Перебежчик (ЛП) - Андрижески Дж. С.. Страница 27

Тогда Вэш, или Балидор, или Тарси… или все трое… были вынуждены снова сосредоточиться на Ревике, заставить его забыть обо всём этом, отвернуться.

Через несколько минут, иногда секунд, цикл начинался снова.

Он знал, что только облегчает им задачу по его поиску.

Он знал это, но страх брал верх над его светом, и он даже не понимал, что делает это, пока Вэш снова не встряхивал его внутри Барьерной конструкции, напоминая ему.

Он действительно задался вопросом — снова — какого хрена он здесь делает.

Он задавался вопросом, почему кто-то мог подумать, что его приезд сюда будет хорошей идеей, почему он был настолько глуп, чтобы самостоятельно предложить приблизиться к Гуоруму, почему он подверг смертельной опасности всех в своём подразделении, почему он вошёл в эту конструкцию практически без защиты.

Это было чистое эго.

Или, может, высокомерие, а может, ещё более ребяческая попытка проявить себя перед остальными, попытаться почувствовать себя полезным, попытаться доказать, что Кали не ошиблась, попросив его присутствия.

Кали.

Впервые Ревик позволил себе вспомнить, что она где-то здесь.

Прямо сейчас она была с Балидором…

На сей раз вообще не было никакого предупреждения.

Всё погрузилось во тьму.

Ревик потерял связь со своим телом, джунглями, своими пальцами и кистями рук, с ритмом взмахов мачете Даледжема, даже с болью в голове и груди, дрожью в мышцах и суставах.

Он потерял всё это прежде, чем смог сделать полный вдох.

Это произошло так быстро, что страх даже не коснулся его.

Как будто кто-то щёлкнул выключателем, и всё погрузилось во тьму. Высшие части, те его части, которые всегда каким-то образом оставались бодрствующими, каким-то образом сознательными, покинули его тело без малейшего трения между ним самим и каким-то более высоким местом в Барьере.

Низшие части самого себя…

Что ж, для них он просто исчез.

Глава 12. Железные кости

Когда Ревик открыл глаза, его несли.

На сей раз не один видящий, а несколько.

Он мог ощущать по меньшей мере три различных присутствия, хотя, возможно, их было больше. Они положили его на что-то вроде носилок.

— Gaos, а этот ублюдок тяжёлый, — пробормотал кто-то под ним.

— Могло быть и хуже, — с юмором произнес другой голос.

— В каком месте? — проворчал первый.

— Мы могли бы нести Гара, — сказал другой.

Эти слова вызвали взрывы смеха, хотя и несколько приглушённого, причем не с одной стороны. Один из них заговорил почти хриплым голосом, более низким, чем остальные.

— Да пошли вы все нах*й, — весело произнёс более низкий голос.

Ревик пытался пошевелиться, перевернуться.

Может быть, даже слезть с подпрыгивающих носилок.

Сразу же несколько голосов закричали на него с того места, где они держались за разные стороны каркаса из органического металла.

— Подожди, брат! Подожди! — громче остальных раздался голос Даледжема. — Мы почти на месте встречи. Мы опустим тебя там. Терпение!

Ревик застыл, пытаясь собраться с мыслями.

Он уставился на покрытый зелёными листьями полог джунглей, заставляя себя подумать, принять решение. Затем, осознав, что в этих словах имеется смысл, он сделал, как они сказали, полностью расслабив мышцы на эластичном материале.

Тем не менее, реальность того, что его несли, была, мягко говоря, странной.

Ревик продолжал смотреть вверх, стараясь опустошить свой разум, чтобы думать вопреки раскалывающейся боли в голове. Солнечный свет пробивался сквозь широкие листья, лениво кружа над покрытыми зелёным мхом ветвями и папоротниками, растущими из тёмных стволов. Он видел проблески голубизны, но большая часть мира была зеленью — мягкой, странно неподвижной зеленью, которая, как ему казалось, росла вокруг. Он улавливал это ощущение роста почти осязаемо, несмотря на интенсивную жару и влажность в воздухе.

