Анонимные грешники (ЛП) - Скетчер Сомма. Страница 63

Мои глаза закрываются. Хотел бы я знать.

— На тебе те же трусики, что были на Хэллоуин, — чувствуя, как пульсирует мой член, я просовываю ручку под тонкую розовую ткань и осторожно отодвигаю их в сторону. — Знаешь, кажется, у меня где-то есть подходящий бюстгальтер, — сухо говорю я.

— Э-э, да. Могу я, эм, получить его обратно?

— Нет, это напоминание.

— О чем? — хрипло шепчет она.

— О том времени, когда я чуть не трахнул самую горячую девушку, которую когда-либо встречал.

Я провожу кончиком ручки между ее половых губ, нежно раздвигая их. Она издает этот неотразимый маленький придыхательный звук, который мгновенно отзывается на моем члене. Черт возьми, я бы все отдал, чтобы этот звук звучал в моем чертовом ухе, пока я трахал ее.

— Раздвинь ноги немного шире, Аврора, — бормочу я, мой голос пропитан похотью.

Как хорошая девочка, она делает то, что ей говорят, ее руки дрожат, когда они поддерживают ее на приборной панели. Несмотря на желание сорвать эти глупые маленькие трусики и погрузиться в нее, я не могу игнорировать маленькую вспышку злобы, мелькающую в задворках моих мыслей.

Видя возможность поиграть с ней, и затем медленно вынимаю из нее ручку.

— Знаешь, я думаю, это считается прикосновением.

— Ч-что? Нет, это…

— Да, на самом деле я в этом уверен. Это определенно прикосновение.

Она опускает голову между лопаток и стонет.

— Серьезно?

— Ммм. К сожалению.

— Но это же ручка!

— Да, но я коснулся ручки до того, как ручка коснулась тебя… — я замолкаю, прикусывая губу от удовольствия. — Не очень хорошая идея. Ты скоро станешь замужней женщиной, Аврора.

Она разворачивается, разглаживает юбку и пронзает меня обжигающим взглядом.

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— И это потому, что я поцарапала ключом твою машину?

— Нет.

Да.

— Просто хочу убедиться, что я не переступлю эту черту.

Мы пристально смотрим друг на друга.

Бах, бах, бах. Звук удара кулаком по борту самолета заставляет Рори подпрыгнуть.

— Не могли бы вы, две влюбленные птички, поторопиться? — голос Тора гремит вверх по лестнице в кабину пилотов. — У меня сегодня куча дел, кроме как быть на побегушках у моего отца.

Рот Рори приоткрывается от комментария Тора, но я просто ухмыляюсь. Он такой осел. Я наклоняюсь, вдыхая ее сладкий аромат и тепло от ее смущения.

— Я пойду первым, чтобы дать тебе минутку… собраться с мыслями.

С мрачным, удовлетворенным смешком я сбегаю вниз по лестнице, используя папку из плотной бумаги, чтобы скрыть свою твердую, как камень, эрекцию от кузена. Рори спускается через несколько секунд, и я поражен тем, насколько хладнокровным внезапно становится ее поведение.

— Я готова идти, — фыркает она, проносясь мимо меня, даже не оглянувшись.

— Хорошо, — ворчит Тор. Он выходит из ангара, лениво помахав мне на прощание. — Скоро увидимся, cugino.

— До скорого.

С улыбкой, все ещё играющей на моих губах, я стою в дверях ангара и смотрю, как машина Тора исчезает за холмом. Затем я пробегаюсь по тому, что ещё мне нужно сделать сегодня.

Первое, и это самое главное, мне нужно пойти и подрочить, потому что вид розовых трусиков и мокрой киски Рори ввел меня в ступор. Потом я отправлюсь в город с картой Рори, нанесу визиты парням, которых мы вчера не успели навестить.

Я делаю один шаг под дождь, но потом понимаю, что оставил свой телефон в кабине пилота. Зажав папку под мышкой, я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и забираю его с кресла первого помощника.

Что-то мелькает в уголке глаза. Оно розовое и кружевное, перекинутое через ручку управления. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что это такое.

Под ним записка, нацарапанная в бортовом журнале петляющим девичьим почерком.

Для пополнения твоей коллекции.

