Мистер Х. Игры (СИ) - Хард Леона. Страница 25

Довольно внушительная компания после того, как провела вечер на бильярдном столе теперь возжелала трапезничать.

Вечер превратился в  еще худший ад, чем было, хотя куда еще хуже. «Куклы» преимущественно в красивых платьях, чтобы привлекать к себе внимание. Их видно за версту, они как собачки облизывали своих хозяев. Впрочем, как и я. Я не могла сидеть, как человек, а сидела весь вечер на его коленях, с гордо выпрямленной спиной, в которую будто натыкали игл. Вальяжно развалившись на диване, Максим иногда меня по-хозяйски обнимал за бедро. И столько самодовольства. Едва пыталась сползти с его ног, он присаживал обратно. Вроде, как вот здесь твое место. На моем члене. Свободные женщины передвигались спокойно одни, некоторые в обычной одежде - в простых шортах и с хвостиком на голове. А я же, как расфуфыренная статуэтка.

Вовремя ужина еда не лезла в горло. Кушала помидорку-черри, а ощущение будто резину. Затем Максим отвлекся от меня принял участие в обсуждении политики. Неужели богатые развращенные особи умеют не только пить и наедать пузо, но и разговаривать на серьезные темы? Никогда бы не подумала, что Макс в этом подкован и будет обсуждать с людьми проблемы безработицы в южных  землях и спорить о женских правах. Конечно, он был против женщин и их возможности голосовать на выборах. Шовинист хренов! Как хорошо, что я не южанка. Мы имеем право голоса. Точнее имела... Максим продолжал разглагольствовать о женщинах:

- Зачем ее брать на работу? Конечно, в приоритете молодые, здоровые парни, а не профурсетки, которые через год-два выйдут замуж, потом дети, потом сменят по десять мужей, потом больничные с детьми. Разве это эффективная рабочая сила?

А женщины, свободные женщины за столом? Имеется ввиду богатые? Куклы естественно молчали, но обычные, свободные женщины молчали? Они согласны или просто боятся Максима? Я честно, пыталась выдержать, но вот это "профурсетки". Обидно за женский род. Развернулась к нему и кукла в моем лице впервые начала говорить за столом. Я словно на подиуме перед многотысячной толпой зрителей. Не ожидала такого эффекта, но тем не менее высказала:

- А ничего, что эти "профурсетки" Вам рожают детей? И сидят с Вашими детьми? Мужчины точно также сменяют по десять жен.

Мое высказывание несколько ошеломило людей и даже Максима. Он только через несколько секунд оправился от моего высказывания и натурально покашлял. Снимая с людей налет молчания. Заговорил на отвлеченную тему, переводя внимание с меня.

Во время их разговора я чувствовала себя чуть спокойнее, потому что казнь отсрочена. Еще было время успокоиться. Помню Мистер Х предостерегал от близости с хозяином, мне интересно, как он себе это представлял? Знаток этот Мистер Х. Вскоре окончательно стемнело, время около одиннадцати. Максим приобнял и плечом положил к себе на грудь. Его жест показался нежным, немного волнительным, а голос тихим:

- Спаааать.

«Спать». А мне показалось, что меня выставили на эшафот и скоро свершится моя казнь. Поэтому вдруг...  я решила решила поесть. Хоть и ужин давно остыл, но я поклялась затолкать его весь в себя. Долго и нудно запихивала в себя мясо с каким-то салатом и жевала, как тягучую, гадкую резину. В завершении я решила напиться. Нашла последнее средство, как избежать "секса". Напиться до такого состояния, чтобы ногой не могла пошевелить. Пока Максим с кем-то продолжал разговор, я медленно ела и пила в тайне от него. Просто напиться и проглотить чувство безысходности.  Бокал за бокалом и не видела ничего перед собой. Туман, а я в нем брожу и никого не вижу и меня никто не видит. Сердце болезненно сжималось, будто его разрывали голыми руками.

Вскоре Максим понял, в чем дело. Выдрал из моих пальцев бокал с напитком и с хлопком поставил на стол, рискуя его разбить. Хорошо, мы были на людях, потому что на его лице было отчетливо показано недовольство. Скорее ярость. Черная. Мощная. Обволакивающая. Гневные черточки на лбу и стиснутая челюсть.

