Путь кама (СИ) - Королькова Екатерина Викторовна. Страница 11

Кровь хлынула потоком, когда мощные челюсти вцепились в плечо, и стала окроплять горные потоки алым. Краснота потекла ниже по течению. Хищники помельче учуяли добычу и довольно заурчали.

После белого волка будет, чем поживиться. Они ожидали.

Только напрасно.

Со стороны леса, снося непролазную чащу мощными ударами тесака, вышел грозный воин в безликой маске цвета луны. В руках он держал самодельный рюкзак и оружие.

Увидев безвольное тело в волчьей пасти, мужчина заревел, словно медведь, и кинулся на зверя. Силы противников были равны. Острым зубам человек противопоставил клинок, мощным лапам — жилистые руки в кожаных наручнях.

Когда схватка была окончена, человек сбросил с себя тушу зверя, поклонился ей в знак уважения и подошел к мальчику.

— Жив? — спросил он сухо.

— Жив, — ответил Ник и устало прикрыл глаза.

Пришло утро. В маленькие судьбы ворвалась новая эпоха. Жизнь: насыщенная, горячая, уникальная. Но страх не отступил. Рядом оказались такие же потерянные души, слабые и смешные. Пока.

Тимучин, старый хозяин деревни, подарил веру и одновременно обреченность, с которой мальчишкам оставалось только смириться.

Сегодняшней ночью страхи вернулись.

В паутине снов каждый увидел что-то свое. Жуткое, рвущее сердце, но настолько понятное, что иные не постигли бы и через сотню лет.

Гордый Николас брел по неизвестной тропинке в лесу. Кружева теней смещались, играли со страхом попаданца, отчего тот ускорял шаг. Впереди все отчетливей вырисовывалась поляна, солнечный свет на которой затапливал сочную листву, окрашивал зелень в изумруд.

Мальчик выбежал на опушку и радостно развел руки. Внутри потеплело.

«Вот она — свобода. Вот они — крылья!» — подумалось ему, и легкость наполнила каждую клетку молодого организма.

— В свободе можно потеряться, — пронеслось эхом над поляной.

Белый волк выступил из тени и оскалил зубы.

Свет погас. Между Ником и хищником встало Ничто. И в этом утерянном мире зверь показался роднее, чем безызвестность.

Волк сказал, слегка размыкая челюсть:

— Ты — шаман, ты призван служит духам. Но выбор делать тебе: с нами постигнешь мир, а без нас — свободу вечности. Что выбираешь?

Ник промолчал. Тогда волк повторил.

Мальчик снова не ответил.

Белоснежная шерсть на звере вздыбилась, из пасти потекла слюна. Он не выдержал слабости кама, его юной робости. Он разозлился.

— Что выбираешь? — зарычав, бросил волк и его голубые глаза налились кровью…

— Что выбираешь? — вопил сквозь ветер олень, пронося через снежную мглу Акая.

Мальчик трясся и жмурился при каждом крутом повороте, но молчал. Нет, быть шаманом и видеть духов, он не хотел. Не желал помогать сильным, оставаясь слабаком.

— Выбирай, толстяк! — скомандовал олень и резко остановился. Полозья саней, на которых сидел Сада, заскрипели и лениво встали у мощного крупа животного.

— Иди ты! Стану шаманом, покажу тебе, что умеет толстяк! — заорал в ответ Акай и расплакался…

Внук Асая не уронил ни капли слезы, когда могучие корни древесного исполина сжали его и потянули под землю. Утопив человека в теплый чернозем, они, в конце концов, замедлились. Над головой зашумели розовыми тельцами черви, по макушке застучали горсти почвы.

— Ты видишь, ребенок, кто мы? — спросило Нечто.

Парень плотнее сомкнул губы и промолчал.

— Ты види-и-ишь, — зашипело Оно довольно. — Мы не отпустим тебя, кам. С нами не играют. Прими дар аватара, либо умри. Иного не будет.

Максим попробовал втянуть воздух и понял, что чернота заполнена им до краев. А вот корни-оковы пропали.

Чудище ждало ответа, посматривая из бесконечности.

— Аватар — посредник? — спросил парнишка.

— Коне-е-е-чно. Ты — кам, и роль твоя тройственна. Но нам нужен только связной.

— А другие роли?

— Для вас, людей, не для духов. Защитник и охотник. Но не нам тебя наставлять. Спрашивай белого.

