Черный Гиппократ - Петров Алексей Николаевич. Страница 20

Артур улыбнулся.

Вика спросила:

— Ты чего улыбаешься так ехидно?

— Вовсе не ехидно.

— А как?..

— Просто вспомнил… Сегодня у Анжелки такая хохма случилась!..

Вика спрыгнула с его колен:

— У Анжелки? — глаза Вики стали грустными. — Почему ты вдруг вспомнил об Анжелке? Ты, может, и с ней ешь шоколад — таким вот образом?

— Ничего я не ем… — Артур поздно сообразил, что совершил промах: не следовало бы ему сейчас упоминать об Анжелке, но уж упомянул — никуда не денешься, ибо слово не воробей…

— А что?

— Ничего! — насупился Артур. — Меня вообще там почти не было.

— Как это «почти»? — не поняла Вика.

— У нее же день рождения был. А я заявился под конец — когда уже все думали расходиться.

— Так, значит, заявился… — хмурилась Вика. — А я то где была?.. Анжелка тебя, что, приглашала?

— Приглашала.

— А меня, значит, нет!.. — Вика отошла к окну.

— Ну, Вика, сама посуди, не мог же я приглашать тебя к ней…

Вика не ответила. Она печально следила за полетом чаек за окном.

Артур продолжал:

— Собственно, потому, что тебя там не было, я и не пришел вовремя. Под конец только явился — отметиться, так сказать, поздравить.

Вика молчала.

Артур решил побыстрее «заболтать» недоразумение:

— Они там себе целую дискотеку устроили — скачки с препятствиями. Генка, конечно, за диджея… Он сказал Сеньке заказать пиццу по телефону, а тот, как всегда, вина набрался и, наверное, ничего не соображал: вместо пиццерии он по «03» позвонил, вызвал «скорую». Скорее всего, себе вызвал, потому что как ему скоро в туалете плохо стало. Там он и заснул…

— Как можно заснуть в туалете? — тихо удивилась неискушенная Вика.

— Заснул, заснул! Самым натуральным образом, — заверил Артур. — Вдруг — звонок в дверь. Анжелка открывает, а перед ней врачи в белых халатах. Анжелка говорит — чуть не родила…

— Так и говорит? — отчего-то совсем приуныла Вика.

— Врачи говорят где больной? А Анжелка им: мы «скорую» не вызывали. А те говорят: штраф…

Вику это почему-то не впечатлило.

Артур продолжал:

А у нее откуда деньги?.. Но врачи настырные такие: плати и все тут. Пришлось Анжелке лезть в стол к отцу. Говорит, отдала целых пятьдесят долларов!..

Но и столь крупный размер штрафа, который пришлось заплатить Анжелке, не впечатлил Вику. Артуру не удавалось ее «заболтать». Однако он не терял надежды.

— «Достали» потом Сеньку из туалета, привели в чувство. А он говорит, вообще к телефону не подходил — сил не было. Ему говорят: ты просто забыл. А он на своем стоит — не вызывал.

Тут Вика спросила:

— А музыку выключили?

— Какую музыку? — не понял Артур.

— В квартире Анжелки.

— Да, выключили — когда между собой разбирались. Когда я пришел — уже не было никакой музыки.

— Ничего невероятного в этом нет, — грустно сказала девушка. — Скорее всего соседи вызвали «скорую».

— Зачем?

— Чтобы праздник им испортить. Вернее, чтобы музыку выключили…

— И так делают?

— Еще как! Тот старик, что у нас соседом был, еще до Володи — все время так действовал. Едва соседи расшумятся — он им «скорую» или пожарку, или милицию вызовет. Потом разбираются… А праздник испорчен — уже не до танцев, не до музыки…

— Скажи ты на милость! — покачал головой удивленный Артур. — Я думал таких чудаков на свете не бывает.

— Все равно, — сказала Вика.

— Что — все равно?

— Я о тебе, а не о чудиках, — объяснила Вика. — Как ты мог пойти к Анжелке без меня?

— Но я же только под конец — отметиться…

— Отметиться, да… Так я и знала, — не поверила, конечно, Вика. — Ты будто маленький. Не понимаешь, почему Анжелка тебя одного пригласила.

— Почему? — совершенно искренне переспросил Артур.

Вика была очень расстроена:

— Да она, наверняка, всем девкам напела, будто ты — ее парень. Она же на тебя давно глаз положила.

— Влюбилась, что ли? — несмотря на сложившуюся натянутую ситуацию, это известие доставило Артуру некую приятность; и то верно — какому парню, себя уважающему, не польстит, что на него положила глаз какая-то девочка; а Анжелка девочка, видная, хотя и пустышка как будто.

