Измена. Отомстить дракону (СИ) - Андреева Ирина. Страница 2

Ойкнув и потирая ушибленный лоб, девушка поспешила удалиться. Что ж, пусть поскорее обрадует матушку Экмана, что ненавистная любовница сына вот-вот покинет её дом.

Пока я бежала до своих покоев, дала наконец-то волю эмоциям: слёзы текли по щекам, а сердце разрывалось на части. Зря я радовалась, что наконец-то нашла своё счастье, которое не могла найти в своём мире. Всё это было лишь иллюзией. Я сама себе придумала любовь, которой никогда не существовало. Может Экман и испытывал когда-то ко мне чувства, но они прошли. Это я почувствовала раньше, примерно за месяц до сегодняшнего разговора. Он реже говорил комплименты, стал больше проводить времени с друзьями, а не со мной… Дракон ко мне охладел – вот она горькая правда! Всё это отговорки, что я всего лишь человек, поэтому не могу составить конкуренцию драконице из благородного рода. Я просто стала ему не нужна! Не выгоняет только из жалости. Экман всегда добрее относился к людям, чем его мать.

Дойдя до своей комнаты, зашла внутрь, огляделась и расплакалась сильнее, потому что поняла, что не хочу уходить. Не хочу терять удобную и привычную жизнь! Но и жить по соседству с законной женой любимого мужчины, тоже не хочу. Не хочу видеть её счастливое лицо и презрительный взгляд по отношению ко мне – только так жёны смотрят на любовниц своих мужей, наверное.

Немного успокоившись, я, достав чемоданы, принялась собирать вещи. Остановившись, ненадолго задумалась. Имею ли я права забрать с собой все подарки, что дарил мне бывший возлюбленный? Ответом на мой вопрос стал неожиданный визит его матушки. Она всегда имела наглость входить без стука, даже в нашу с Экманом спальню, поэтому для меня не было сюрпризом её появление в этой комнате.

Как всегда смерив меня надменно-уничижительным взглядом, она спросила:

– Далеко собралась?

Глава 2

Меня удивил её вопрос. Из уст этой строгой дамы он звучал скорее как обвинение.

– Не знаю, – честно ответила я, немного растерявшись.

Миранда – так звали мать дракона, удивлённо подняла свои нарисованные брови.

– Серьёзно? Однако прихватить вещи ты не забыла. – женщина многозначительно посмотрела на платье из дорогой ткани в моих руках, которое я не успела уложить в чемодан. – Значит тебе есть куда идти, – прищурившись, сделала она вывод.

– Не совсем вас понимаю, – промямлила я.

– Всё ты понимаешь! – повысила голос дракониха и из её ноздрей вышли две струйки горячего пара, означающие, что дама сейчас находится в высшей степени раздражения. Ещё немного и вместо пара будет огонь. На всякий случай я отошла подальше. А то однажды эта женщина меня чуть не сожгла, хорошо Экман оказался рядом и успел затушить моё горящее платье, вылив воду из графина. – Вытащила из моего сына кучу денег и теперь сбегаешь со всем добром!

Что?! Она серьёзно?!

– Вы ошибаетесь, – спокойно ответила я, с гордостью выпрямив спину. – Во-первых, не сбегаю, а ухожу. Ваш сын в курсе. Во-вторых, если это для вас так важно, оставлю все его подарки.

– Да нет уж, забирай! – вдруг заявила мать дракона, чем опять ввела меня в замешательство.

Что, вообще, этой женщине нужно? Просто помотать мне нервы? Добить морально? Так это за неё уже сделал её сын! Больнее душевной раны, чем сейчас, мне уже никто не сделает.

– За что вы меня ненавидите? Только за то, что я человек? Тогда зачем вы меня в свой дом впустили? – неожиданно для себя начала я нападать.

Лицо дамы на мгновение снова стало удивлённым. Затем леди Миранда разразилась громким смехом. Я не знала, как себя вести. Уйти, только чтобы не слышать её издевательств? Но я и так ухожу. Только вот вещи соберу, раз уж мне позволено их забрать.

Не обращая внимания на истерику матери дракона, я продолжила укладывать своё красивое платье в чемодан. Моё поведение скорей всего задело знатную даму. Наверное, она ожидала от меня слёз, но никак не игнора.

