Мистер Х. Игры (СИ) - Хард Леона. Страница 96

Много дней мы провели в таком состоянии. Со мной Максим был очень спокоен в противовес обычному поведению. Не повышал голос, трогал, как будто я - хрустальная и могу разбиться. Странный Максим. Я один раз не выдержала, вылезла из его объятий, резво спрыгнула на пол, развела руки в стороны, демонстрируя, как легко могу двигаться.

- Я нормальная! Видишь? - улыбнулась, но, наверное, он не поверил в улыбку. В добавок равновесие нарушилось, и голова закружилась от резкого подъема. На мгновение стало темно, меня повело в сторону - Максим среагировал и вовремя подхватил за запястья. Посадил к себе на колени. Максим и забота- это очень необычно.

- Лежи блиииин! Я так пересрал за тебя! - Я фыркнула ему в шею, услышав неожиданное "блин", а не привычное бл*дь, нахер и другие резкие словечки. Я словно инвалид для него.

Со мной он был непривычно спокоен, а на врачей срывал голос. Один раз он кричал матом на всю больницу, из-за чего сбежались поглазеть зеваки и я в том числе, поэтому ему пришлось замолчать и только что-то шепнуть сквозь зубы одному из врачей.

К сожалению, мое настроение не улучшалось. Я часто сидела на подоконнике и грелась на солнце, аппетита не было. Макс кормил меня смузи из свежих фруктов или овощей, как давным-давно, когда узнала, куда попала. Что-то другое есть не могла, вспоминала воду, льющуюся с неба, с деревьев и бьющую по лицу. Отложились в памяти лужи и грязь, заливающаяся в рот. Мерзкий, противный вкус земли на языке.

Через две недели в больнице Макс громко приказал:

- Завтра будь готова к девяти утра. Улетаем!

Я больше не брыкалась, не сражалась за свободу. Макс отвезет к себе, а остаток дней проведу на уровне чуть более высоком, чем кукла. Во всяком случае не умру, и мы будем вместе. Относительно вместе, разделенные только стеной, сотканной из моей боли.

- Хорошо! - отвернулась к окну, рассматривая через стекло пациентов, гуляющих по мини-парку перед больницей. Макс приблизился сбоку (я увидела его отражение в стекле) и притянул мою голову к груди.

Он даже ни разу не поцеловал с той ночи. Ощущение, что избегал меня, объятия до того целомудренны и от того смешны. Я немного похудела в объемах: тонкие запястья, кажется грудь стала меньше и бедра. А еще без косметики и с растрепанными волосами, обрезанными по плечи, вряд ли я сильно возбуждала.

За всё наше знакомство, пожалуй, именно этот момент повлиял на мое отношение к Максу. Его забота и поддержка сделала трещинку в моей стене, созданной из множества плохих воспоминаний. Наверное, потеря малыша нас сделала союзниками, а не как раньше врагами.

В назначенный день машина ждала возле общежития. Я пришла туда, чтобы попрощаться с Викой и Сашей. Забрала огромного белого медведя в крепкие объятия. Все безделушки от Беляцкой выбросила в помойное ведро на кухне, а медведя забрала.

Отныне он не Мистер х, а Мистер Макс или Большой Макс. Еще не решила, как назвать. Макс признался, что подарил мне большого красавца на День рождения, правда для слежки, когда Миша отключил доступ ко мне.

Я вышла с чемоданом на колесиках и с огромным другом, а Макс ждал возле машины. Курил и смотрел, как плелась по лестнице.

Максим в джинсах и солнцезащитных очках, ноги крест на крест и руки скрещены под грудью. А девушки всегда подглядывали за ним, так и сегодня поедали любопытным взглядом. Даже настроение испортили,  шушукаясь за спиной. Я развернулась, оскалилась и чуть рыкнула прямо им в лица.

Я недовольно стукнула - прислонила большого Макса к реальному.

- Он полетит с нами! - долго боролась с черными очками, которые прятали настоящий взгляд. Так и чувствовала сотни комментариев: "на хрен нужен этот уродец" "детский сад".

Но после молчаливого боя чемодан оказался в багажнике, а Большой Макс занял место на переднем сидении рядом с шофером. Мы же с настоящим Максом оказались на задних сидениях. Во время поездки собеседник вновь в своих думах. Даже не заметил, что я добровольно положила голову на его плечо. Лежать на его плече или груди — вошло в привычку, стало обыденным делом, почти как поесть.

