Удивительный подарок (СИ) - Северина Кристина. Страница 17

Ну что, Арина Арсеньева, работать со мной не желаешь? Приручать тебя милая буду, как дикую кошку.

Арина.

— Ну как, Илья, отстоял свою любимую родственницу? — с трепетом во взгляде спросила я, льстиво улыбаясь.

— Ариш, Громов меня пытал и я сдался, — нарочито жалостливым голосом проговорил он. — Так что, после обеда новый тиран и узурпатор ждет тебя в своем кабинете с вещами, — подошел он к моему столу.

— Не делай так больше, — щелкнув пару раз мышкой, продолжила заполнять таблицу. — Терпеть не могу этот твой серьезный юмор.

— А я не шучу, — услышала тихий голос, который не предвещал ничего хорошего для меня.

Вскинула голову, отвлекаясь от отчета.

— Ариш, ты переходишь к Громову, — твердо проговорил Илья, настороженно смотря на меня. — Это не розыгрыш.

Когда до меня наконец-то дошло, что это действительно не шутка, холодок страха пробежался по спине, а закипающий гнев вырвался наружу.

— Я вам что, переходящее знамя? — сгоряча повысила голос.

— Ариш, это ненадолго, пока Громов не найдет толкового секретаря. Ты же профессионал. А у главного босса должно быть все самое лучшее.

— Не подмазывайся. Знаю я эти твои штучки.

— Давай, собирай вещи и вперед к светлому будущему. Ты мне потом еще спасибо скажешь.

— А я уже сейчас говорю. Спасибо вам, господин Фразин, за то, что не оставили в «беде сиротинушку»!

— Ты не спеши негодовать, может тебе там даже понравится, Ариш. Громов мужик хоть и жесткий, но справедливый, обижать не будет. Это он с виду такой грозный, а внутри мягкий и пушистый, поверь.

— Сволочь, ты Фразин, все шуточки свои шутишь. Смешно тебе. Уйди предатель! Все вы одинаковые, помыкаете нами бедными и несчастными, обижаете нас маленьких и беззащитных! — собирая вещи в сумку, причитала я.

Любимая кружка, личный блокнот, расческа, женские штучки всякие, пара запасных колготок.

— Вот ты мне скажи, Илья, кто у тебя в квартире был днем в субботу?

— Не понял, с чего это такая резкая смена темы? У меня вообще дома сто лет никого не было, с тех пор, как Настя от меня ушла.

— Брехло, вы наглое, господин Фразин.

— Это ты так за перестановку кадров решила мне нервы потрепать?

— Я звонила тебе в субботу, ответила мне какая-то баба, сказала ты в душе.

— Чего? В каком душе, чего ты сочиняешь?

— Чего сочиняю? Мне что, заняться больше нечем?

— Да один я был дома, Арсеньева. Кран чинил соседке. Островская мне мозг выносила по телефону, потом Громов звонил. Далее я в офис мотался из-за поджога, вечером бокс смотрел, пиццу заказал, под пиво хорошо пошла.

— Ты кран чинил? Ты золотой мальчик золотых родителей сам чинил кран?

— Да, сам. Когда у нас год назад ночью кран в ванной сорвало, то пришлось самому чинить, — Илья довольно хохотнул с мечтательным выражением лица, по всей видимости, вспоминая что-то очень приятное.

— Фразин хватит придаваться воспоминаниям, я уже поняла, как у вас там кран сорвало. Ты по делу давай рассказывай я внимательно слушаю.

— У нас по соседству известный архитектор жил, это тот, который потом Громова усыновил. Так он нас многому научил. Моему отцу, Арин, не до меня было, знаешь ли, он империю свою строил. Аркадий Семенович из меня можно сказать человека сделал.

— Достаточно биографии, которую я и так знаю. Ты мне скажи, что за тетка «пела» из твоего телефона?

— В субботу я общался только с одной теткой и это была соседка, которой я чинил кран. Месяц назад сосед улетел в Эдинбург преподавать в университете, а квартиру оставил на дальнюю родственницу. Цветов у академика в квартире диковинных полно, они серьезного ухода требуют. Так вот, кран у этой родственницы и сорвало. Она мне в дверь трезвонила: «Выручайте, не знаю что делать, помогите». Я домой бегал за прокладками, за инструментами, телефон на столе у нее в кухне бросил, балерина не раз звонила, плешь мне уже проела.

— Илья, у тебя действительно талант. И ведь придраться не к чему, так складно поешь.

