Земляки.коп (СИ) - Белый Михей. Страница 9

— Все готовы? — вернул всех к реальности голос Георгича. — Тогда еще бечевки с собой моток возьмите и «кошку».

— А «кошку» то нахрена? — первым не вынес пытку неизвестностью Пашка. — Мины там что ли?

— Не задавай лишних вопросов, бери что сказано и вперед. Тут не далеко. — ответил его собеседник, подхватил ружье и двинулся в сторону темных кустов. — Фонари зажгите, стволы приготовьте и много не болтайте. Лес, он шума не любит. Особенно такой.

— Какой такой?

— Долго объяснять.

Дорога до места, так изменившего Георгича в глазах всей команды, заняла по темному времени суток минут двенадцать-пятнадцать; понятное дело, никто не додумался засекать время, а засветло скорее всего управились бы и за пять. Но, тот кто когда либо ходил по ночному лесу, представляет себе, каково это. Ты видишь окружающее тебя пространство только в узком туннеле света своего налобного фонаря, правда, существенную помощь оказывают световые туннели идущих с тобой друзей, идущих с тобой в одном направлении, отчего сила освещенности неким образом возрастает. Но все равно, мельтешение света и теней, особенно если шагаешь в неизвестность, спотыкаясь на каждом шагу о корни деревьев, перешагивая через упавшие, покрытые мхом и оттого скользкие стволы давно упавших деревьев, держа руку на спусковом крючке, пусть даже и травматического пистолета, в народе презрительно называемого «резиноплюйка» и «жвачкострел», да еще и в состоянии сильного похмелья, спокойствия не выспавшемуся организму особо не прибавляет. Напрягает все- и второпях не подтянутый по фигуре разгрузочный жилет со множеством карманов, в которых каждый уважающий себя копатель несет максимум полезного барахла, от коробочек-монетниц, до запасных батареек для металлодетектора и раций, напрягает стук перекатывающихся в полупустом рюкзачке пивных банок, шуршание упаковок друг об друга пары упаковок говяжьего «дошика», тренчик пинпоинтера, находящегося в специальном гнезде в кобуре на правом бедре так и старается зацепиться за какую-нибудь ветку, словно он живой и объявил молчаливый протест хозяину за какую-нибудь одну ему понятную и обидевшую его мелочь, например вовремя незамененную «крону».

— Стоять! — внезапный приказ Георгича заставил всех вздрогнуть и остановиться. — Пришли.

Они остановились перед большим провалом в земле, напоминающем воронку от чего то большого и сильновзрывчатого, прилетевшего сюда давным-давно, но при этом, если пристально вглядываться, возникала видимость следов рукотворной деятельности, как то более-менее параллельные линии противоположных склонов, за давностью лет осыпавшихся. На дне ямы глубиной около полутора метров за множество лет скопилось достаточно большое количество лесного мусора, в основном веток, этакий мини-шалаш, верхняя часть которого была вдавлена внутрь каким то внешним воздействием, обломав гнилые ветки и сучья, и направив сломанные концы внутрь этой нерукотворной кучи.

— Блинчик, — уверенно заявил Леха, — не вскрытый.

— Или большая землянка, — блеснул эрудицией Миха.

— Почему это?

— Если он не вскрытый, бревна верхнего перекрытия вон те позеленевшие гнилушки-так?

— Ну и?

— Их мало. Блины в основном делали с крышей в два-три наката, чтоб и теплей было, и чтоб защита побольше, мне дед рассказывал, а тут явно дров не хватает.

— Ну в принципе да. Георгич, а куда ты нас привел? Где Серый?

— Мишань, — не стал отвечать на поставленный вопрос усатый копатель, — у тебя в рюкзаке пиво есть?

— Ну да, пару банок захватил из лагеря. А какое отношение..

— Дай-ка одну. — протянул руку Георгич.

Взяв протянутую Михой банку «Жигулей», он сказал;

— Смотрите! — и кинул, не распечатывая, банку в центр кучи мусора на дне землянки. Сверкнула яркая беззвучная вспышка, похожая на ту, с которой взрывается аномалия «электра» в приснопамятном Сталкере, языки разрядов на сотую долю секунды вонзились во все выступающие из ямы детали ландшафта, как то корни и ветки, и на мгновение всем без исключения показалось, что эта яма- как бы пруд, заполненный до краев, и вспышка неизвестной природы высветила на мгновения изнутри идеально ровную поверхность стоячего зеркала чистейшей воды, которая отразила молнии вовнутрь и не дала им выбраться наружу.

