Amore mio Юля Котова (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe". Страница 41

Тем странным прибором, который Хигаши принёс сегодня, оказалось устройство для якинику — традиционного японского блюда, мяса, жаренного на гриле. Эту необычную жаровню, Хигаши арендовал в одном из японских ресторанов Болоньи, чтобы сделать сегодняшний вечер незабываемым для Рины, которая пару дней назад имела неосторожность пожаловаться, как она скучает по якинику. Они были оба такие милые, что после третьего бокала вина и очередного кусочка ароматного мяса, я хотела расцеловать обоих.

Это было чудесное завершение дня, такого насыщенного и пьянящего. Рядом сидел Бредин, обнимая меня, у Рины был ее жених, мой куратор где-то зажигала с профессором, да я даже Вета почти пристроила… одна Вероника казалась мне одиночкой на этом празднике любви и согласия. И после n-ного бокала я пришла к мысли, что с этим нужно что-то делать.

Пока Рина болтала по телефону на японском, а Бредин помогал Хигаши убирать со стола, мы с Вероникой добивали остатки вина. В моем желудке ощущалась невероятная гармония несмотря на то, что я смешала японское блюдо с итальянским вином. Возможно, благодаря этому необычному сочетанию двух культур мне хватило наглости на то, чтобы попробовать сунуть свой нос в чужие дела сердечные.

— Как обстоят дела с продажей моих ботинок? — я начала издалека.

Вероника поставила на стол свой бокал и улыбнулась.

— Отлично! Они ушли за полторы тысячи куда-то в Восточную Европу. Надо узнать точнее у Кеннеди. И, кстати, мы говорили о тебе и все еще готовы возместить твои убытки.

— Да какие там убытки?! — удивлённо воскликнула, передавая Бредину тарелку. — Я купила их в торговом центре во много раз дешевле. Если я действительно смогла помочь кому-то, это здорово.

— Даже не сомневайся, — кивнула Вероника. — Все деньги пойдут в приют для бездомных животных.

— Что ж… передай Кеннеди, что у меня еще есть кеды, — я задумчиво смотрела на Бредина, — и у моего бойфренда тоже найдется, что продать.

Услышав это, парень уставился на меня. Я небрежно помахала рукой, велев ему тем самым заниматься уборкой и не подслушивать.

— Хорошо. Передам, если… увижу. — Вероника почесала нос и тяжело вздохнула. — Он скоро уедет.

— Куда?

— Назад, в Штаты. Он продолжит обучение в Йеле. Его семья так решила, — пояснила девушка трагичным тоном.

— Он всего-то уезжает в другой университет. Что это меняет?

— Все, — ответила она обреченно. — Ланкастер никогда не представит меня родным, как свою девушку. С моим-то бизнесом.

— Это он так сказал? — я склонилась к ней.

— Я это знаю… Такие, как он, рано или поздно женятся на капитале. И это не его вина. Пусть Кен и не похож на других… Его тянет с простым, обычным людям, таким, как мой брат, или ты…

— Или ты, — я перебила ее.

— Да. В этом вся проблема. Кто-то рассказал его отцу, о том что он связался со мной. Мне даже предлагали круглую сумму, чтобы я бросила его. Надо было брать, сейчас нам не помешают любые деньги. Мой отец занимал высокую должность в нашей мэрии. А теперь его обвиняют в коррупции. Возможно, у него отберут все, включая мой клуб.

Да, перспективка у внучки Сильвии вырисовывалась интересная, но лично мне, челябинской студентке, которая прожигала дедовские похоронные, было трудно понять той печали, что сквозила во взгляде Вероники.

— Я б, конечно, тебя пожалела, но не стану, — честно ей созналась. — У вас, богатых, свои проблемы, и мне они реально кажутся надуманными. Хочешь быть с ним, так будь! — И без запинки добавила: — Accada quello che deve e vada il mondo a rotoli (Пусть будет, что будет, и пусть весь мир летит вверх тормашками).

— Да, так говорит моя бабушка, — ее губы растянулись в грустной улыбке.

— А я о чём?! — я хлопнула ее по плечу. — Все, я позвоню ему! — и стала крутить головой в поисках своего смартфона.

— Кеннеди?! Зачем? — удивилась Вероника.