- О чем думаешь? - не выдержала странного напряжения. Макс посмотрел будто впервые заметил соседку. Ощущение, что он охладел ко мне после случившегося.

- О полете, - коротко ответил, глядя в глаза, и вновь отвернулся к окну - дальше наблюдать за морем.

Точно охладел, выстроил стену между собой и мной и не понятно по какой причине. Я сразу убрала лицо от его плеча и тоже отвернулась к своему окну. Поездка была напряженной. Я будто ходила по тоненькому канату над извергающей лавой вулкана и каждую секунду боялась живьем сгореть в этой жиже.

Возле здания аэропорта (не совсем здания) скорее халупа с листьями пальмы вместо крыши мы вылезли из прохладного салона машины. Я уже собиралась пройти напрямую к взлетной полосе небольшого самолета — единственного готового для взлета, но Макс вдруг окликнул:

- Кать! - я холодно развернулась, честно обиженная за его отношение, держа чемодан за ручку. Максим зачем-то нагнулся к переднему сидению автомобиля, а после протянул мне черный прямоугольный документ. Я отставила чемодан и в нетерпении развернула.  Не веря в это...

Екатерина Андреевна Роман. Дата рождения. Выдан...

Смотрела то на свою фотографию в паспорте, то на Макса и не находила подходящих слов. Что это значит?

- Ты летишь одна! - понял мои невысказанные вопросы. И тихо добавил. - Домой.

Домой. Домой? Домой? Слова всё громче стучали в голове. Не помня себя набросилась на Макса. Прижалась к нему и обняла за талию, готовая от эмоций раздавить его.

Не верю. Я не верю!

–    Я - человек? - глупый вопрос. Нереальный для обычного человека.

Я больше не рабочий материал?

- Тебе же плохо, и ты не поправляешься. Я тебя убиваю — так сказал врач. Твоей смерти я не очень хотел. Может много чего сделал и вероятно еще сделаю плохого, поэтому тебе лучше быть от меня подальше.

Я усиленно заморгала, прогоняя эмоции, но плохо получалось. Как глупая заплакала. Испачкала тушью его белую футболку. Я оторвалась от его груди и поняла, что Макс даже не обнял на прощание. Он наглухо закрылся от меня и эмоций и от того стало неприятно.

Стоять друг напротив друга было тяжело и неловко. Стояли и смотрели, и ждали чуда. Грома среди ясного голубого неба, но знака свыше не было и чуда не случилось. Я подхватила чемодан за ручку и медленно потащилась к маленькому самолету. Явно частный. А в спину чувствовала вновь лазеры, разрезающие мое мнимое равнодушие. Ну скажи хоть что-то. Я останусь в твоей памяти? Ты будешь меня всегда помнить? А нашего не рожденного ребенка?

Тишина колола спину и заставляла понуро вжимать шею в голову, словно прячась от правды. Шла по дороге и смотрела на асфальт, отсчитывая шаги до самолета и конца всего. Смиренно утихла, хотя хотелось закричать, затопать ногами, как маленькая девочка и нарушить тишину между нами.

- Кать! - Резко остановилась. А сердце, как сумасшедшее, забилось, запрыгало от радости. Мурашки от его голоса. - Одно условие - дай слово, что НИКОГДА не выйдешь замуж?

Все-таки не закрылся наглухо, что-то просачивалось сквозь стену. Живые эмоции и чувства.

Я присела возле чемодана и расстегнула его, выискивая одну старинную вещицу.

- Я вроде спросил?! - тут же раздался недовольный тон нетерпеливого Максима. - Я серьезно и поверь узнаю, если соврешь.

Я нашла то, что искала, сжала в правой руке вещицу. Развернулась к Максиму и как рванула.   Правда в шлепках не очень удобно, но хорошо, что я в шортах.

Мысли прочли друг друга. Он подхватил под бедра - успел поймать меня. А я запрыгнула на него и обняла ногами за талию, скрестив их на его пояснице. Удобно уселась на стоявшем Максе. Обняла его за шею, щерясь от теплого солнца.

Осторожно отсоединила его левую руку, поддерживающую меня за ягодицу (главное было не упасть) и медленно натянула на его запястье фенечку. Всего в жизни я сделала две фенечки: одну, которую он украл, и вторую, которую пришлось сплести для себя. Эта вещичка давно пылилась в коробочке с украшениями.