Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Шувалов Александр. Страница 107

«Одним из популярнейших военных писателей эпохи наполеоновских войн был Федор Николаевич Глинка (1786–1880). Участник сражений при Аустерлице и Бородине, Тарутине и Красном». ( http://www.hbrary.tver.ru/book-new/ 1812-obzor.htm)

«Резкое объяснение с Милорадови-чем после доноса Грибовского (1821 г.), имевшее следствием немалые лишения, тяжело повлияли на психику Глинки (недоброжелатели даже распустили слух, что он, “начитавшись Библии, сошел с ума”)… С 22 февраля 1822 года, в продолжении нескольких десятилетий, Глинка начинает регулярно записывать свои видения, в которых аллегорически преображаются события его жизни… С годами у Глинки нарастали мистические настроения, приведшие его (с сер. 1850-х) даже к увлечению спиритизмом». (Ильин-Томич, 1989, с. 578–579, 581.)

«Еще в 1824—25 гг. он занимался изучением магнетизма и до конца жизни интересовался им и многих магнетизировал». (Ельницкий, 1916, с. 307.) «В 1826 г. Глинка был арестован и после заключения в Петропавловской крепости выслан в Олонецкую губернию. В стихотворениях этих лет (1826— 31) усиливаются религиозно-медитативная струя, мотивы тоски и одиночества. Характерно появление тюремной темы (“Песнь узника”)». (Вацуро, 1971.)

«По общим отзывам Федор Николаевич сохранил до самой смерти здравый ум, общительность и вообще все черты характера, которые позволяли ему сохранить связи и добрые отношения с современниками».(Ельницкий, 1916, с. 311.)

«Нет, други! сердце расщепилось / И опустела голова…/ Оно так бойко билось, билось, / И — стало… Чувство и слова / Оцепенели… Я, бескрылый, / Стою, хладею и молчу…» / (Глинка Ф.Н. «Что делать?», 1826–1827.)

Религиозное развитие личности нередко граничит с патологией, но выделить последнюю из «религиозно-медитативной струи» всегда затруднительно. Религиозное мышление по своей сути содержит в себе такие патопсихологические феномены, которые с естественнонаучной точки зрения рассматривались бы как исключительно болезненные. Отметим, что «видения» у Глинки появились задолго до декабрьского восстания и не могут быть объяснены реакцией на арест и последующее заключение. Сохранность психики при редкостной продолжительности жизни (94 года) свидетельствует об отсутствии у поэта хронического психического расстройства.

ГЛЮК (Gluck) КРИСТОФ ВИЛЛИБАЛЬД (1714–1787), австрийский композитор, реформатор оперной музыки. Сочинил свыше 40 опер.

«Прежде чем приступить к работе, я стараюсь забыть, что я музыкант».

Глюк

[1722 г.] «Видимо, в эти годы растущее увлечение Кристофа музыкой впервые встретило противодействие со стороны отца… Стремясь вытравить у Кристофа музыкальную “блажь”, он применял к нему особенно жесткие методы воспитания. С малых лет будущий композитор сопровождал отца в его разъездах по горам Чехии, приобщаясь к суровым будням профессии лесничего… Однако чем больше строгости проявлял отец, тем сильнее возрастало рвение его старшего сына к музыке. В этом своеобразном поединке юный Кристоф показал, что обладает не менее сильной волей и настойчивостью, чем его отец. Впоследствии композитор вспоминал: “…Все мои помыслы были обращены к музыке, и лесное дело отошло на задний план. Однако мой отец, которому это было не по душе, строго следил за выполнением моей работы, специально удвоенной в размерах: он стремился отвлечь мое внимание от музыкального ремесла… Тогда я стал заниматься по ночам, что, конечно, нарушало покой всего дома — ив результате мои инструменты были заперты”». (Белецкий, 1971, с. 7.)

«Немало пьяниц встречается и в числе великих музыкантов, напр. Дюссек, Гендель и Глюк, говоривший, что “он считает вполне справедливым любить золото, вино и славу, потому что первое дает ему средство иметь второе, которое, вдохновляя, доставляет ему славу”. Впрочем, кроме вина он любил также водку и, наконец, опился ею». (Ломбро-зо. 1892, с. 19.)

«Гомосексуальные эпизоды». (Fuchs, 1903, с. 56.)

«Творчество усиливал “искусственным изменением кровообращения… выставлял свой рояль к палящему солнцу и сочинял, таким образом, обе свои “Ифигении”». (Сегалин, 1926а, с. 70.)