Я посмотрела на Хигаши, который усердно намывал решетку от жаровни, и на Бредина. Ответ пришел, как всегда, прямиком из Космоса, и я тут же его озвучила:

— Мои друзья очень хотят попасть в те катакомбы, а так как в таком состоянии гид из тебя сомнительный, нам нужен кто-то другой.

— Джули? Что ты задумала?! — глаза Вероники расширились от любопытства и волнения.

— Я? Я всего лишь хочу показать своему парню древний лабиринт, — кивнула в сторону Бредина. — Он у меня историк, знаешь ли. А ты сама думай, что делать с Ланкастером.

— И откуда ты взялась такая?

— Из Челябинска, — невозмутимо ответила я.

— Уже хочу там побывать.

— Заметано. Жду тебя в гости и бабулю свою прихвати. У меня дед тоже вдовец. — Покончив с вином, я потянулась к смартфону.

Так, благодаря мне, якинику и итальянскому вину, наша компания оказалась у Баньи ди Марио. Все вокруг было прежним, тот же сумрак, вечерняя прохлада и тишина, тот же уютный квартал и теплый свет невысоких домов. Вот только на этот раз мне очень мешали проникнуться атмосферой таинственного и неизведанного. Да я сама себе мешала. Прекрасная половина нашего отряда диггеров была заметно пьянее сильной. Нет, не так. Мы с девчонками были совершенно невменяемые, и то и дело хохотали и ловили на себе насмешливые взгляды парней. Рина смеялась легко и задорно, Вероника — нервно и отчаянно, а я — просто ржала, как конь. И самое главное, никто уже не помнил, с чего все началось. Кажется, с таксиста, которым оказался молдаванин лет сорока. Услышав в салоне японскую, русскую, английскую и итальянскую речь, в какой-то момент он поинтересовался, нет ли среди нас молдаван. Пришлось разочаровать его. Затем Вероника поведала ему о своих украинских корнях, а я напомнила, что Украина граничит с Молдавией. Водитель воодушевленно закивал, а потом стал счастливым обладателем визитки клуба Виктории, где она предложила ему провести вечер в один из выходных. Я не была уверена, что он являлся ярым фанатом БДСМ. Но это уже были его проблемы.

Так мы и предстали перед Ланкастером, который ждал нас в уже знакомом мне переулке. Парни обменялись рукопожатиями, а потом быстро разобрали нас.

Поднимаясь по ступеням к постройке, где находился вход в подземную Болонью, я висла на Бредине, обнимая его. Вероника шла рядом с Ланкастером впереди, а потенциальные молодожены — позади.

— Юля, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — усмехнулся Бредин, поддерживая меня. — Потому что я понятия не имею, какого хрена мы делаем тут в темноте.

Я ухватила его под локоть.

— Ну, как тебе сказать… Единственное, что я знаю сейчас, так это то, что твой трезвый взгляд на вещи добавляет тебе сексуальности.

Парень засмеялся.

— Отлично. Больше вообще не стану пить, — пообещал он. — А ты такая чудная, когда напьешься. Я должен воспользоваться этим сегодня. Скажем, раз или… два.

— Будь так любезен, — я одобрила его пошлые намеки, еле дыша от подъёма по лестнице. — Правда сначала нам нужно выбраться оттуда… живыми.

Но, стоило нам только войти в узкий, тускло освещенный туннель и оказаться у первой развилки, как Бредин словно забыл о своем игривом настроении.

— Котова?! И ты здесь ходила одна? С ним?! — строго спросил он, имея в виду Ланкастера. — Ты хоть понимаешь, как рисковала?! А если бы он оказался…

Я остановилась, удивлённая перемене в его тоне.

— Если бы, если бы! Если бы не ты и твой дружок, я бы не вышла в ту ночь из дома! — прошипела я.

— Да?! Если бы не я и, как ты выразилась, мой дружок, у нас бы с тобой вообще ничего не было! Ты не думала об этом? — сердито зашептал он.

Место было не очень подходящим, как и время, но я сделала то, о чем он спросил. Подумала об этом… наблюдая, как Ланкастер показывает японцам свой трюк с бездонным колодцем, бросая туда камень.

Я прислонилась плечом к шершавой кирпичной кладке и отвернулась от Бредина, заметив восторженный взгляд Вероники и любопытный Ланкастера. Рина переговаривалась с Хигаши, который фотографировал колодец с тридцати разных ракурсов.

— По хорошему, мне бы надо сказать спасибо Филину, — съязвила, проанализировав слова Бредина.