Маркграф из Преисподней (СИ) - Глебов Виктор. Страница 10

После этого оставшиеся волки дружно развернулись и бросились наутёк. Их было не больше пяти. Егеря не стали по ним стрелять.

Осветительные огни практически прогорели и достигли земли, так что вокруг нас сгущалась лесная тьма.

— Все целы? — быстро осведомился Фёдор. — Ваши Светлости?

— Да, — ответил Николай, хотя было заметно, что его рёбрам всё же досталось. Вдобавок, он прихрамывал на левую ноги, так что одному из егерей пришлось подсадить его в седло. — Какова вероятность, что мы выследим вепря до рассвета?

— Никаких гарантий, Ваша Светлость, — отозвался Макар. — Мы ведь понятия не имеем, как далеко ушёл кабан за шесть дней. А территория, на которой он охотится, может быть огромной. До двадцати километров. Кроме того, чем дальше мы продвигаемся, тем сильнее я утверждаюсь в подозрении, что мы имеем дело не с обычным животным.

— Естественно, он необычный! — фыркнул Николай. — Тварь размером с… не знаю даже… зубра? Явное исчадие! У тебя что, имелись на этот счёт сомнения?

Следопыт покачал головой. Было заметно, что он не решается высказать какую-то мысль.

— Говори, — велел я. — Что странного ты заметил? Дело в следах?

— Да, Ваша Светлость, — кивнул Макар с облегчением. — Вы тоже обратили внимание?

— Нет. Просто это единственное, что ты всё это время видел.

— Да, действительно.

— Так что с ними? — нетерпеливо вставил Николай.

— Животные ходят иначе, — почесав затылок, ответил следопыт. — В смысле — если передвигаются на четырёх ногах.

— А как ещё может передвигаться вепрь? — непонимающе нахмурился Николай.

— Видимо, на двух, — заметил я. — Это ты хочешь сказать?

Макар кивнул.

— У меня не было уверенности, хотя я сразу обратил на это внимание. Ещё тогда, когда вас нашли раненого, господин маркграф.

— И ты молчал⁈ — возопил Николай. — Всё это время⁈

Следопыт растерянно вздрогнул. Глаза у него забегали. Только теперь я заметил, что в них мелькают светящиеся кружки — как у кошки или совы. Значит, ночное зрение егерей — результат генных модификаций.

— Я думал, что ошибся, — начал оправдываться Макар, разведя все четыре руки. — Кабан же не может ходить на задних лапах. Вот я и… — он умолк, не зная, что добавить в своё оправдание.

— Ладно, оставим это, — сказал я. Есть дела поважнее, чем гнобить следопыта. Хотя его молчание следует запомнить — на всякий случай. Мало ли, почему он только теперь решил поделиться своими наблюдениями. — Теперь ты уверен, что тварь ходит на двух ногах?

Макар кивнул.

— Этот вепрь ни разу не опустился на передние конечности, — сказал он. — И, кажется, даже раздвигал время от времени ветки на своём пути.

— Кажется⁈ — язвительно поинтересовался Николай. — Нельзя ли чуть больше определённости?

Следопыт смущённо откашлялся. Было видно, что он уже не раз пожалел, что не сказал о своих подозрениях раньше.

— Он раздвигал ветки, Ваша Светлость. Я уверен. Просто…

— Для этого нужны руки, — закончил я за него. — А поверить в это так же трудно, как в прямоходячего кабана. Так?

— Да, господин маркграф. Спасибо. Это я и имел в виду.

Я повернулся к Николаю, который, стащив с лица очки ночного видения, сверлил бедолагу следопыта горящим взглядом.

— Твою мать, Макар! — прошипел он, едва сдерживаясь. — Тебе платят не за то, чтобы ты сомневался! Тем более — не за то, чтобы утаивал информацию! Тебе повезло, что ты лучший в своём деле. Но к вопросу, почему ты так поступил, мы ещё вернёмся, — пообещал парень, понизив голос до свистящего шёпота.

Насчёт этого я был полностью согласен. Мотивы требовали прояснения. Слишком уж много в этом деле непонятного.

Следопыт покаянно опустил голову.

— Ладно, хватит об этом, — сказал я. — Нам нужно найти вепря, на скольких бы ногах он ни ходил. Так что давайте продолжать.

— Слушаюсь, Ваша Светлость! — с облегчением отозвался Фёдор. — Вы слышали господина маркграфа⁈ Вперёд, вперёд! Макар, веди нас!

В последней фразе скрежетнул металл, из чего стало ясно, что начальник отряда не был в курсе подозрений следопыта.

