Черно-белая любовь (СИ) - "Artemida". Страница 7

На столе не было ничего лишнего, закрытый ноутбук, какие-то папки с документами и рамка с фотографией, но мне не было видно, чьё там было фото.

Мужчина курил сигару и сверлил меня взглядом.

— Запрета подходить к окну не было! Я не специально! Я не знала, что кто-то сможет меня увидеть… и если бы вы предупредили, что тут есть ребёнок..

— То есть я виноват? — перебивает меня жесткий тембр. — Ладно, опустим этот вопрос. — тушит он сигару и делает глоток прозрачной жидкости.

— Вы должны были мне услугу, помните? — вспоминаю я о разговоре днём и киваю. — Тогда вы должны побыть мамой для Альпа, до тех пор, пока он не станет старше и не перестанет отдавать себе отчет в том, что вы не его мама. — вдруг говорит он и мои глаза летят вверх.

— Что? — кричу я. — Но…я не могу… это же такой долгий срок! — меня поглощают смешанные эмоции.

— Я понимаю, но прошу вас хотя бы согласиться на год, можете считать это работой, за которую вы будете получать деньги. — наступает тишина, слышны лишь наши громкие вздохи. Я прикрываю глаза и склоняю голову.

Работа… я замялась. Я не знала что делать, когда выберусь отсюда, и мне вдруг подвернулась такая возможность… однако было слишком много «но».

— Я не психолог, но разве это нормально, что Ваш сын вдруг стал называть меня мамой? — аккуратно проговариваю.

— Знаю, что это возможно не нормально, однако он впервые за все годы его жизни проявил столько эмоций, как сегодня. И эта улыбка. детская невинная улыбка… я раньше этого не наблюдал. — уголки его губ дрогнули, он слегка улыбнулся, но мгновенно вернул серьезный вид, однако улыбка теперь крепко засела в памяти.

— Если мой сын будет счастлив оттого, что считает Вас своей мамой, то пусть так оно и будет. — делает он заключение. Чего отрицать, его слова тронули меня. Каким бы черствым он не казался, а для сына он был готов на все…но стоит ли соглашаться, не зная, какой это человек и какой мир его окружает? Буду ли я в безопасности здесь? Я усмехаюсь. Словно я буду в безопасности, если выйду отсюда! Отчим с Назихом найдут меня и прикончат, я не могу жить в страхе… а так, если я поработаю тут и накоплю денег, то смогу уехать отсюда и зажить новой жизнью.

Из этого следует вердикт, тут надежнее в любом случае, чем за пределами этой усадьбы.

— Хорошо…я согласна. — говорю решительно и мужчина кивает. Он словно знал, что я не смогу отказаться. — Однако у меня есть несколько условий. — не поддаюсь я просто так.

— И что это за условия? — сжимает он напиток в руке крепче.

— Вы будете относиться ко мне проще, не запугивая и не крича на меня. — хмыкаю я и мужчина усмехается, закатывая глаза.

— Я постараюсь. — лишь обещает он.

— Раз уж я теперь буду тут работать, то смогу выходить за пределы комнаты, так? — уставилась я на него.

— Верно. Но не за пределы территории дома. — уточняет и я киваю, куда уж там, благо выйти из комнаты пустит, и этого достаточно.

— Я не буду придерживаться правила носить все черно-белое, я не выживу в этих мрачных оттенках. — мужчина начинает массировать виски. Я его раздражала.

— С этим соглашаться не намереваюсь! — твёрдо заявляет.

— Но сами то вы носите синие и темно зелёные костюмы! Чего это я должна черно-белое носить?! — указываю я на свою белую футболку и чёрные штаны, что принёс мне Адам в первую неделю моего пребывания тут. И весь шкаф в одних цветах!

— Хорошо, но допускаю тебе тоже носить лишь синие, темно зелёные и коричневые оттенки! Никаких желтых, красных и тому подобное! — предлагает он и я задумываюсь.

— Хорошо. Хотя бы так. — пожимаю плечами. И чего за причуды у него? Стремный то какой…

— Это все? — поднимает он бровь, я сжимаю костыль в руке крепче и отвожу глаза.

— Последняя просьба… Вы можете сделать так, что бы я умерла? — наконец проговариваю. Я думала о своей ситуации слишком много и думала выйду отсюда уже скоро, поэтому придумала план, который надеюсь сработает. Но что бы они не искали меня и забыли о моем существовании, лучше все же воплотить этот план.

— Чего? — подавился он напитком. Походу я неправильно сформулировала предложение! Тьфу ты!

— Лишь на бумагах! Мне нужно. что бы другие так думали- смотрю пристально на мужчину, в глазах его много вопросов, так и чувствую.

— Но Вы понимаете, что когда выйдете отсюда, то с документами о смерти ничего сделать не сможете? — говорит он и я киваю.

— Поэтому прошу сделать мне другие документы, с поддельной личностью. — голос дрожит, но я была решительна. — Если это вам под силу. если нет, то все в порядке! — тут же говорю.

— Мне то под силу, это не вопрос..- чувствую здесь будет «но». — Но Вы должны сказать мне причину, почему я должен это сделать, ведь процесс не быстрый и на то должна быть весомая причина. — падает он на спинку своего бордового, почти черного кресла и поджимает губы.

— Но почему я должна объяснять? — мямлю и не желаю продолжать диалог. Оф!! Вот же головная боль! Но ведь только он мне и может помочь..

— Потому что я этого требую, иначе не выполню Вашу просьбу. — спокойно отзывается. Я перевожу дыхание. Ещё никогда я не рассказывала о том, что происходит в моей жизни, никто не знал, да и не было людей, кому я могла бы все рассказать. Я молчу несколько минут, пока дрожь будоражит все мое тело и я наконец поднимаю голову.

— У нас с отчимом…плохие отношения..- проговариваю, но вижу, что он ждёт продолжения. Этих слов недостаточно. — После смерти мамы все в моей жизни поменялось, с пятнадцати лет я подрабатывала и содержала нас двоих, но все деньги он вкладывал в игры и всегда проигрывал, и до сих пор я жила по его правилам, работала без задних ног, а когда не сдерживалась и пыталась сбежать…он находил меня и избивал. — я останавливаюсь и смотрю на мужчину, ни одна мускула не двинулась на его лице, отчего я продолжила. — В тот день. в день аварии…произошло то, из-за чего я больше не смогла терпеть… поэтому я пыталась..- я прикрываю рот и смахиваю слёзы с щёк. — Умереть. — говорю открыто, но не все. — Я не могу сказать вам, что он сделал, потому что это очень больно для меня- сжимаю я трико на бедрах крепче. — Надеюсь вам этого будет достаточно, что бы помочь. — проговаривать это оказалось куда сложнее, чем я представляла. Но у мужчины не было ни жалости в мою сторону, ни какого либо ужаса, ему было плевать. И мне это нравилось. Лучше уж ничего, чем жалось.

— Хотите, что бы я его убил? — вдруг говорит и я прихожу в ужас.

— Чего? — смотрю на него со страхом, но он не шутит и я была уверена, что он может запросто это организовать.

— Я могу сделать это для Вас и больше не будет никаких мучений. — спокойно говорит и допивает свой напиток.

Мы словно погоду обсуждали!

— Нет! Не нужно этого делать! — кричу я от ужаса. — Просто сделайте так, что бы он думал, что я умерла. Этого будет достаточно! — мужчина задумчиво поднимает голову и наконец соглашается.

Проклятье…! Как же пугает меня этот мужчина… и как только у него может быть такой милый малыш.

Точно! Я ведь оставила малыша одного!

— Хорошо, я все сделаю. — кивает он и я благодарно улыбаюсь. Если отчим будет думать, что я мертва, значит и тот монстр не станет искать.

— Тогда и я буду стараться, чтобы Альпу было со мной комфортно. — я встаю и напоследок смотрю на мужчину. — Я пойду, вдруг малыш проснётся и не застанет меня рядом. А я обещала ему, что не уйду. Доброй ночи. — мужчина кивает мне и я подхожу к двери, где меня поджидал Адам.

— Все нормально? — спросил он шепотом, помогая дойти до комнаты.

— Да, все в порядке. — отзываюсь и мы входим в спальню, вскоре мужчина уходит.

— И что же за чудо такое свалилось на мою голову? — глажу я русые волосы малыша, которые были видимо от мамы и ложусь рядом, засыпая без задних ног, впервые со спокойной душой.

P.S: Когда человек немного старше, то говорят — abi — старший брат (аби) или abla — старшая сестра (абла).

P.S Hakan (Хакан) — в переводе с турецкого означает «Император».