«В июне 1781 года в разгар работы над новым произведением Глюка постигает второй удар, вызывающий правосторонний паралич. Хотя постепенно состояние его здоровья улучшилось, он вынужден полностью отказаться от творчества». (Белецкий, 1971, с. 98,)

Удивительна интуиция гения к своему, дарованному Богом, призванию. Вопрет воспитанию и, несмотря на недостаточное музыкальное образование, формируется гениальный композитор. Эти не редкие для гения обстоятельства позволяют в очередной раз рассматривать феномен гениальности как врожденный.

ГОГЕН (Gauguin) ПОЛЬ ЭЖЕН АНРИ (1848–1903), французский живописец, создатель новой живописной школы; один из главных представителей постимпрессионизма.

Наследственность

[Бабка] «Флора Тристан — женщина незаурядная, наделенная выдающимися способностями и весьма известная среди современников». (Кантор-Гуковская, 1965, с. 14.)

[Дед, гравер-литограф Андре-Франсуа Шазаль] «…У него, как видно, нарушилась психика… пытался изнасиловать свою дочь (Алине было в ту пору 12 лет)… [В 1838 г.]…выстрелом в грудь тяжело ранил свою жену Флору Тристан». (Перрюшо, 1991, с. 12–13.)

Общая характеристика личности

«Мальчик был хмурый, обидчивый, рассеянный, часто о чем-то мечтал. Знакомые Алины его недолюбливали. Расположенных к нему людей было так мало, что, останься он без матери, он оказался бы очень одиноким». (Перрюшо, 1991, с. 26.)

[Во время работы на бирже] «Чужак. Ни с кем настоящей душевной близости. Его считали странным, скорее неприятным. Его замкнутость принимали за высокомерие, тем более что на деловом поприще Гоген действовал довольно успешно… Не только коллеги-биржевики считали Гогена букой, упрекая его одни в тщеславии, другие в грубости. Почти все, кому приходилось сталкиваться с ним, были о нем не лучшего мнения. А на самом деле Гоген просто оставался чуждым миру, который его окружал. Он походил на актера, который играет роль, не задумываясь над ней. Невосприимчивый к окружающему миру, он жил вне его, далеко-далеко, двигаясь, как сомнамбула, с пустым взглядом среди фантомов, созданных его воображением… Гоген нигде не чувствовал себя на своем месте, всюду оставался чужаком. Он остался чужим миру дельцов, кругу, где меж тем блистательно преуспел. Чужим парижскому обществу с принятым в нем обычаями и любезностями.

Чужим даже своей эпохе, европейскому буржуазному и материалистическому миру Европы конца XIX века, который так увлекся наукой, что стал отрицать духовное, субъективное начало, власть мечты и чувства». (Там же, с. 37, 53, 60.)

[1883 г.[«…Тридцатипятилетний Гоген решительно порывает с прежним образом жизни, покидает банк и всецело посвящает себя искусству. По существу, вся его последующая жизнь — это история упорного труда, поисков идеала, стремления найти свой живописный стиль, проходящих в обстановке постоянной нужды и неустроенности, которые заставляют художника переезжать с места на место… В апреле 1887 года вместе с художником Шарлем Лавалем Гоген уезжает на остров Мартинику. Чтобы заработать на жизнь, им пришлось вскоре наняться простыми рабочими на строительство Панамского канала. Здесь на тяжелых земляных работах они оба заболели болотной лихорадкой. Заработанные деньги помогли художникам добраться до Антильских островов, где они провели несколько месяцев… В конце августа 1893 года Гоген возвратился во Францию. И тут счастье как будто вдруг улыбнулось ему. Он получил наследство, что позволило ему в Париже снять ателье и приступить к работе». (Шапиро, 1968в, с. 276, 278.)

[1894 г.] «Стремясь противопоставить себя окружающей серости, показать, что он не относится к деляческому, практическому миру, представители которого больше всего боялись выделиться из общей безликой массы, Гоген изобретает для себя яркий, бросающийся в глаза костюм. По воспоминаниям Ротоншана, художник ходил в длинном синем сюртуке с перламутровыми пуговицами, под которым был голубой жилет с застежкой на боку и желто-зеленой вышивкой вокруг воротника. Серая фетровая шляпа с небесно-голубой лентой и белоснежные перчатки дополняли эту пеструю мешанину, отпугивающую добропорядочных граждан от художника». (Кантор-Гуковская, 1965, с. 124.)