Проводник - Михайлов Алексей. Страница 20

— Молодец я? — спросила Кэт.

— Еще какая! Целый клад нашла!!!

— Да я не про это, а про уборку.

— Ну, и в этом тоже молодец!

— Лицемер! — театрально воскликнула она и пошла на кухню.

Я, сжимая в руках шкатулку, последовал за ней. И как это я раньше не догадался осмотреть спальню. А шкатулка, оказывается, стояла в тумбочке. На самом видном месте. Я решил все украшения отдать матушке и сестре. А золотые коронки и червонцы оставить себе. Мне они нужнее. Нужно же бизнес развивать.

За обедом я рассказал Кэт о доме и о своих планах, устроить здесь хостел.

— Ничего себе, у тебя есть подвал и свой собственный чердак! — восхитилась она. — Это же здорово! Если я сойду с ума, посели меня на чердаке. Я буду как Берта, скрипеть половицами и хохотать по ночам!

— Какая еще Берта?

— Эх ты, колхоз! — заявила она. — Классиков надо читать. В том числе и зарубежных. А еще тебе бы не мешало гардероб обновить. А то к такому хозяину ни один жилец не пойдет.

— А что не так?

— Лет десять назад все было бы нормально. А сейчас времена поменялись. В таком прикиде только на мотоциклах ездят. А когда слезают, то переодеваются! Решено, завтра идем тебя одевать! А сегодня ты мне покажешь чердак и подвал!

После обеда я повел ее на чердак. Она там не переставала восхищаться и радоваться, как ребенок. Причем в восторг ее приводило практически все: и толстый слой пыли на полу, и куча раритетных книг, и кровать, и печь-буржуйка, и санузел.

— Обещай, что если мы расстанемся, ты разрешишь мне остаться жить на этом чердаке! — театрально взмолилась она, схватив меня за руку, — я совсем-совсем не буду топать и хохотать по ночам! Я буду писать мрачные картины и по вечерам в одиночку напиваться! Уверена, что прежде здесь так и делали.

— Почти угадала, — ответил я, — я нашел тут полбутылки виски, которые мы вчера с тобой выпили.

— Да, ну, — еще больше восхитилась она, — нет, пожалуй, я перееду на этот чердак прямо сегодня! И мне не придется спать с тобой за теплый угол! Ты же не воспользуешься сложным положением девушки ради своих низменных желаний? Тем более это тебе ничего не будет стоить?

— Ну, — начал я, не совсем понимая, серьезно она говорит или нет.

— Хотя нет, давай сначала посмотрим подвал! — внезапно заявила она. — Вдруг я продешевила!

Я пожал плечами, и мы спустились вниз. Подвал вызвал у Кэт еще большую бурю чувств. Она бегала из угла в угол и все старалась потрогать. Посидела за столом, полежала на кровати, спустила воду в унитазе и даже заглянула в печку.

— Здесь просто невероятно, — наконец заявила она, — я буквально ощущаю умиление Маргариты. Нет, припаси чердак на случай, если я все-таки сойду с ума. А пока я поживу здесь. Это отличное место, чтобы дописать роман, который никогда не будет закончен!

— Я, вообще-то, именно здесь планирую устроить хостел! — гордо заявил я.

— Отличная идея, — кивнула она, — только тут надо все до ума довести, ремонт сделать, мебель поменять!

— Этим я как раз и планирую заняться. Тем более теперь средства есть!

— А ты не так глуп, как кажешься на первый взгляд, — удовлетворенно заявила она, а я опять поймал себя на мысли, что не совсем понимаю, шутит она или нет.

Вернувшись в квартиру, Кэт предложила устроить праздничный ужин по поводу начала наших с ней отношений. Я не возражал. Она составила мне список и отправила в магазин. А пока я ходил, навела порядок на чердаке. Смела пыль, вымыла полы, выбила на улице одеяла и подушки.

Вечером Кэт приготовила рыбу, и мы выпили с ней бутылку вина. Потом повалялись у телевизора, мечтая о хостеле и достатке. Она предложила мне выставить ненужные теткины вещи на продажу. Через интернет-платформу.

— Кстати, можно и твой царский червонец там разместить! — заявила она. — Хочешь, я всем этим займусь?

— Было бы замечательно! — согласился я.

— Тогда, давай спать, завтра уйма дел!