Вика посмотрела на Артура пристально:

— Ну, что зарделся? Я угадала, значит? — у нее в глазах блеснули слезы.

— Ничего не угадала! — вдруг вспылил Артур. — Угадывать нечего! Навыдумывала что-то и порицаешь… Разве я могу быть в ответе за действия Анжелки? За действия всех Анжелок?

— Хотя бы за свои! Думать надо… — вставила Вика.

— А я и думаю.

— Плохо думаешь!

— Ну, знаешь! — не выдержал Артур. — Я тебе еще никто — а ты меня уже в карман. На застежку… Разве я твоя собственность?..

— Нет, но… — Вика растерялась при такой реакции Артура и не знала, что сказать; не ожидала она просто такой вот реакции.

Артур продолжал:

— Разве я не могу ходить туда, куда я хочу ходить? Встречаться, с кем хочу встречаться?.. С друзьями…

— С подругами… — язвительно вставила Вика и жестко сощурила глаза.

— А хоть бы и так! — вскочил Артур со стула. — С ними повеселее, чем… — он прикусил язык.

— Договаривай… Ну, что же ты?! — пошла в наступление Вика.

— Сидим тут на кухне всякий раз… — махнул рукой Артур, — пока бабушки нет… Никакого разнообразия…

Но в глазах у парня не было уверенности — сомнение начало закрадываться насчет кухни, ведь на кухне-то Артуру как раз нравилось, в уединении с Викой.

— Не нравится? — вынуждена была сказать девушка. — Не сиди. Разве я тебя держу? Разве ты привязанный?.. А ничего другого предложить не могу…

— Что? Прогоняешь?.. — выпучил Артур сумасшедшие глаза.

Вика отвернулась:

— Не прогоняю! Но и не держу… Можешь катиться к своей Анжелке!

— Ах, так! Ну и ладно!.. — Артур круто развернулся и быстрым шагом вышел в прихожую; схватив с вешалки пальто, хлопнул дверью.

Вика вздрогнула и без сил опустилась на стул. По щекам ее в два ручья катились слезы. Девушка прошептала:

— Ну, почему я такая несчастливая? С самого детства…

Да, наверное, она была частично права. С самого нежного возраста попала в немилость судьбы. Может быть, это и нельзя было назвать немилостью. Скорее судьба повернулась к ней не той стороной. Хотя не спиной, но боком. Родители Вики разошлись вскоре после ее рождения. Маленькая Вика до трехлетнего возраста жила с мамой. А потом мама вышла замуж и оставила Вику бабушке, поскольку от нового мужа у мамы появились другие дети. Отец к тому времени был уже женат и тоже обзавелся новыми детьми. И уж не могло быть никакой надежды на счастливое воссоединение семьи. Так Вика и жила с бабушкой. Родителей ее все круче затягивали повседневные заботы, и все реже они навещали свою маленькую дочь.

А теперь вот и Артур ушел, хлопнул дверью…

Скоро сумерки обратились в ночь, Вика, не включая света, долго сидела на кухне в темноте и размазывала по щекам обильные горючие слезы…

Следователя Перевезенцева оперировали Блох и Пашкевич — тот молоденький ординатор. Операция длилась полтора часа и как будто прошла успешно. Прооперированного поместили в палату интенсивной терапии, оборудованную по последнему слову техники. Дежурным — врачу и сестре — предстояла беспокойная ночь. А тут еще суицид привезли… Как говорится: еле-еле душа в теле. Вообще за дежурство не присядешь.

Потому и восклицала с пафосом медсестра Маргарита Милая: «О, только не это!..»

Глава двенадцатая

Недалеко от Пулково, но и не очень близко — чтобы только не докучал гул самолетов, — у доктора Иванова была дача. Можно сказать: большая капитальная дача. Раньше это называли — дом. Теперь — коттедж. Некоторые, кто победнее, со скрытой завистью — особняк (наверное, потому, что дача, действительно, стояла особняком, в густом лесу, вдали от дачных поселков). А совсем бедняки, которым хоть однажды приходилось видеть дачу доктора Иванова, с истинной пролетарской злобой называли ее дворцом. Не исключено, что последние были правы. Хотя здесь не помешала бы оговорка: дворец в сравнении с чем?.. Например, «Ласточкино гнездо» под Ялтой можно ли назвать дворцом? Можно — в сравнении с дачей-клетушкой среднестатистического российского пенсионера, или в сравнении с собачьей конурой, что, по существу, одно и то же. А в сравнении с «Зимним» упомянутое «Ласточкино гнездо» — самая настоящая конура.