— Белого? — решил обнаглеть Макс и задал новый вопрос.

Нечто терпеливо выдохнуло. Оно пыталось быть грозным и не терять авторитета ужасного-ужаса, но любопытство мальца было таким славным, что голос сам собой смягчился.

— Тимучина, главного шамана.

Подросток удивился сначала, затем быстро пришел в себя и слегка поднял уголки губ в улыбке.

— Хорошо. Я буду шаманом, — заверил он белого медведя, прятавшегося в темноте, и проснулся.

Днем, когда солнце Ольхона поднялось в зенит, трое парней открыли полные слез глаза и осмотрелись. При первой встрече они едва рассмотрели друг друга и юрту, в которой находились вот уже вторые сутки.

На промасленном пологе стен висели квадраты полотенец с алой вышивкой, а также ручная утварь из глины и ловцы снов с пушистыми кисточками из птичьих перьев. По земле были раскиданы мягкие меха диких зверей. В центре чернело пеплом место от кострища.

— Красиво! — восхитился оптимист Акай, молниеносно позабыв сон и свой праведный гнев на оленя.

— Согласен, — согласился Макс, вытащил из школьного рюкзака, с которым его принесли в деревню, альбом с карандашами и принялся усердно что-то малевать.

Выходило славно. Морда медведя была точь-в-точь как во сне. А когда на белом пространстве обозначился хвост зверского офицера, картина перешла в стадию завершения.

— Здравия, парни, — прогремел басом вошедший незнакомец в маске.

Точнее, всем присутствующим он был до боли знаком, но имени его пока никто не слышал.

Николас встрепенулся первым. Торопливо надев красные штаны, под цвет верхней рубахи, он подскочил и широко улыбнулся спасителю.

— Добрый день, мистер…

Мистер промолчал. Сомнительно, что вообще понял обращение.

Поправив сумку на плече, он продолжил:

— Времени отлеживаться было предостаточно. Отдохнули и баста. Надевайте шерстяные попоны, которые занесет Клубничка и поднимайтесь по тропе в лес.

— Клубничка? В лес? Зачем? — гаркнули в один голос мальчишки.

— Я все сказал. Разберетесь, — отчеканил гигант и вышел.

Не успела ткань над входом упасть в проем, как ее откинули, и в юрту залетела юркая девочка лет семи. Несмотря на царящий полумрак, с приходом девчушки стало светлее и веселее в разы. Ее рыжая, словно огонь головка, закрутилась из стороны в сторону юлой. Зеленые глаза забегали по лицам. Рассмотрев новичков, она расцвела пятнами стеснения на веснушчатых щеках.

В руках Клубнички, как и предупреждал воин, лежали вязанные из белой шерсти овец шали. Как водится, отверстием для головы. На тонкой фигурке девочки была надета точно такая же.

— На-те, — церемонно вытянув руки, скомандовала девочка и важно насупилась.

— Спасибо, Клубничка, — с преувеличенной серьезностью сказал Ник, присел на одно колено перед гостьей и принял подарки.

— Д-д-дурак! — выпалила она, заикаясь, и повернулась, что убежать.

— Подожди! — попросил Максим. — У меня к тебе просьба. Выполни, пожалуйста.

Девчушка озадаченно нахмурилась.

— Ну? Говори.

— Скажи, как зовут того человека, который только что вышел.

— Безымянный.

— Что? — смутился Акай.

— Глухой что ли? — огрызнулась Клубничка. — Безымянным его кличут. Или просто Безымом.

Парни замолчали.

Девочка, поняв, что долг ее выполнен сполна, горделивою походкой вышла из юрты.

До лесного массива пришлось идти долго. Он находился там, откуда накануне спустились Безым и Макс.

В дорогу мальчишек снарядили небольшими кувшинами с водой и лепешками, поэтому сил добраться хватало с избытком. В пути ребята смеялись, рассказывали веселые истории, плодившиеся в среде подростков земли, шутили.

Откуда бы родом ни был человек, всегда найдется с полсотни небылиц, которые с легкостью рассмешат его собрата с другого полушария. И парни сполна подтверждали эту теорию.

Рука Макса почти не болела. Ее перевязал настоящий мастер. Поломанная кость была плотно прижата к обтесанному древку и обмотана мягкой, упругой тканью.

Когда на небесах появились первые звезды, троица поднялась до перелеска.