— В рот мне кило тротила! Это че за хуйня такая??? Георгич, а че за фокусы? — первым вышел из стопора Пашка. — Че это за эхо войны такое?

— Погоди, Паша, это еще не все фокусы. Вот эти две сосны, что на краю ямы растут на другой стороне-видишь?

— Ну?

— Баранки гну. Иди глянь, что там лежит за ними. Да не напрямик, баран, шлепай! Обойди вокруг!

— Ох, в рот-компот! — раздался с другой стороны Пашкин голос. — А это что еще за хуй с горы тут нарисовался? Он что ли Серого уволок или вальнул?

Все, не сговариваясь, стадом молодых кабанчиков метнулись на голос, обходя по дуге странную землянку. Увиденное на той стороне, возле стволов двух огромных елок, заставило всех маленько усомниться в реальности происходящего. Пашка, матерясь, пытался прикурить дрожащими с похмелья руками сигарету, а у его ног сидел, привалившись спиной к одной из елок, держа почему то руки за спиной и с ужасом наблюдая за происходящим- небритый тощий человек, одетый в форму красноармейца! Рядом валялась винтовка-трехлинейка, с примкнутым штыком, но без затвора. Миха подошел, приподнял винтовку и заглянул в магазин. Не поверил глазам, сфокусировал луч налобника- так и есть! Боевые патроны! Выщелкнул один, сощурившись, вгляделся в надписи на донце гильзы-сорок один!

— Георгич, че за…Это что за реконструктор тут сидит? Откуда ты знал, что он тут? У него Моська с боевыми патронами, сорок первого года, а с виду как из магазина! Только затвора нет!

— Затвор у меня. — порылся в карманах Горки Георгич. — И сдается мне, что это не реконструктор, а самый настоящий боец РККА. Я его тут спеленал, когда он из этой землянки вылетел со спецэффектами, руки ему связал сзади да успел пообщаться малость. Мне кажется, он знает, где наш пропавший коллега.

— Эй, дружочек-пирожочек! — Вадим подошел к непонятному человеку и схватив его за грудки, рывком поднял его на ноги и припечатал спиной к стволу дерева. — Говорить будешь? Где наш товарищ, куда ты его дел??

— Постой, Николаич! — сбоку вынырнул Леха, доставая из под куртки травмат и демонстративно передергивая затвор. — Дай я ему лучше коленку прострелю — сразу все расскажет!

— Парни, постойте, не стреляйте! — подал голос пленный, с ужасом косясь на Леху. — Я все расскажу! Вы кто, наши, советские?

— Лех, походу пациент борзеет и сам вопросы задавать пытается, вместо того что бы на них отвечать. — мрачно пробормотал Миха, с недобрым блеском в глазах поигрываясь извлеченным охотничьим ножом. — Наверно идея с коленкой все таки не лишена некоего здравого смысла.

— Парни, не убивайте! — взвыл пленный. — Все скажу!

— Кто такой, откуда здесь взялся? — не убирая нож и держа его в зоне прямой видимости, спросил Миха. — Где наш приятель? Примерно в таком же прикиде, как у меня, волосы темные, сильно пьяный был?

— В таком же чем? — не понял пленный. — Ребят, вы кто? Немцы? Диверсанты??

— Пациент на диалог идти отказался, за что получил двойную дозу ударных медикаментов. — грустно констатировал Леха, нацеливая пистолет в колено пленнику. — Мишань, Вадюх — посторонитесь.

— Ребят, как на духу! — взмолился пленный. — Я в секрете сидел, с бойцом нашим, Юркой, земляки мы! Потом баклажка эта откуда то упала, прям перед нашим носом! Блестящая, и надпись на ней, эта, как его — а! Моспивком! Потом бац — человек этот, не знаю, ваш, не ваш, упал откуда то! Прямо в сугроб! Мы его к сержанту оттащили, он нам с Юркой приказал на пост вернуться, ну мы и того…

— Ну! — грозный рык Вадима. — чего завис? Продолжай давай!

— Ну я решил глянуть, откуда этот…ваш… вывалился… Подполз, огляделся, немцев вроде нет. Ну я штыком пошурудил там, откуда этот вывалился, потом бац, сверкнуло что то, как это, знаете у фотографов штука такая есть, когда они фотокарточки делают…