Прекратив смеяться, женщина перешла к оскорблениям:

– Да кто ты такая, чтобы тебя ненавидеть? Ты даже этого чувства не достойна! Безродная плебейка! Иномирянка! Человечишка…

Долго же она копила в себе «яд», пришла пора освободиться. Ещё бы! Этого момента дракониха ждала целый год. Ну что ж, пусть упивается победой, лишь бы от счастья не умерла. Как будто в подтверждение моих слов, женщина вдруг, выпучив глаза, замерла и схватилась рукой за свою грудь в области сердца.

– Что с вами? – спросила я машинально, хотя и так понимала, что ей от переизбытка эмоций стало плохо.

Мать дракона со злостью посмотрела на меня и, ничего не ответив, продолжая «держаться за сердце», медленно добрела до тахты, что стояла у входа, охнув, присела на неё и с мольбой, одновременно с упрёком в голосе произнесла:

– Ну чего стоишь? Дай хоть воды.

Опомнившись, я тут же подорвалась к письменному столику. На нём, помимо письменных принадлежностей, всегда присутствовал графин с водой и стакан. Мысленно я ругала себя за то, что растерялась и сама не предложила знатной даме помощь. Может быть потому, что Миранда не совсем походила на умирающую. Мне приходилось когда-то наблюдать за приступами моей бабушки на Земле: бледный цвет лица, синие губы, тяжёлое дыхание, говорили сами за себя А тут, Миранда выглядела очень даже свежо, если не брать во внимание её закатывающиеся глаза и скривившийся рот.

Налив полный стакан воды, я повернулась к женщине и с удивлением застыла, увидев её стоящей в центре комнаты.

– Мне уже лучше, – хладнокровно произнесла она. – Забирай свои вещи и уходи из моего дома. Если хоть что-то оставишь – будет нещадно выброшено. Несмотря на то, что мой сын прилично потратился на тебя, я не потерплю ни одного предмета, которой будет напоминать о наглой иномирянке. – Надменно ухмыльнувшись, добавила: – Можешь воспользоваться моей каретой в последний раз. Как видишь, я великодушна, хоть ты этого не достойна.

Задрав кверху нос, Миранда королевской походкой вышла из моей комнаты – моей бывшей комнаты. Я, по-прежнему держа стакан в руке, проглотив обиду, обвела помещение взглядом, прощаясь с уже привычной обстановкой. Но делать нечего. Мне здесь не рады и никогда я не была нужна тут. Это чужой и жестокий для меня мир. Как же я хочу вернуться домой! И пускай меня дома тоже никто не ждёт, но там всё понятное, своё!

С болью в сердце я вспомнила бабушку и то, что она мне всегда говорила, когда я начинала ныть по какой-либо мелочи: «А ну-ка! Быстро взяла себя в руки! Нашла из-за чего переживать! Береги нервные клетки смолоду, а то в зрелом возрасте будешь, как я – вся больная!»

Как же мне тебя не хватает, бабуля! Шмыгнув носом от снова поступивших слёз, я поставила стакан на стол и, вернувшись к чемоданам, продолжила собирать вещи, которых оказалось очень много. Экман, действительно, не скупился на меня, от этого ещё обидней. Зачем тратиться на женщину, если не собираешься с ней прожить всю жизнь? Или надеялся, что материальными благами привяжет меня к себе, и я буду всегда от него зависеть. А что, очень удобно, постоянно держать под боком любовницу, и пользоваться ею, когда жена наскучит. Фу, противно.

В итоге все мои наряды не вошли в два чемодана, пришлось некоторые оставить. Очень сомневаюсь, что их выкинут. Хозяйка дома всегда была мелочной, тщательно подсчитывала убытки и каждый раз скрипела зубами, когда Экман возил меня по дорогим бутикам. Значит по-любому сдаст платья в комиссионку, чтобы вернуть хотя бы половину их стоимости.

Под пристальными, жалостливыми, а то и злорадными взглядами слуг, я волокла за собой два здоровых чемодана по коридорам большого дома. Только лишь пожилой садовник предложил помощь, взяв ношу и сопроводив меня до кареты. Пока кучер возился с моим багажом, я, прощаясь, обняла старика.

– Если не получится нигде устроиться – возвращайся. Хозяин добр, примет тебя, – проговорил садовник.

На такое предложение я лишь отрицательно помотала головой и села в карету. Ненадолго выглянув, посмотрела на окна нашей с Экманом спальни в надежде, что он тоже глядит сейчас на меня и, жалея о своём поступке, крикнет, чтобы я не уезжала. Но нет. Его там не было. Снова проглотив комок обиды и сдержав слёзы, я села обратно.