Его бранную речь нарушила небольшая компания девушек. Не знаю свободных или кукол? Свет от ламп погас, лишь небольшой фонарь загорелся над головой. Получилась почти интимная тишина. А у меня страшные мурашки по телу от странной обстановки. Разговоры о политике стихли и никому больше не было дел друг до друга. Мне не нравилась обстановка. Совсем не нравилась. Я как раз заканчивала прожевывать безвкусную веточку. Сидела боком к Максиму, а напротив вольготно развалился парень, а на подлокотнике его кресла Лиза. Изредка видела ее замораживающие взгляды. Они льдом обжигали и отпускали. Намекали, что следят за каждым шагом.Я тяжело сглотнула жеванную травку, а та процарапала горло, едва я почувствовала ладонь Максима на бедре.

Вновь наказывал за попытку избежать близости...

Ладонь пробралась под платье, оттянула нижнее белье и протиснулась внутрь. Пальцы начали ласку...

Я боком ко всем, но при желании любой увидит, чем Максим занимался под платьем. Но богачи равнодушны, видимо, часто наблюдали подобные вещи. А мне куда деваться, когда пискнуть не смеешь, а только кусаешь губы? Кусаешь-кусаешь и кончик язык до боли прикусываешь.

Мой взгляд блуждал по столу, в поисках острого ножа и вместе с нарастающим оргазмом от его ласк, я думала о том, как перережу ему шею, если сейчас вставит в меня член. Он не станет так унижать, хотя куда еще больше.

Когда уже почти...почти...все внутри рвалось, пульсировало от неудовлетворенного состояния, то увидела на себе взгляд. Нет. Не похотливый взгляд неизвестного мужчины, а взгляд Лизы, который наблюдал, как пальцы Максима гладили меня и доставляли удовольствие. Она, как завороженная, смотрела на мой подол и руку Максима под ним. Лиза едва не сожгла ненавистью, я на миг перестала чувствовать возбуждение от ее страшных глаз. Те сочились черной ненавистью и обещанием порвать.Максим повернула мое лицо к себе, чтобы смотрела на него и кончала, глядя на него. И через некоторое время я кончила, впервые в жизни ощутила Это. Полный, сводящий с ума, разрывающий, морально раздавливающий оргазм. Впилась ногтями в бедра Максима. Он мне доставлял удовольствие, а я ему боль. С трудом удалось сохранить почти бесстрастное лицо, со стальной выдержкой я прикрыла рот, чтобы не закричать.

А потом наступила пустота... голову словно придавили тяжелой плитой. А я словно спрыгнула в бездну и вдребезги разбилась. На кровавые кусочки Кати.

Поздравляю, Катя! Рабочий материал начинает превращаться в куклу!

Это не могло случиться. Я не могла кончать от рук Максима. Не могла...но смогла. Я просто схожу с ума...

Под предлогом — в туалет  - отправилась в комнату. На каблуках ноги не слушались, казались тяжелыми, возможно алкоголь запоздало подействовал. Я, наверное, немного пьяна, поэтому случайно испытала удовольствие.  Да. Это всё алкоголь.

С облегчением зашла в одинокую комнату и присела на кровать. Глубоко вздохнула, зарываясь пальцами в волосы. В таком виде меня и застал Максим. Прежде услышала, как открылись стеклянные двери и тихо по полозьям закрылись. И тишина, будто невидимка в комнате. Я настороженно оторвала руки от головы и поднялась с кровати. А Максим все же там, руки убрал в карманы шорт и, не отрываясь приговаривал себе под нос:

- Принцессса...принцесссса... вот ты и попалась...

Кажется, прятки закончились и бежать больше некуда. И прозвучала моя сотая, глупая, бестолковая попытка избежать близости:

- Слушай, Джокер, ...ааа ты «странный»... - замаскировала под словом «странный» - слово ненормальный. Нельзя ненормальным говорить, что они ненормальные. Руки сложила под грудью и теребила беспокойно змейку между чашечками лифчика, чтобы отвлечься. - У меня стойкое, неприятное ощущение, что ты преследуешь меня половину жизни.

Максим приподнял уголок губ вверх в насмешке, развернулся боком ко мне и повернул щеколду на стеклянных дверях, исключая возможность бегства. Развернулся и направился медленным шагом ко мне. А я сразу перестала теребить платье, руки опустила по швам.