Переселенцы (СИ) - Лазарева Элеонора. Страница 5

Теперь же все это пришло в негодность. Даже лечебная капсула, о которой мечтала Света. Она хотела бы положить туда мать и вылечить ее от медленно текущей болезни, которые называли раком. Она съедала и без того тощее тело женщины, а дочь кусала губы, когда та кричала от боли и ничем не могла ей помочь.

— Только в капсуле она либо тихо умерла или бы вылечилась, — разводила руками лекарка. — Даже магия тут бессильна.

И хотя магией лечились все по мере возможности, но лечить других не получалось. Если только слегка облегчить боль. Только самогенерация и то не у всех. Это как дар или талант — он либо был, либо не было. Чаще это давалось женщинам. Почему? Никто не мог дать ответа, и только после посвящения определялось, годится ли человек заниматься лечением других или только им самим.

У Светы определился бытовой спектр сильнее лечебного. То есть ей удавалась починка оставшихся девайсов, и она разбиралась в технике, как некоторые мужчины и парни. Почему именно ей — никто не мог сказать. Видимо, природа уже пошла по другому пути. Действительно, уже мало оставалось мужчин и больше появлялось девочек. Хотя и тех тоже рождалось мало. Если посчитать все теперешнее население колонии, то это скорее смех сквозь слезы — всего пятьдесят три человека взрослых, девять юношей и девушек от шестнадцати до двадцати лет и пятеро детей от четырех до одиннадцати. Младенцев не было. Уже не рождались и даже не намечались.

— Что будем делать дальше? — задавал себе вопросы каждый житель колонии, но ответа не было. Уже все понимали, что они изживают себя и вскоре перестанут существовать. А что делать не знал никто.

Данила стоял рядом с двумя магами на стене, и они рассматривали в старые потрескавшиеся бинокли стаю птиц, показавшихся на горизонте. Их было много, и они приближались. Тут же прозвучал сигнал тревоги по всему замку.

— Воздух! Внимание! Все в убежище!

Занимающиеся делами на улице жители начали прятаться: взрослые хватали детей, старики трусили со своих скамеек в дом. Внешне, за стенами на полях уже никто не работал и поэтому сегодня все были вовремя спрятаны. Мужчины — воины и стражи, высыпали на стены и приготовились к обороне, когда произойдет остановка генератора и надо будет сразиться с птеродактелями.

— Все по местам! — послышался голос старшего по колонии и тут все услышали клекот и трубные звуки приближающихся ящеров.

Их было около десятка. Еще никогда не прилетали они такой стаей. Видимо они или расплодились, и им стало не хватать свиней или уменьшилась тех популяция. Но сейчас некогда было думать о причинах этого массированного налета, необходимо было отражать нападение, как только отключится сам генератор. Через двадцать минут тот отключился, и стало понятно, что битвы не избежать.

Сорок минут тяжелейшего сражения, пока вновь не включится силовое поле.

Данила выставил свой арбалет и начал отстрел пикирующих ящеров. Одну птицу уже смог свалить, и тот упал на середину площади перед домом. Там его добивали другие маги своими лучами. Так и было — одни стреляли в летящих болтами и огненными шарами, другие сражались внизу лучами и простыми мечами и кинжалами. Но кружащих ящеров было больше и они яростно щелкали длинными клювами с острыми зубами прямо перед лицами воинов. Те уворачивались и уже били их прицельными огненными зарядами. Птеродактели пытались ухватить сражавшихся своими когтями и для захвата опускались ниже, где их тут же резали защитники своими магическими световыми мечами и другим железом.

Данила тоже вступил в схватку с одним ящером, который сбил его с ног своим длинным шипастым хвостом, но парень тут же вскочил и увернулся от хищной морды ящера. Пригнувшись, он нырнул под крыло птеродактеля и изнутри выпустил яркий луч магии. Тот проткнул крыло, и Данила сильным взмахом отрезал его. Ящер взвыл и рухнул набок. Данила не растерялся и рубанул со всей силы по тонкой длинной шее и перерубил её. Голова, все еще открывающая пасть с длинным черным языком, покатилась с лестницы вниз под ноги другим воинам и те с остервенением толкали её дальше и дальше, пока она совсем не скатилась под лестницу.