Утром я проснулся в одиночестве. Кэт не было. Я прошелся по пустой квартире и тут меня кольнуло! Золото! Я побежал в спальню, открыл тумбочку, дрожащими пальцами вытащил шкатулку, открыл ее и уставился на содержимое. Всё на месте. Сеятели со всех трех червонцев посмотрели на меня с укоризной. Даже император, казалось, покачал головой от досады за мою недоверчивость.

Я поставил шкатулку обратно и побрел в кухню, размышляя, где же Кэт. Долго гадать мне не пришлось. Не успел я поставить чайник, как снизу донесся хлопок двери, по лестнице пронеслись уверенные шаги. Я выглянул в коридор и увидел Кэт, злобно открывающую дверь в квартиру.

— Представляешь, этот козёл замки поменял!

— Отчим? — догадался я.

— Не отчим, а просто козёл! — не хотела успокаиваться Кэт, зло сверкая вчерашним фингалом. — Где его мать только откопала! Да и сама она тоже хороша! Родную дочь из дома выставили, замки поменяли, а ей хоть бы хны. Даже не позвонила!

Я сочувственно кивнул, не придумав, что сказать. И пошел ставить чайник. Позавтракав в тишине вареными яйцами, бутербродами с сыром и кофе, мы принялись также молча убирать со стола.

— Нет, так просто это оставлять нельзя! — вдруг уверенно заявила Кэт.

— Что, хочешь в ментовку заявить? — спросил я.

— Фу, какой ты все-таки пошлый, — ответила она в своей обычной манере, — я буду действовать более эффективно. Но для этого мне нужен сообщник!

— Зачем? — недоверчиво поинтересовался я.

— Надо провернуть одно дельце! Ужасно опасное и околозаконное!

— Что ты имеешь в виду?

— Нам надо проникнуть ко мне в комнату и забрать мои вещи! Через окно!

— Но там высоко!

— Тогда придется выбивать дверь.

— Давай лучше через окно.

Не знаю, почему я так легко согласился на эту авантюру. Со мной всегда так. Вот в армейке: кто в самоход за водкой пойдет? Давайте — Я! Кто велосипед духу делать будет? Я! Кто пойдет на разборки в соседнюю роту? Я! И всегда какая-нибудь ерунда из этого выходила. Вот, помню, решили подшутить над одним бойцом. Паша-шпала его звали. Длинный, худой. И добрый. Его для хохмы распределили спать на второй ярус. Так вот, после отбоя мы аккуратно ему между пальцев на ногах бумагу напихали и подожгли. Она вспыхнула моментально. А он проснулся и от испуга как подскочит прямо на кровати, чуть о потолок голову не разбил, а потом, не разобравшись, прямиком к окну. Мы его с подоконника еле-еле успели снять, а то бы эвакуировался. С третьего этажа.

И всегда подобные предприятия с самого начала предупреждали меня нехорошим предчувствием. Вот и сейчас что-то смутно знакомое маячит. Ощущение неприятностей. Но деваться-то не куда. Как ни крути, а Кэт, все-таки моя девушка! В общем, не долго думая, мы пошли к ее дому. План был такой: я залезаю на балкон второго этажа, где располагается кухня. Там должна быть открыта балконная дверь. Затем проникаю в квартиру, открываю Кэт входную дверь. Она забирает свои вещи, и мы уходим.

Так и сделали. Я аккуратно по водосточной трубе поднялся до балкона, подтянулся, залез на балкон и тут понял, что балконная дверь заперта.

— Толкни форточку, — в полголоса закричала снизу Кэт, — она должна быть не заперта. А там до шпингалетов дотянешься!

Действительно, форточка была не заперта. Я довольно легко открыл фрамугу и влез в квартиру. Обстановка в кухне была самая обычная. Все очень скромно и просто. Я аккуратно на носочках прошел в коридор и открыл входную дверь. Кэт уже меня ждала. Быстро заскочив внутрь, она заперла дверь и уверенно прошла по коридору, свернув в одну из комнат. Я проследовал за ней.

Это была ее спальная. Та самая, в окна которой я пялился несколько дней назад. Дешевая старая мебель, дурацкие обои на стенах, завешанные киноафишами. Красные железные полки, на которых с книгами и фоторамками, соседствовали дешевые мягкие игрушки, кукла и квадратная коробка из-под конфет. На фотографиях разновозрастная Кэт мило улыбалась фотографу.

Пока я рассматривал полки, Кэт быстро собирала вещи. У нее на это ушло минут десять не больше. Все свои пожитки она сложила в два больших заранее приготовленных целлофановых мешка для мусора. В конце она захлопнула стоящий на письменном столе ноутбук, вытащила из розетки зарядник и сказала: