Пленница сновидений - Дрейк Анджела. Страница 41
Зоя смотрела на него немигающим, странно отчужденным взглядом.
— О Господи, ангел, сжалься надо мной! — взмолился он. — Я живу как последний монах!
— Знаю, — нежно сказала Зоя. — Мне очень жаль.
С этими словами она наклонилась и по-сестрински поцеловала его в лоб. По крайней мере, так показалось несчастному Чарльзу.
Он больше не мог сдерживаться. При виде ее обнаженной фарфоровой кожи, удивительно контрастировавшей с угольно-черными курчавыми волосами на лобке, в жилах его закипела кровь. Чарльз испугался, что если дело не пойдет быстрее, он опозорится и достигнет оргазма еще до того, как овладеет ею.
Их глаза встретились. Чарльз взял ее руку и положит на молнию своих джинсов, давно уже ставших тесными ему.
Пальцы Зои ощутили всю силу владевшего им желания. И тут до нее дошло, что именно она собирается сделать. Голова закружилась, сердце забилось с перебоями. Перед глазами предстало лицо Франсуа. Она видела его красивые длинные губы и темные глаза, полные боли и глубокого осуждения.
Зоя вздрогнула, отпрянула и сжалась как зверек, загнанный в угол. Нет, она не может… не станет… Нет, нет, нет!
Внезапно щенок поднял голову и заливисто затявкал, услышав шаги на лестнице и решительный стук в дверь.
— Чарльз! — раздался негромкий, но властный голос матери. — Чарльз, ты здесь? Тебя к телефону. Я устала звать.
— Черт бы все побрал! — выругался Чарльз. Он огорченно улыбнулся Зое, снял ее со своих коленей и быстро проверил, не расстегнута ли у него молния. — Ангел, я оставлю тебя на минутку. Когда зовет мама, нужно слушаться! — Он подмигнул Зое. — Не убегай!
Зоя смотрела на него, пораженная до глубины души. Оказывается, он и представления не имел о том, что творится у нее внутри. У него и мысли не возникло, что его могли отвергнуть. Когда Чарльз выскользнул за дверь, Зоя не знала, радоваться или печалиться тому, что дело не дошло до окончательного разрыва. Она была близка к панике и чувствовала себя птицей в клетке.
Молодая женщина попыталась успокоиться и понять причину своего отвращения. Наверное, все произошло слишком быстро. Она еще не готова. Может быть, будет готова, когда они поженятся. Секс после свадьбы — вещь законная, естественная и достойная. Да, конечно, тогда все будет по-другому.
Пытаясь убедить себя в этом, Зоя оделась, взяла щенка и понесла его в сад, чтобы показать матери Чарльза. Она знала, что в компании этой грозной леди будет ограждена от дальнейших любовных посягательств.
Вечером в столовой «Персиваля» был накрыт обед на двенадцать персон. Здесь еще соблюдался старинный этикет английской аристократии. Джентльмены были в вечерних костюмах, женщины — в элегантных декольтированных платьях из шелка или шерстяного крепа. Мать Чарльза даже снизошла до того, чтобы снять свою бежевую кофту: в огромном камине жарко пылали дрова.
Стол был отполирован до зеркального блеска; столовые приборы эпохи короля Георга украшала монограмма.
Мать Чарльза настояла, чтобы Зоя и Чарльз заняли места хозяина и хозяйки на разных торцах стола. Она не скрывала, что хочет подготовить их к роли владельцев «Персиваля».
Зоя, тоненькая и элегантная, в черно-красном платье и серебряных украшениях, застенчиво улыбнулась жениху, отделенная от него несколькими футами красного дерева. Он поднял бокал и вернул ей улыбку, вспоминая события утра и предвкушая их скорое успешное завершение. Внезапно ему пришло в голову, что не следует налегать на кларет, поскольку к десерту должны были подать мускат, а потом портвейн. Было бы обидно оказаться в стельку пьяным, когда дойдет до дела.
Зоя неохотно ковыряла переваренную, безвкусную рыбу. Мать Чарльза гурманства не одобряла. Специально нанятая кухарка получила указание готовить «просто и без затей», то есть без всяких трав и чеснока. Края тюрбо завернулись; на гарнир не было даже кусочка лимона. Главным блюдом считалось традиционное английское жаркое — дикая утка с яблоками и жареной картошкой, которую заменяли чипсы из пакета.
Зоя сделала глоток вина и внезапно с тоской вспомнила об изысканной кухне Франсуа. При одном его имени у нее закружилась голова. Не думать о нем. Не сметь!
Она попыталась поймать взгляд Чарльза. Тот наклонился к соседке слева и жизнерадостно поглядывал то на ее костлявое лицо, то на низкое декольте.
Не сводя с него расширившихся глаз, она принялась твердить себе, что Чарльз — достойный, хороший человек. Затем аккуратно положила салфетку рядом с прибором, встала и обошла стол. Прикоснувшись губами к щеке Чарльза, она извинилась и ушла на кухню, где на куче старого тряпья дремал щенок.
Румяная кухарка, готовившая на десерт бисквит с хересом, улыбнулась и кивком указала на собаку.
— Славная малышка! Знаете, когда я разрезала птицу, мне пришлось ее выставить. Она хоть и мала, но знает, что такое жаркое!
Вдруг щенок проснулся, прыгнул на Зою и задел лапой ее ногу. Дорогие черные колготки тут же поехали. Затем собака захлопала ушами и расставила лапы с намерением облегчиться.
Зоя подхватила ее на руки, быстро вынесла в сад и поставила на землю. Та удивленно осмотрелась и пошла бродить между деревьями, моментально забыв о своей нужде. Зоя терпеливо ждала, глубоко вдыхая в себя влажный, пахнущий землей воздух. Она чувствовала себя так, словно вырвалась из клетки.
— Малышка! Малышка! — позвала Зоя щенка, когда требование природы наконец было удовлетворено.
Она взяла на руки теплое пушистое тельце и задумалась. Чарльз считал, что собаке нужно дать какое-нибудь благородное имя вроде Цирцеи или Миранды, но Зое так не казалось. Тогда какое? Она не знала. Похоже, в эту минуту она не смогла бы принять даже самое простое решение. Не то, что в тот момент, когда ответила согласием на предложение Чарльза выйти за него замуж.
Сердце щенка билось сильно и часто. Зоя испытала острый порыв нежности к маленькому созданию и вдруг с ужасом поняла, что изголодалась по любви. Что случилось сегодня утром? Она готова была отдаться Чарльзу и изменить единственному человеку на свете, которого любила.
Она снова положила щенка на подстилку у теплой печки и вернулась в чинную столовую. Там она легко прикоснулась к плечу Чарльза и осмотрела стол, ища взглядом опустевшие бокалы. Затем вернулась на свое место и улыбнулась соседям справа и слева.
Никто не заметил ее внутреннего смятения. Она умела носить маску.
Когда гости разъехались, Зоя поднялась к себе в комнату, умылась холодной водой и спустилась снова. Там было уже темно. Она ощупью пробралась в гостиную и обнаружила там Чарльза. Ее жених лежал на диване и тихо посапывал. Она осторожно положила руку на его лоб.
— Отвали! — сквозь сон пробормотал он, потом с трудом приоткрыл глаза и сокрушенно произнес: — Ни черта не выйдет, ангел. Утром, утром…
С души Зои свалилась гигантская тяжесть. Она снова прошла на кухню и улыбнулась при виде щенка, спавшего как младенец.
Ее взгляд упал на телефон для прислуги: серый аппарат с резким звонком и круглым диском. Она осторожно сняла трубку и с безудержно колотящимся сердцем начала медленно набирать знакомый номер. Когда послышались протяжные гудки, Зоя прижала руку к груди, пытаясь унять сердцебиение. Казалось, она переселилась в другое измерение. В параллельный мир.
— Да? — прозвучал в трубке знакомый голос.
Низкий, выразительный и очень, очень родной.
Франсуа… Зоя судорожно втянула в себя воздух. Горло перехватило так, что она не могла вымолвить ни звука. Он жив, он все там же, до него ничего не стоит добраться! Ей захотелось очертя голову понестись к нему, как несется по лесу обезумевшая лисица, почуявшая запах самца.
— Милая! — тут же догадался Франсуа. — Милая, это ты, правда? — Она проглотила комок в горле. Сердце превратилось в глыбу льда. — Зоя, послушай меня! Милая, все в порядке. Поговори со мной. Скажи что-нибудь. Пожалуйста!
— Я не должна была звонить, — пробормотала она.
Он заговорил по-французски:
— Не вешай трубку, Зоя. Подожди немного. Позволь мне поговорить с тобой! — Перед глазами Зои повисла серебряная пелена. Он больше не сердился. Он снова любил ее. Вернее, любил всегда. Она поняла это только теперь. Но было слишком поздно. — Можешь ничего не говорить, милая. Только послушай. Я был дураком и ужасно обидел тебя. Я сходил с ума от беспокойства, потому что ничего не знал о тебе.