Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Шувалов Александр. Страница 115
Имя далеко не каждого поэта дает наименование литературному направлению. Гон-гора-и-Арготе в обывательском смысле слова, разумеется, «сума не сходил». Развившийся амнестический синдром («потерял память») после перенесенного «расстройства мозгового кровообращения» — явление в пожилом возрасте достаточно обычное.
ГОНКУР (Goncourt) де, ЭДМОН (1822–1896) и ЖЮЛЬ (1830–1870), братья, французские писатели, сочетавшие принципы реализма и натурализма. По завещанию Эдмона Гонкура в 1896 г. основана Гонкуровская академия.
«Гений — это талант умершего человека».
Эдмон Гонкур
«Неразлучные с детства, преданные всегда одним и тем же занятиям, имевшие во всем и ко всему одинаковые вкусы и наклонности, они представляют единственный в своем роде пример идеального литературного сотрудничества». (ЭСБ Биографии, т. 4, с. 230.)
«Свое литературное сотрудничество начали довольно рано: Эдмон занимался структурой произведения, а Жюль — стилем». (МЭБ, 2002, т. 3, с. 53–54.)
«Овдовевшая мать оставила сыновьям достаточно средств, которые позволили братьям жить в скромном комфорте без необходимости обязательной работы. Братья немедленно начали вести жизнь эстетов… В своей парижской квартире они пытались организовать образцовое домашнее хозяйство, но их жизнь состояла из непрерывных расстройств желудка, бессопиц и неврастении». (CD Britannica 2000.)
«В шумном и полном соблазнов Париже братья вели уединенную, чуть ли не отшельническую?кизнь, и хотя имели довольно широкий круг литературных знакомств, у них не было близких друзей; не знали они и сильных любовных увлечений, ни один из них не обзавелся семьей… В конце 60-х годов Жюль Гонкур заболел душевным расстройством, быстро приведшим его к полному распаду личности…» (Шор, 1972, с. 8, 20.)
«Оба брата были нервозными, сверхчувствительными людьми, поддерживающими свою невротичность». (Goncourt E.D.: цит. по Lange-Eich-baum. Kurth, 1967, с. 373.)
«Невроз у обоих братьев». (Grasset, 1907.)
«Переживший его Эдмон в течение нескольких лет не в силах приняться ни за какую большую работу. Он не оставляет только “Дневника” и продолжает вестй его изо дня в день. Лишь в 1877 году он публикует написанный теперь уже им единолично роман “Девка Элиза”, вновь обнажающий “жестокую реальность”». (Шор, 1964, с. 17.)
«После смерти Жюля в 1870 г. вкус к патологии, изощренность манеры все сильнее обнаруживаются в романах Эдмона Гонкура… В последнем романе Эдмона Гонкура — “Шери” (1884) — интерес к патологическому психологизму приближает книгу к истории болезни». (Потапова, 1991, с. 266–267.)
«Гонкуровские герои нервны, впечатлительны, легко ранимы. У некоторых из них эти черты соединяются с большим творческим дарованием (писатель Шарль Демайи, художник Наз де Кориолис) — по идее Гонкуров, истинный талант немыслим без “невроза”». (Шор, 1964, с. 14.)
К необычному писательскому феномену следует и подходить с нестандартных позиций. Так, в психоанализе существует понятие — «псевдовзаимностъ», когда члены одной семьи объединены способностью удовлетворять невротические потребности друг друга, что полностью подходит к братьям Гонкурам. Можно даже говорить о своеобразном взаимном «псевдонарциссизме», на котором держался творческий дуэт. Как только этот симбиоз был нарушен смертью младшего брата, надолго прекратилось творчество старшего. Когда же он вновь взялся за перо, то был уже в большей степени невротиком, чем раньше, так как оказался лишенным защитных и компенсирующих механизмов, что и нашло отражение в его произведениях.
ГОНЧАРОВ ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ (1812–1891), русский писатель и литературный критик. Вошел в историю мировой литературы как мастер реалистической прозы. Служил в канцелярии губернатора, в департаменте внешней торговли; с 1856 г. стал цензором и затем главным редактором официозной газеты «Северная почта».
