Верь мне (СИ) - Тодорова Елена. Страница 35

Дай докурить… Дай…

Надышаться. Напиться. Насытиться.

– Соня… Малыш… – хрипит мой Георгиев, выталкивая часть того вибрирующего напряжения, которого так много внутри него.

Мой… Сегодня снова мой…

– Ладно… Все уже… Хватит… Тебе пора уезжать… – выдвигаю рваным шепотом не требование, а очевидный бред.

Хватит?

Сама себе не верю. Под ребрами что-то протестующе сжимается и расплескивается по всей моей груди жаром. Едва не сгораю заживо от буйства этого пламени.

Дай докурить… Дай…

Саша же на мой неуверенный ультиматум реагирует тяжелым и многозначительным вздохом. Без слов подхватывает меня на руки и несет в спальню.

– Остановись сейчас же… – шокируя саму себя, шлепаю его ладонью по плечу. – Ничего не будет… Я не поддамся! – выпаливаю, а ему хоть бы что! С каменным лицом продолжает шагать. – Ну, все… Все, Сань… – касаясь пальцами подбородка, заставляю его повернуть голову в мою сторону. – Все…

А что «все», и сама не знаю. Его карие глаза торопливо исследуют мое лицо. Вижу в них отлично знакомый обезоруживающий блеск похоти. И понимаю, что сегодня все будет иначе. Но не потому, что Георгиев готов, как раньше, полностью отпустить себя, а потому что я сама хочу ему это позволить.

Если в прошлый раз мы по большей части занимались любовью, то сегодня между нами со старта клубится темная требовательная страсть. Вот почему я весь вечер боялась смотреть на него… Чтобы не выдать себя.

Я не могу думать… Не могу сопротивляться своему телу… Не могу хоть немного снизить градус кипящего во мне возбуждения…

Когда мы оказываемся в полумраке спальни, я еще пытаюсь с ним справиться. Думаю, раз не видно ничего, должен быть спад. Но никакого снижения ощущений не происходит. Сердцебиение, напротив, учащается. И кровь начинает бешено и пьяняще пульсировать по венам.

Саша ставит меня на пол и, отшагивая, включает верхний свет. Стягивая футболку, взъерошивает по ходу действия волосы. Пока берется расстегивать ремень, смотрит из-подо лба с тем самым вызовом. Несомненно, нагло. В своей чертовой манере! И вместе с тем… Горит потребностью, которую я неспособна игнорировать.

Со вздохом отворачиваюсь от него. Но только затем, чтобы подойти к окну и задернуть шторы. Управившись с этой миссией, замираю.

Слух обостряется, будто вознамерившись сию секунду довести меня до критической точки безумия. Звяканье пряжки, скрип молнии, шорох ткани – все это оглушает.

Мой и без того сорванный пульс набирает силы. Если, не приведи Господь, одолеет толщину вены и кожи, кровь брызнет фонтанами.

Боже… Я и так на грани… А Саша еще подходит сзади, касается горячими пальцами плеч, обжигающе выдыхает в затылок… Пока я пытаюсь сообразить, что сказать, поднимает мои волосы и, перекинув отяжелевшие вдруг пряди мне на грудь, находит на платье замочек застежки.

Не двигаюсь. Кажется, и не дышу. Просто жду, позволяя Георгиеву себя раздевать. Он не оставляет ничего. Медленно, будто давая мне шанс себя остановить, последней деталью стягивает с моих бедер стринги. Дальше они сами падают. Я машинально переступаю, с опозданием осознавая, что осталась полностью обнаженной.

А вот Георгиев нет. Когда разворачивает меня, с судорожным вдохом отмечаю, как его член устрашающе натягивает эластичную ткань боксеров.

Почему именно устрашающе – я не знаю…

В прошлом я сталкивалась с его эрекцией сотни раз. Но, черт, именно сейчас она меня пугает.

Или же я сама себя пугаю... Своими реакциями, которые раскручивают внутри настоящее торнадо.

Мне стыдно признавать, но я ощущаю, что между ног не просто влага и жар… Там зарождается быстрая пульсация.

Я не нуждалась в сексе так долго. Не было потребности даже в мастурбации. Я просто не думала об этом. Но в прошлый раз приезд Георгиева… Он разбудил мое тело после долгой спячки. И теперь я испытываю одержимый сексуальный голод.

С трудом держу себя, чтобы самой на него не наброситься. Молча подаюсь, когда подталкивает к кровати. Якобы отстраненно разбираю постель. Сама ложусь на спину. Смотрю в потолок, пока Саша раздвигает мои ноги.