Мы двинулись дальше. Я искоса поглядывал на Николая, снова нацепившего прибор ночного видения. Паренёк-то с характером. Это, конечно, хорошо. Ненавижу размазней и соплежуев. С другой стороны, это значило, что у него вполне могло хватить запала пришить папашу. А потом разыгрывать спектакль. В конце концов, на то он и аристократ. Насколько я знаю, лицемерие у большинства представителей данного сословия в крови. Иначе им было бы не выжить.

Через полтора часа Макар остановился и под знак, подняв праву руку.

— Похоже, нашли, Ваша Светлость! — шепнул, обернувшись, Фёдор. — Какие будут приказания⁈

Глава 8

Я втянул ноздрями воздух. Мы находились с подветренной стороны по отношению к кустам, в которых предположительно засел кабан. Соответственно, он нас не чуял, а мы его — да. Я — потому что рождён из звёздного света и божьей искры, а охотники — благодаря генетическим модификациям. Единственным, кто не чувствовал терпкого звериного запах, исходящего из зарослей, был Николай.

— Думаю, надо атаковать, — сказал я тихо. — Главное — не дайте твари уйти. Лучше всего окружить логово.

— Как прикажете, Ваша Светлость, — Фёдор отдал своим людям несколько коротких, чётких распоряжений, и отряд тут же выстроился вокруг кустов.

Я понял, что ловчие знают, как себя вести, и в советах не нуждаются. Им требовалось только моё разрешение начать.

— Ваша Светлость, желаете лично убить зверя? — осведомился Фёдор.

— Нет, обойдусь. Просто прикончите его.

— Я бы хотел, — заявил вдруг Николай.

— Это лишнее, — качнул я головой. — Только усложнит дело. Действуй, Фёдор.

— Но…! — попытался возмутиться брат, однако я остановил его взмахом руки.

— Не будем препираться. Мы теряем время, и зверь может уйти. Уверен, он и так уже нас услышал. Вперёд, Фёдор!

Николай обиженно насупился, однако спорить не стал. Мне было всё равно, что он там чувствует или думает. Я хотел увидеть тварь, убившую маркграфа, и изучить её. Рисковать из-за чьих-либо амбиций не собирался. Стратегия понтов не терпит.

Егеря дружно ринулись в заросли с пушками наготове. Часть из них осталась вокруг кустов в качестве оцепления на случай, если кабан вырвется.

Послышался треск веток, а затем ночной воздух разорвал пронзительный хриплый визг. Темноту осветили вспышки. Фёдор нахмурился и достал из притороченных к седлу ножен широкий меч со светящимся лезвием. Поза его стала напряжённой, глаза впились в кусты, где происходила борьба. Примерно так же выглядел Николай, только у него в руке было копьё.

— Гоните сюда! — проговорил в рацию Фёдор. — На нас, парни! Мы его встретим!

Услышав, в чём план, я взял и разложил копьё. Похоже, егеря с этой тварью не справлялись. Странно. У них же крупнокалиберные пушки.

Треск ломаемых кустов приближался. Три секунды — и ветки резко раздвинулись в пяти метрах перед нами. Показалась огромная кабанья голова, покрытая жёсткой бурой шерстью. Крошечные глазки светились бледным мертвенным светом. Охотники из оцепления тут же открыли огонь. Тварь издала хрюкающий вопль и кинулась вперёд. Теперь стало видно, что тело у неё, скорее, человеческое! Правда, покрытое шерстью и неестественно мускулистое. Вдобавок, ноги были слишком коротки и странно изогнуты, вдобавок заканчивались раздвоенными копытами. Вепрь снёс одним ударом егеря справа, едва не отправил в нокаут успевшего отскочить егеря слева и ринулся в нашу сторону.

Николай привстал на стременах, занося копьё. Фёдор выстрелил в приближавшуюся тварь, но та вильнула в сторону, избежав попадания. Ещё мгновение — и здоровенная туша врезалась бы в нас.

Пришлось встретить её струёй пламени. Огонь вырвался из моей выставленной ладони и мгновенно превратил вепря в живой факел. Тот по инерции сделал ещё два шага, а затем притормозил и завертелся вокруг своей оси, издавая испуганные клокочущие вопли — словно сразу все духовые в оркестре сломались. Фёдор пальнул прямо в огонь и на этот раз попал, но кабана его выстрел не прикончил. Николай метнул копьё. Оно засело в горящей туше, которая металась в разные стороны, потеряв способность ориентироваться в пространстве. К этому времени вепря обступили егеря и открыли по нему огонь из автоматов. Наконец, монстр тяжело повалился в траву, захрипел, взвизгнул и забился в предсмертных судорогах. Я отозвал огонь. Теперь мы стояли вокруг огромной дымящейся туши. Воняло палёной шерстью и горелым мясом.