Данила выпрямился и вскинул глаза на картину боя. Еще несколько ящеров кружили над замком, но уже было заметно, что и те и защитники устали от беспорядочного боя. Они хоть и были ящерами, но в них уже замечались признаки сознания. По крайней мере, теперь они понимали, что колонистов можно было брать лишь большим скопом и только тогда, когда отключалось силовое поле. Его защиту они не только опробовали на себе, но и передали это своим птенцам, которые за это время выросли во взрослых особей и также передавали по наследству. То есть птеродактели и люди учились друг у друга.

После того, как включилось поле, попавшие под него ящеры были уничтожены, а кружащиеся над замком улетели, без плодов охоты. При подсчете, увидели, что убитых ящеров было четыре, а сами люди остались живы. Только у некоторых были легкие ранения — порезы от когтей и ушибы от падения. Все это могло скоро затянуться при магической составляющей. У кого было более серьезно, помогали женщины лекарки — убирали боль, стирали слизь и слюну с лиц и рук. Она могла быть отравлена и жгла довольно сильно, практически разъедала эпителий. Потом эти места выделялись светлыми пятнами на загоревшей коже.

Светлана тоже помогала женщинам и внимательно осматривала Данилу. Тот щурился от удовольствия под её руками и улыбался, рассказывая о своей первой победе. Теперь, после такого крещения, он автоматом переходил в стан охотников. Это была премия за его бой.

— Я очень боялась за тебя! — шептала она, поворачивая его голову и осматривая возможную жидкость птеродактеля у него на теле. — И не вертись, пожалуйста! — прихватила она его за уши и посмотрела в веселые глаза. И тут ей захотелось его поцеловать. Она резко наклонилась и припала к его сухим губам. Он замер и потом, будто опомнившись, схватил в объятия и прижал к себе. Но девушка тут же вырвалась, погрозив ему пальцем.

— Но-но! Хорошего понемногу! Заслужил!

Данила улыбнулся.

— Я так и понял, — сказал он и вновь потянулся к девушке.

Света ударила его по рукам и засмеялась. Потом, прихватив таз с водой, сбежала вниз и занялась другим воином. Данила облокотился о перила мостков и смотрел, как она помогала женщинам убирать останки ящеров, цепляя эти куски острыми крючками. Запихав на тачку, мужчины вывозили их за стену и сбрасывали в ров, где потом палили магическим огнем, сжигая до пепла. Запах стоял жуткий! Пахло почему-то резиной, как говорили старожилы. Особенно в этом был первым определителем дед Васек. Он помнил многие запахи своей исчезнувшей во времени родины.

Вечером, когда все собрались за очередным ужином. Старший объявил всем благодарности и особенно хвалил двух новых членов охотников — Данилу Сокола и Виктора Чижова, Чижа, как звали его между собой ребята. Он был правнуком того самого старшего сменного инженера, который и остановил взрыв реактора на корабле. Благодаря ему спаслись многие и многое в колонии, потом, чинилось и реставрировалось группой инженеров под его руководством. Из этого рода так и продолжали передаваться навыки друг другу. Так что Виктор был первым, кто не стал инженером. Его привлекали совсем другие интересы. К тому же с Соколом они дружили с детства, и также оба были влюблены в свою подружку Светку, из рода штурмана Попова. Этот триумвират, создавшийся на планете, и держал колонию сплоченным коллективом.

— Они ждали своего назначения почти год, и в этой битве показали себя профессионалами, — продолжил старший под аплодисменты жителей. — Теперь они герои!

Вновь все дружно хлопали, кричали и свистели, когда их подняли на ноги и представляли всем.

Данила искал глазами подругу. Светлана нашлась не сразу. Она вышла из кухни, где вместе с другими женщинами и подавала на столы. Парень чуть махнул ей в сторону, мол, отойдем. Света согласно кивнула в ответ.

Виктор видел их перемигивания и зло прищурился. Ему совсем не нравились эти их тайные знаки. К тому он слышал, что Светка нашла семейный тайник и поделилась им только в Соколом. Это его напрягло, но вмешиваться он не стал, решил подождать и понять, чем они занимаются. Когда же узнал, что те учатся чтению какой-то рукописи, усмехнулся и отошел. Ему было не интересно и даже неприятно, потому что эту науку он терпеть не мог. Ему хотелось битв и сражений, а еще стремительной охоты и вкусной еды. Теперь же он получил такое право и, как и Данила, хотел еще внимания девушки, но она не отвечала ему взаимностью. Это он понял и давил в себе чувство зависти и обиды, которая время от времени перерастала в злость и ненависть к счастливчику товарищу. Вот и сейчас он видел их тайные знаки, но решил потерпеть.