Недоверчиво качая головой, я сжимаю трусики Авроры в кулаке и подношу их к своим губам. Они все ещё теплые и влажные.

Я глубоко вдыхаю, наполняя свою душу ароматом девушки, которая никогда не будет моей.

Глава двадцать шестая

Вечер пятницы, ещё один ужин Висконти.

Это редкий случай, когда я нахожусь в гардеробной без Греты, жужжащей вокруг меня, как назойливая муха, но Данте отправил ее в город выполнить несколько поручений. Итак, я не торопясь, принимаю душ в ванной комнате и осторожно втираю лосьон в свою больную задницу.

Каждый раз, когда моя рука касается кожи или я сажусь с слишком большой силой, ударная волна удовольствия прокатывается по низу моего живота. Это постоянное напоминание об Анджело и грязном грехе, который мы разделяем. Приближаясь к свадьбе, я ловлю себя на том, что чувствую себя все более и более безрассудной, я не в состоянии соблюдать приличия или мораль каждый раз, когда Анджело устремляет на меня свой тяжелый взгляд цвета морской волны. Вчера, когда я стояла в приемной прибрежного особняка Донателло и Амелии в белом свадебном платье, в котором пойду к алтарю, меня кое-что осенило.

Возможно, приближение того дня, когда я выйду замуж за Альберто, сродни чувству, которое возникает у людей, когда они знают, что вот-вот умрут, и они ничего не могут с этим поделать. Вы слышите истории о том, как раскрывается истинное лицо людей. Признание в своей бессмертной любви на последних вздохах или признание в своей самой глубокой, мрачной тайне, которую они не хотят унести с собой в могилу.

Свадьба кажется концом. Я устремляюсь к ней, подбираясь все ближе и ближе, и теперь проявляется мое истинное лицо.

Я Рори Картер, и я совершаю плохие поступки.

Мне нравится совершать плохие поступки.

Я сдерживаю улыбку, надевая лифчик и трусики, затем накидываю на себя шелковый халат. Я направляюсь к шкафу в попытке выбрать что-нибудь, что не заставит меня выглядеть первоклассной шлюхой до возвращения Греты, когда раздается тук, тук, тук в дверь.

Это останавливает меня на полпути. Они тяжелые и выбивающиеся из ритма.

Я прочищаю горло и спрашиваю: — Да?

Тишина. Сердце бешено колотится у меня в груди, я пересекаю комнату, чтобы посмотреть, кто там, когда дверь распахивается и в комнату вваливается Альберто.

Я в шоке отпрыгиваю назад, прижимаясь к зеркальной стене.

— Что ты делаешь? — я огрызаюсь.

Он, спотыкаясь, выходит на середину комнаты и, покачиваясь, вытягивается во весь рост.

— Добрый вечер, Signora Висконти, — бормочет он, окидывая мое тело плотоядным взглядом.

Мой взгляд сужается.

— Ты пьян.

Очень пьян. Я осторожно наблюдаю за ним, когда он устраивается в кресле в углу комнаты и смотрит на меня снизу вверх. Он весь день отсутствовал в джентльменском клубе Бухты Дьявола на турнире по бриджу. И даже если бы он мог стоять прямо, не покачиваясь, я бы смогла сказать, что он выпил по кислой вони виски, которую он принес с собой в комнату.

— Иди и сядь ко мне на колени, детка, — со странным тихим ворчанием он хлопает своей толстой рукой по-своему ещё более толстому бедру.

Я презрительно ухмыляюсь ему.

— Ни в коем случае. Попроси кого-нибудь принести тебе кофе и Адвил.

Горечь обжигает мне горло, и я борюсь с желанием швырнуть ему в голову чертову лампу. Прошла почти неделя с тех пор, как он столкнул меня с лестницы, и хотя боль в ребрах утихла до тупой боли, гнев, который я испытываю, когда вижу его, все ещё ярко горит. По большей части мне удавалось избегать его, но это не значит, что мой разум постоянно не перебирал способы отомстить.

Возможно, на этот раз все будет не так мелочно.

— Сядь ко мне на колени, Аврора, — снова рычит он. — Я хочу почувствовать, как эта тугая попка прижимается к моему члену, — он понижает тон, облизывая и без того влажные губы. — Я также не могу дождаться, когда почувствую, на что похожа эта тугая киска.