Наследственность
[Отец] «Неравный брак его на молоденькой девушке не обещал здорового потомства, и действительно в детях его заметны следы неуравновешенности натуры и даже вырождения. Вообще, это была, по признан ю А.Н. Гончаро-ва’и, “психически больная и нестойкая семья”». (Чеишхин, 1997, с. 282.)
«Отец очень религиозен, по семейным рассказам, был человек ненормальный, меланхоличный, часто заговаривался. Брат Гончарова, Николай Гончаров, был явно психически больной человек, часто перед 2-мя сальными свечами сидел он целыми часами и громко разговаривал сам с собой. Он был постоянно задумчив… Отличался чрезвычайной подозрительностью… Сестра Гончарова, Анна Музалевская, была по словам психиатра Лсвенштей-на — истеричкой… Говоря вообще о Гончаровском роде, охарактеризуем словами Александра Гончарова: “Это была психически больная и нестойкая семья”…Мать Евдокия Матвеевна… была жестокая женщина (круто расправлявшаяся со своими детьми…)». (Сегалин, 1925а, с. 53–54.)
Общая характеристика личности
«Так и в характере И.А. Г. с годами сказались отрицательные черты неврастенической неуравновешенности и даже признаки настоящей мании преследования. Но в то же время уже в детстве были заметны в Г. задатки огромной впечатлительности и исключительной наблюдательности, составлявшие основное в элементах его творческого духа». (Чеисигин, 1997, с. 283.)
К вопросу о психическом заболевании
«В литературных и светских кружках Петербурга давно ходили толки о том, что автор “Обрыва” заподозрил своего ближайшего сверстника Тургенева в похищении у него замысла лица Базарова, так как его собственный нигилист был им задуман давно, раньше появления “Отцов и детей”. И в начале семидесятых годов эта идея особенно сильно бродила в его душе… Я слышал от тех же лиц, что в половине семидесятых годов писательская подозрительность все в том же направлении дошла до того, что Гончаров видел во многом, выходившем тогда из-под пера парижских натуралистов, приятелей Тургенева, подкопы под него; находил у них даже свои сюжеты и замыслы лиц». (Боборыкин, 1986, с. 494.)
«Чем-нибудь из этих своих свойств Тургенев, вероятно, бессознательно уязвил и Гончарова, и на этой почве у последнего выросла так называемая навязчивая идея, подобная той, которой, как ныне оказывается, страдал драматург Стриндберг. Такая идея, как известно, сначала является лишь временами, отгоняемая рассудком, но затем рассудок перестает с нею бороться, и она овладевает вполне сознанием своей жертвы и образует своего рода безумный круг представлений, в котором уже все ей подчиняется и ею внушается… Так было и с Гончаровым, который вообще отличался мнительностью. Это состояние его, как видно из писем к
С. А. Никитенко, дошло до своего апогея в 1869 году…» (Кони, 1989, с. 67–68.)
«Бред преследования». (Мендельсон, 1927, с. 68.)
[Из письма от 31.12.1855 г.] «Хандра гложет до физического расстройства… [Из письма от 25.05.1868 г.] Забудьте навсегда все, что я говорил о своих галлюцинациях, и я забуду и отныне никогда — что бы ни случилось со мной — ни слова не произнесу о моих снах. Это бред и останется бредом. Мне теперь уже покойнее, а будет, бог даст, и совсем покойно… [Из письма 1869 г.] Живу ночью, а днем сплю, потому что страдаю бессонницей и крайним раздражением нерв и приливами…» (Гончаров, 1952, с. 293, 367, 386.)
«Начиная с шестидесятых годов, переписка его и воспоминания о нем разных лиц свидетельствуют, что в его характере, ранее более спокойном и общительном, все сильнее проступали чисто неврастенические и ипохондрические свойства… Ему мерещатся всюду происки врагов, им овладевает настоящая мания преследования. Его неотступно томит боязнь, что против него где-то ведется какая-то сложная интрига мнимых друзей, над ним в тиши издевающихся, и все они задаются целью, в особенности Тургенев, Ауэрбах и др., выкрасть содержание его романа, чтобы опередить в печати. В этом расстройстве им овладевают, наконец, мысли о самоубийстве…» (Чешихин, 1997, с. 308, 313.)