Ледяной венец. Брак по принуждению (СИ) - Туманова Ульяна. Страница 51

«Ты же хочешь знать, кто он такой…»

А вот это уже совсем не смешно. Я поежилась от мысли, что черная вода все-таки отравила меня и теперь играет с разумом. Рука мотта крепко держала меня поперек живота, хотя, может, так казалось, из-за того, что она была достаточно тяжелой. Прикрыв глаза, я прижалась к Теону спиной, и чтобы не поддаваться иллюзиям, сжала его ладонь. Переплела пальцы, чтобы наверняка.

Что ж, возможно сегодня мне лучше остаться здесь?.. Уверена, что утром все пройдет. Исчезнет и сотрется из памяти, как дурной сон.

Или я могу справиться с губительным голосом в голове? Воспринимать все это как всего лишь звук, шум.

«Его секреты. Самые темные. Все-все. Хранит Ледяной Утес.»

Нет, не могу. Тряхнула головой, будто это поможет избавиться от чужого карканья, что раздражает слух. И следа не осталось от нежного девичьего голоса. Теперь со мной общался миррор. Я знала… чувствовала, что он пытается заманить меня. Но почему на Ледяной Утес?

Кроме башни и руин там нет ничего, а к колодцу я не подойду даже на пушечный выстрел.

«И твои секреты, сенсария, он тоже хранит. Спеши…»

Сенсария? Так меня называла гончая! Черные воды наверняка выбрали это воспоминание специально. Чтобы я откликнулась на провокацию, чтобы попалась в ловушку.

«Дай волю крыльям, сенсария!»

Без моего желания, или же намерения, только по одному лишь приказу голоса в моей голове, за спиной растянулись теплые белые полотна… О, нет!

Испуганно втянула воздух… Свежий, тяжелый, солоноватый, будто я стою на высоком, рваном и каменистом обрыве у Ледяного Моря, и распахнула глаза.

Но ведь я только что лежала у камина, под боком у мотта… А теперь стою на короткой зеленой траве перед пенистым и беспокойным морем. Справа от меня, вдалеке, черной кучей лежат обломки башни. Позади лес, в котором я нашла Искру.

Сморгнула подступающие слезы, судорожно думая, как выпутаться. Как я вообще здесь оказалась? Теон не мог не почувствовать внезапно появившихся крыльев у меня за спиной. В лучшем случае его бы просто от меня отбросило… Или нет?

Его рука, невидимая зрению, все еще была у меня на теле. Теплая, сильная. И я держалась за нее своей взмокшей ладонью.

Не двигаясь и почти не дыша, я смиренно ожидала, что же произойдет дальше. В голову даже пришла успокаивающая мысль о том, что это сонный паралич. Такое случается из-за предельной усталости, и в результате человек испытывает самые различные галлюцинации. Это могут быть звуки, места, картинки… Когда тело спит, а мозг остается активным.

Под ногами тут же вспыхнул прямоугольный и гладкий, будто покрытый стеклом, камень. Точно такой же, как со дна миррора. Внутри меня вспыхнули одновременно и страх, и интерес. А еще уверенность в том, что это сон. Ну, или что-то максимально близкое ко сну. Потому что на берегу Ледяного Моря я была достаточное количество раз, чтобы знать — таких камней здесь точно не было.

Сжала руку Теона, словно это якорь, оставленный мной в реальности, и всмотрелась в серый дымок, который, я знала точно, вот-вот рассеется и расскажет мне историю.

Но чью в этот раз?

Сглотнула, чувствуя, как быстро бьется сердце. Я хотела увидеть ее, девушку, чьего имени не знаю, и за чьей жизнью наблюдала по воле черных вод. Мне необходимо было убедиться в одном, что она — не я. И, что в моем будущем нет поджидающего меня сумасшествия.

Хотя, кому я лгу. Безумие вовсе не пугало меня так сильно как та извращенная, и я не могла подобрать другого слова, обстановка. Портреты… вызывающие и манящие, написанные для мужчин, чтобы вызывать в них желание. Не нужно быть гением, чтобы догадаться.

И злой мужчина в красном плаще тоже не давал мне покоя. Я думала, чем же он так меня зацепил? Кого напомнил?

Его голос еще тогда показался знакомым, но видимо, израненная предательством Арта память, не хотела давать сразу все ответы.

Нет, тот мужчина точно не он. Но тембр, некоторые отдельные звуки, паузы между словами…

Через двадцать лет Арт будет звучать именно так, и никто меня в этом не переубедит. Именно знакомый голос и заставил меня предположить, что в глубине камней были мы…

Дым рассеялся, погружая глянцевую поверхность камня в темноту. Странно, неужели миррор, чем бы он ни был, передумал? Так гляди и оставит меня в покое. Я уже была готова закрыть глаза, чтобы очнуться у камина, а главное, рядом с моттом, как в камне вдруг начала проявляться картинка.

Я сразу же узнала деревянный люк, что закрывал черные воды. Рассмотрела молодую траву, что росла рядом. И тут до меня дошло — крышка была новенькой, дерево молодым и почти белым. Замки гордо блестели матовым серебром.

В миррор еще никто не окунался. Никогда. Картинка будто кричала о том, что все ещё может обойтись, останься это место ненайденным. На люк падало совсем мало света, будто вокруг него еще не построили высокую башню. И то, дневные лучи касались его со стороны, будто это место расположено в тайной нише.

Я не видела каменных стен, из которых мотт возвел лестницу. Люк с трех сторон окружала горная порода, иссиня-черная скала. С неровных, остроконечных стен капала вода, и это был не единственный звук. Волны… не такие злые как у Ледяного Моря, и все же бурные, охотно делились своей успокаивающей песней.

А потом я услышала шаги, и голос:

— Ого! — воскликнул мальчишка и бросился прямо к миррору.

Я почти закричала, чтобы предостеречь его от опасности, которую несет проклятый колодец. Мальчик остановился прямо у деревянного люка и склонил голову, будто с большим интересом что-то разглядывал.

И я, это что-то, прекрасно рассмотрела! Косой луч света, попадая в тайную нишу с пока еще запечатанным колодцем, светил прямо на блестящие часы с цепочкой. Те самые, что Теон давал мне! Отмеряющие время, проведенное в мирроре.

Увиденное пробирало до мозга костей… Черные воды заманили ребенка, подкупили блестящей безделушкой!

Я склонилась над камнем, чтобы не дай Небеса, не упустить ни одной детали. И не зря…

Мальчик, на вид ему было лет восемь — девять, потянулся ко второму объекту, что призывно блестел, обещая приключения. Это были ключи. Ровно четыре, как и количество замков на деревянной крышке люка.

Картинку вдруг начало затягивать серым, а я как никогда хотела растянуть время, чтобы успеть рассмотреть лицо мальчика, его черты, да что угодно… Но камень потух.

Я вскочила словно ошпаренная кипятком. Сердце отказывалось понимать, что увиденное, если вообще правда — скорее всего случилось в далеком прошлом. И, что хуже, я знала… вот просто знала, что этот мальчик — Теон.

Следующий камень вырос в короткой зеленой траве почти сразу же. Серый дым, под глянцевой поверхностью в темноте Ледяного Утеса, светился особенно ярко — вновь привыкшие к темноте глаза напряглись.

Не раздумывая, ведь это шанс узнать, что такое миррор, я в несколько больших шагов преодолела расстояние до нового экрана, и склонилась над все еще затянутым дымом изображением. Картинка так и не появлялась, зато я слышала голоса..

Их было двое.

Двое парней — уже не мальчиков — спорили, то и дело прикрикивая друг на друга. Разобрать, о чем именно была перепалка — не получалось. Я слышала только отголоски.

Видимо, запертый миррор находил кто-то еще… Но что стало с первым ребенком?

— Отец все-равно узнает! — произнесенная довольно воинственно фраза, звучала кристально чисто, будто подростки находились со мной рядом.

— Нет, — хмуро и жестко ответил другой парень. Его голос был более низким, но еще далеко не взрослым. — Не узнает, и ты ему не скажешь!

Серый дым лениво и нехотя расползался. Так и хотелось смахнуть его рукой, чтобы не мешал наблюдать. Но я все же рассмотрела две фигуры, окруженные темнотой в, то ли гроте, то ли неглубокой пещере. На каменистых стенах играли блики сенечных лучей, что отражались от воды.

Я услышала звон металла, скрежет ключей… Парни закончили спор и принялись снимать замки с деревянной крышки, что прятала коварные силы черной воды от людей. Подняв люк, они приставили его к стене рядом и быстро закрыли глаза ладонями.