Громко сглатываю. И едва не давлюсь слюной, когда чувствую, как он прижимается к моим влажным складкам ртом.

– О-о-о, Бо-о-оже… Да! – выпаливаю практически бездыханно.

На вдохе же глаза, нос, горло жжет, будто я резко вдохнула какой-то вирус. Все тело вздрагивает. Соски при этом, качнувшись в воздухе, словно бы с каким-то физическим предметом сталкиваются. Наполняются жаркой болью. Следом сокращаются мышцы живота. А за ними, ожидаемо, стенки влагалища. Лихорадочно сжимаются, выталкивая из меня потоки моей огненной похоти наружу. Саша издает какой-то хриплый звук и подбирает их языком. Я одуряюще красноречиво стону, напрочь, блядь, забывая, что собиралась вести себя достойно.

Бедра раздвигаются шире. Руки так же самовольно тянутся к голове Георгиева. Зарываясь пальцами в волосы, бессовестно прижимаю ближе.

– Да-да… Боже, Саша, лижи мне… – тарабаню, теряя связь с мозгом.

Черт… Черт… Зачем?! Как стыдно!

Надо прекратить… Блин, да хотя бы притормозить…

Сашкин язык проходится между моих складок, воспаляя за пару таких взмахов все имеющиеся там нервные окончания. Сдерживаясь изо всех сил, я буквально грызу губы в кровь. Но когда Георгиев добирается до клитора и начинает его умело натирать, снова теряю голову.

Кажется, что в прямом смысле улетаю в космос. По всему моему телу разливается огонь. Я содрогаюсь, выгибаюсь и адски вульгарно стону.

– Боже… Боже… – выталкиваю отрывисто, когда напористое лизание превращается в настоящее сосание. – Бо-о-ж-же! – горланю до хрипа.

Толкаюсь бедрами навстречу Сашиному рту. Пульсация во влагалище нарастает. Мои руки падают. Голова откидывается назад. Ресницы начинают трепетать. Дыхание сгущается. Я собираюсь кончать, зная, что оргазм будет до потрясения ярким. Предвкушаю это, не имея возможности отстрочить основной пик и таким образом растянуть наслаждение.

Внизу живота возникает томительная боль. Тело принимается гудеть, как критически перегретый резервуар со взрывоопасной жидкостью, способной вынести любую крышку.

Вот-вот… Боже… Да…

И вдруг все прекращается.

В замешательстве распахиваю глаза. В этот момент Георгиев уже нависает сверху. Смотрит мне в глаза, будто впервые внутрь заглядывает.

– Лижи мне? – несомненно, дразнит, повторяя мои слова, хоть и не улыбается. – Это сильно, Соня-лав.

Мне казалось, что я и без того вся с головы до ног красная. И все же в этот миг прилив крови усиливается. Я и сама чувствую, что дохожу до багрово-фиолетового окраса. Но Саша имеет наглость это еще и прокомментировать.

– Соня-баклажан.

Боже… Я едва сознания не лишаюсь от стыда.

И все равно не могу вовремя прикусить свой чертов язык.

– Покажи свой баклажан… – выталкиваю я шелестящим шепотом.

Господи… Что я несу???

И хоть Георгиев не смеется… Полагаю, испытывая высокую степень возбуждения, попросту не в состоянии этого сделать… Этот момент определенно – самый кошмарный конфуз во всей моей жизни!

– Покажу, если ты сядешь на него, – задвигает провокационно.

Я задыхаюсь и цепенею.

Не то чтобы я была против этой позы… Боюсь соглашаться, потому что, если двигаться буду я, скрывать свое одичалое возбуждение у меня не получится.

Но как себя остановить, когда происходит следующее?..

Саша садится к изголовью. Приподнимая бедра, стягивает боксеры и обхватывает свой максимально раздутый от похоти член. Глядя мне прямо в глаза, медленно надрачивает.

Я закусываю губы, чтобы сдержать какой-то очередной ненормальный стон. Ерзаю ногами. Затем со вздохом кручу головой.

«Приди в себя… Приди в себя… Приди в себя…» – настойчиво трещит прорвавшийся голос разума.

Только у меня от напряжения чертовски разбухла наружная плоть, а внутри живота уже будто схватки пошли. Даже во время месячных не болело так сильно. Терпеть нереально. По крайней мере не тогда, когда мой Георгиев сидит передо мной весь такой взбудораженный, пылающий и ждущий. У меня нет шансов.