — Извини, что побеспокоила.

— Ничего страшного, — Кеннеди небрежно удерживал руль одной рукой, а другой — что-то печатал в своем смартфоне, — но… видишь ли, в чем дело, Джули. У моего друга сегодня день рождения, и я уже сказал, что приеду не один. Составь мне компанию. Мы просто заедем и поздравим его, а потом я отвезу тебя.

— У меня нет подарка, — попыталась отмазаться.

— Зато он есть у меня. Это займет совсем немного времени. Ну же, Джули. Моим друзьям будет интересно с тобой познакомиться. У нас слишком ограниченный круг общения, — добавил снисходительным тоном.

— Сочувствую, — раздраженно произнесла, распознав в его словах насмешку и намек на собственную экзотичность.

Но Кеннеди не заметил моего недовольства. Или заметил и поэтому решил сменить тему.

— Что ты делала там одна? Кто-то не пришёл на встречу? Или тебе уже надоели студенческие тусовки? — он строил свои догадки.

Ага. Если бы. Какие, блин, тусовки?! Мы с Брединым всю неделю провели, как пенсионеры. Разве что ходили на лекции и экскурсии, да напились пару раз. Народ в нашем студенческом квартале, казалось, никогда не спал. Кто-то вечно орал, напивался и выяснял отношения. Лишь мы поздними вечерами зависали в комнате… Хотя ещё вчера у меня не было и малейшего желания разнообразить наш досуг.

Возможно, пришло время это сделать. А этот лицемер пусть сидит в четырех стенах и принимает очередной вызов от своего недалёкого дружка.

— Ладно, поехали к твоему другу, — сказала я решительно и села повыше. — Надеюсь, это будет что-то грандиозное.

— Поверь, мы сумеем тебя удивить, — произнес Кеннеди.

Мой мобильник снова завибрировал. Бредин названивал последние пятнадцать минут, но на этот раз прислал сообщение:

«Где ты?! Ты ушла из-за слов Филина? Юля, все совсем не так. Пожалуйста, возвращайся, и мы поговорим. Я волнуюсь»

Ага, волнуешься, ну конечно. Расскажи это своей бабушке, придурок!

Через несколько минут Кеннеди свернул в переулок и заглушил двигатель. Одновременно с парнем я открыла дверь и вышла наружу. После тепла салона машины ночной воздух ощущался значительно прохладнее, чем раньше.

Кеннеди заблокировал ключом замок и произнес:

— Ты не против немного прогуляться?

Я огляделась. Ланкастер припарковал машину на узкой улице, уходящей в гору. По обеим ее сторонам стояли двух- и трёхэтажные дома. В редких окнах горел свет. В целом, тут было темно и тихо.

— Мы так быстро приехали. Что это за место?

— Это Баньи ди Марио^[8]. И нам придется спуститься ниже, — парень указал пальцем прямиком в асфальт.

— В каком смысле «ниже»? — обхватив себя за плечи, я поежилась.

— Сейчас сама все увидишь, — добавил он загадочно.

— Я думала, мы поедем в клуб.

— Это и есть клуб. Мой друг решил устроить что-то вроде закрытой вечеринки… Для избранных. Но то место не так близко, как хотелось бы, — парень указал направление, в котором нам следует идти.

— Ладно. Надеюсь, я все еще могу ходить. Те четыреста девяносто восемь ступеней стали настоящим испытанием для меня.

Мышцы ног все еще помнили подъем, и, судя по напряжению в них, завтра мне предстояло расплачиваться за это болезненными ощущениями.

— Ты все-таки взобралась на башню Азинелли?

Я кивнула, вспоминая как несколько часов назад целовалась с Брединым на высоте птичьего полета. Тогда мне казалось это чем-то волшебным и незабываемым.

— Нужно было раньше тебе сказать, — произнес Кеннеди, — студенты не поднимаются на ту башню, пока не окончат университет. Плохая примета.

— Я не верю в приметы, — мой голос снова звучал резко.

Нужно было прекращать рычать на Ланкастера. В конце концов, он не виноват, что Бредин дважды выставил меня наивной дурой.

— Тем лучше. Идём.

И я даже представить себе не могла, куда меня затащит Кеннеди…

Его слова, что нам придется спуститься ниже, были буквальными.

Невысокая постройка, которую я сначала приняла за обычную бойлерную, оказалась входом в подземелье.

Я шла вслед за парнем по узкому проходу. Кирпичные стены были небрежно замазаны раствором, под ногами чавкала глина. Здесь пахло сыростью, но хотя бы было светло. Лампочки Ильича исправно светили на всем нашем пути.

Из рассказа Кеннеди я узнала, что это была часть настоящего подземного города. Лабиринты, коридоры и туннели, растянувшиеся на несколько десятков километров, хранили секреты не одной эпохи, начиная с Римской империи, и являлись древними останками гидравлической системы. Во время второй мировой это место служило бомбоубежищем. Теперь же днем сюда водили экскурсии, а ночью — богатенькие детишки развлекались, как умели.

Бредину бы здесь точно понравилось.

Эй, какого хрена я думаю о том, что могло понравиться этому мерзавцу?!

Из узкого коридора мы вышли в просторный зал. К туннелю уровнем выше вела каменная лестница. Внутри лестницы находилась арка, а перед ней, в центре зала — дыра, обнесенная ограждением.

— Это колодец, — пояснил Кеннеди, когда я остановилась возле зияющей темнотой пустоты. Парень поднял из-под ног осколок кирпича и бросил его в дыру. Я задержала дыхание, прислушиваясь, но так и не дождалась характерного звука. — Там очень глубоко, — пояснил парень. Идём, Джули, — он повернулся и зашагал к арке.

— Мы не заблудимся? — мой голос звучал неуверенно.

— Мы — нет, — четко проговорил парень. — А вот тебе бы я не советовал ходить здесь одной.

Я оглянулась и смотрела на проход, по которому мы пришли сюда. Сейчас я бы смогла найти дорогу наверх, а что потом? Что я делаю? Зачем поперлась с малознакомым парнем чёрт знает куда? И почему он так настаивал на этом?