Несколько раз он видел в этих ветвях живность, некоторые из этих особей определённо были обезьянами, но некоторых он не мог опознать наверняка.

Может быть, ленивцы?

Ревик тоже видел птиц, порхающих между стволами.

Некоторые были такими яркими, с такими длинными хвостами и широкими крыльями, что он не мог не следить за ними глазами, очарованный их красотой.

— Может быть, ты и прав, Джем, — фыркнул один из видящих под ним. — Он большой добряк, наш Шулер. Сейчас он смотрит на птиц, философствуя, пока мы тащим его тяжеленную задницу.

Среди других видящих поблизости раздался смех, а к лицу Ревика прилило тепло.

И всё же он не мог не слышать и не чувствовать облегчения в их смехе. Ощутимость этого облегчения ослабила напряжение, которое жило в его груди.

Это также сбивало его с толку.

— Естественно, мы испытываем облегчение! — проворчал другой знакомый голос, на этот раз женский. — Gaos, брат. Мы думали, что мы погубили тебя. Ты упал на ту дорогу, как грёбаный труп. Потом, после того, как нам удалось вытащить тебя оттуда, ты снова упал, и мы подумали, что ты по-настоящему погиб. Мы думали, что твои грёбаные мозги лопнули…

— Или же твой aleimi решил, что мы не что иное, как кучка dugra d’aros, и сбежал… — весело добавил другой голос.

— Или ты шлёпнул свою тяжеленную задницу на землю, просто чтобы досадить нам, — пробормотала другая женщина, более сварливо, чем остальные, но всё равно источая отголосок облегчения.

Разум Ревика прояснился настолько, что теперь он узнавал большинство голосов.

Первой женщиной, заговорившей, была Юми, последней — Мара.

Тем, кто дразнил его за то, что он смотрел на птиц, был Порэш.

Они все дразнили Гаренше, гиганта с нацистским шрамом на лице.

— Тебе следовало бы поцеловать задницу брата Гара, — пробормотала Мара, пыхтя с того места, где она держала свою часть носилок. — Ему удалось поджарить часть сети, которую они набросили на нас, пытаясь точно определить твоё местоположение. Он взломал их органические машины, заставил те обратиться против их хозяев Шулеров… им потребовалось больше часа, чтобы вывести свою органику из-под контроля Гара. Позволь мне довести до твоего сведения, что они были изрядно взбешены. Но к тому времени мы оторвались от обеих наземных групп, которые они послали за нами.

Ревик озадаченно размышлял обо всём этом.

— Серьёзно? — переспросил он.

Под ним разразилось ещё больше смеха.

— Брат Гар — немного колдун, когда дело касается машин, — объяснил Даледжем с улыбкой в голосе. — На самом деле, это совершенно за пределами нашего понимания. Мы поняли, что лучше просто позволить ему делать своё дело и не пытаться понять, что он творит. Никто из нас на самом деле не хочет знать, что он им обещает, чтобы заставить их выполнять его приказы.

После слов Даледжема раздалось ещё больше смешков.

Ревик услышал среди них хохот Гаренше.

Очевидно, это была какая-то давняя шутка среди их отряда.

Ревик ещё сильнее расслабился на носилках, сложив руки на животе и глядя вверх на вьющиеся виноградные лозы и листья с толстыми стеблями, которые то закрывали, то открывали солнце над его глазами. Он по-прежнему видел больше пальм, чем деревьев любого другого вида, но ему также попадались на глаза камедные деревья, наряду с несколькими другими, которые он не мог опознать.

Он поймал себя на мысли, что в плане высоты местности они находились выше, чем раньше, и продолжали двигаться вверх по заметно крутому склону.

Он подумал о том, чтобы попытаться использовать свой свет и узнать больше.

После секундного размышления он передумал.

Вспомнив, что он делал прямо перед тем, как потерять сознание, Ревик ещё плотнее прижал свет к своему телу.

Однако он хотел спросить.

Ему так сильно хотелось спросить об этом, что он прикусил язык, подняв взгляд на окаймлённые солнечным светом стволы.

— С ней всё в порядке, брат, — сказал Даледжем, и его голос был более мягким, чем у остальных.