— Да не вру я, Арин! Боже мой, когда это все уже закончится?

— Ладно, я тебе поверила. Но на будущее, Фразин, дам тебе совет. Шли эту стерву лесом, если еще раз нарисуется на горизонте. Она сказала мне, что ты в душе. И я уверена если сейчас проверим журнал вызовов в твоем телефоне, мой и звонок твоей жены мы не обнаружим.

Илья застыл на месте, изменившись в лице.

— Чего ты глаза вытаращил? Да, Илья, ты опять в заднице. Настя тебе звонила. Хотела пригласить загород к отцу на праздничный ужин, так сказать сделать шаг навстречу, соскучилась она. С Москвы приехала под действием эмоций ностальгии, а тут ей новоиспеченная соседка томным голосом отвечает с твоего телефона.

— Все… это конец. Конец. Она теперь никогда не вернется, — обреченно промолвил он. Ослабляя петлю галстука, Илья расстегнул верхние пуговицы рубашки.

Я вздохнула, складывая руки на груди:

— Кому же ты на небесах так насолил, закон подлости в твоей жизни работает с фантастической точностью.

Илья кинув на меня взгляд, в котором совершенно не осталось жизни, побрел к своему кабинету, громко хлопая дверью.

В груди защемило от жалости. Было больно смотреть на его удаляющуюся спину. Вот говорят: «Не родись красивым, а родись счастливым».

Фразину его яркая мужская красота в жизни приносила только неприятности. Жажда женщин оторвать от этой красоты хотя бы кусочек, всегда были точкой преткновения в отношениях с Настеной. Может, если бы Илья не был так маниакально влюблен в одну единственную женщину, такое обожание приносило бы ему одно удовольствие.

Немного позднее Илья через селектор попросил зайти. Прихватив отвергнутый подарок, поспешила в кабинет. Было жутко больно добивать «лежачего», но не таскать же теперь мне эту брошь в сумке.

Тихо открыв дверь увидела «загнанного зверя» сидящего за столом со стаканом скотча.

— На сегодня есть запланированные встречи?

— На пять часов. Неформальный ужин в ресторане «Алая капля», столик был заказан неделю назад.

— Ладно, встреча так встреча.

Я мялась возле стола, не зная как отдать брошь.

Илья поднял глаза «побитой собаки» и с мольбой во взгляде спросил:

— Аришка, миленькая, ну ты хотя бы мне веришь?

Я молчала, не зная, что ответить.

— Ариш, клянусь, не изменял я ей. Были у нас проблемы, когда только встречаться начали, ошибок совершил не мало. Да, не святой, но в браке я ей верен.

— Илья, ты лучше Насте свою кристальную верность доказывай. Она слезы льет, ты постоянно попадаешь в ситуации, которые провоцируют новые ссоры и скандалы. Иногда мне кажется, что ты просто гениальный манипулятор, ведь недаром превосходный адвокат.

— Я несчастный, Ариш. И никого мне на твое место не надо, баб никаких не возьму. Хищницы, — сделав большой глоток виски, поставил стакан на стол.

— Может я останусь, а Илюш?

— Арин, не начинай.

Я молча кивнула, соглашаясь с неизбежностью. Подойдя ближе к столу, раскрыла кулак с брошью, положив ее на бумаги разложенные на столе.

— Значит опять не взяла, — проговорил он охрипшим голосом, беря коробочку со стола, а затем швырнул ее об стену. Резко вскочив, направился к бару. Наливая из бутылки новую порцию виски, он что-то бубнил себе под нос.

Переминаясь с ноги на ногу, не нашлось слов, чтобы хоть как-то успокоить Фразина.

— Илья, что-нибудь еще нужно?

— Нет, ничего не надо. Я хочу побыть один.

Закрывая за собой дверь кабинета, растерла рукой грудь. Душа болела за обоих.

Когда уже поймут, что нужны друг другу как воздух? А ревность только все отравляет.

Посмотрела на настенные часы, скоро обед, а у меня еще отчет не готов. Села в любимое кресло и около сорока минут ни о чем не думала и не на что не отвлекалась.

На обеде Светка — светлый лучик отвлекла меня от всех проблем, рассказывая о своих любовных приключениях. Новое увлечение подруги — инструктор по йоге. Светик серьезно решила стать вегетарианкой и практиковать секс как это делают все просвещенные даосисты. Оказывается оргазм мы бренные люди так и не познали в полном его великолепии. Макс собирается будить все Светкины эрогенные точки и обязательно подарит ей истинное, чувственное наслаждение.