Путь кама (СИ) - Королькова Екатерина Викторовна. Страница 4

— Нет, не к нам. Ко мне, — заявил младший Оциола и умолк.

Бегство Лота

Для Макса наступила горячая пора.

С утра позвонил Ромка, как обычно сонный, словно муха весной, и пожаловался, что не смог залутать город, так как в самый разгар игры зашел дед и вырубил комп.

— Да, жиза, — согласился Макс.

— Сегодня идешь в шарагу? — поинтересовался одноклассник, чавкая в трубку чем-то съестным.

Подросток ухмыльнулся и коротко ответил: «Нет». Как-никак у него день рождения и в такой день идти на учебу — грех. Посмеявшись, парни распрощались.

Макс сел перед монитором, надел наушники и включил загрузку Скана. Пока загружалась игрушка, он достал чипсы из ящика стола и зажевал хрустящие куски картошки. Теперь жизнь не казалась такой отвратной, как минуту назад, и парнишка забубнил назойливую попсовую песню, которой заразился от девчонок из школы.

Комната Максима Оциолы мало походила на обитель знаний или спальню хорошего мальчика из приличной семьи. Изрисованные граффити обои серели 3D изображениями черепов, мертвых животных и непонятных рун. Среди многообразия образов самым ярким была птица. Она стояла на мощных лапах в центре стены, над кроватью художника, и вглядывалась черными бездонными глазами туда, где покоилась его голова в часы отдохновения. Огненные крылья хищницы были раскрыты и доставали перьями до бледно-голубого потолка с лепниной в стиле барокко.

— Лучше бы порисовал. Альбом уже пылью покрылся, — посоветовала мама, встав за спиной игрока.

Максим проигнорировал слова и уставился на иконку загрузки.

— Хватит делать вид, что оглох. Папа пришел!

Лина не выдержала и смахнула наушники с головы сына. Макс чертыхнулся. Он надеялся, что одиннадцатилетие пройдет без назойливого папаши. А тут такой зашквар. Корчить радостную мину и болтать с человеком, которому ты как собаке пятая нога — дело унизительное.

Максим родился седьмого сентября, когда отец, тоже Максим, сидел на совещании в высотке Москва-Сити и пытался уломать партнера открыть очередной ресторан в Краснодаре.

— Да, тебе не расширение нужно, а поездки в город, где живет любовница и новый наследник. Так и скажи, хватит комедию ломать, — разозлившись на доводы Максима Исаева, рявкнул слишком проницательный коллега и закурил сигару.

— Даже если так, прибыль от французского ресторана в столице Кубани никто не отменял. Это золотой проект, я тебе говорю, — бросил мужчина.

Спорить для предприимчивых коллег было привычным делом, иначе успешный бизнес не построишь. Ум, смекалка и безудержные амбиции отличали двух парней, когда бизнес открывался. Из пяти учредителей остались только они. Остальные либо спились, либо погибли, либо спились и погибли, крайне точно соблюдая последовательность действий.

— Лады, твоя взяла, — после долгого молчания согласился товарищ и затушил вонючую кубинскую гадость.

С тех пор Исаев приезжал к Лине и сыну каждые полгода, не боясь уличений жены. Красивую и кроткую любовницу все устраивало, его — подавно.

Дома, в двухэтажном коттедже жила высокая, накаченная гиалуронкой жена Лиза, дочь известного и крайне авторитетного адмирала, и его собственная дочь, Вероника, блондинистая малышка с инстаграмным профилем и сумками от Louis Vuitton. В Краснодаре же неусыпно ждала встреч милая светловолосая Лина.

Мальчик, как две капли воды похожий на Макса, не считал Исаева частью своей жизни и с первых встреч невзлюбил чужака. Глаза, раскосые, азиатские, единственное наследство от предков любовницы, зло посматривали на отца, когда бы тот ни появлялся.

Сегодня как раз наступил день икс, когда Макс-старший прилетел в Краснодар и решил зайти на праздничный обед к отпрыску. Усталая Лина по обыкновению копошилась на кухне и накрывала на стол. Кудахтала над салатами и любимым лакомством ребенка: круассанами со сгущенкой. Увидев гостя, она побросала дела, обняла мужчину, звонко чмокнула того в щеку. Помедлив, попросила Макса подождать в гостиной, пока она позовет ребенка. Пускать мужчину в комнату было бы неосмотрительно. Во-первых, подросток мог не сдержаться и выгнать родителей, что доказало бы ее несостоятельность в роли матери, во-вторых, мрачная обстановка и раскиданные вещи показали бы на неряшливость жильцов квартиры.

— Извини, Макс, сынок только проснулся, поэтому может ворчать.

Исаев кивнул и разлегся на кожаном диване. Постучал пальцами по аквариуму на дубовом столе. Вода тихонько зажурчала пузырьками.

Прекрасное, тихое место убаюкивало.

Бизнесмен провел рукой по итальянской коже и вспомнил, как дарил мягкую мебель пару лет назад, когда старые пожитки, доставшиеся Лине от мамы, ожидаемо развалились.

Все в квартире было куплено им. Скрывать очевидный факт не имело смысла. Тем более в минуты, когда Лина позволяла себе высказывать неразумные претензии. Намек, что без его финансов воспитательница детского сада жила бы куда хуже, заставлял красавицу умолкать и идти на уступки.

Исаев закрыл глаза и тут же провалился в сладкую негу. Сквозь сон он неожиданно услышал приветствие сына:

— Ну, привет. Чего пришел?

Дремоту как рукой сняло. В голове зашумела кровь.

— Щенок! Страх потерял?! — завопил Макс-старший и вскочил на ноги, чуть не опрокинув аквариума. Его начало трясти.

Мальчишка, обронивший фразу, стоял в дверях и ухмылялся. Он знал реакцию отца, но отказать себе в удовольствии позлить воскресного папашу не мог. Тем более за спиной стояла и нервно теребила халат мать.

Пусть, в конце концов, знает, с кем связалась.

— Я научу тебя взрослых уважать! — выкрикнул Исаев и залепил пощечину Максу-младшему.

От удара парня отшвырнуло к косяку. Послышался глухой звук, который обычно бывает при ударе черепа о твердую поверхность.

Лина взвизгнула, поймала в объятия раненого, и, что-то шепча, повела в спальню. Ее парни не впервой сцепились из-за пустяка, однако раньше Макс не трогал сына. Крик и оскорбления — да, частенько раздавались в квартире, но на этом все прекращалось.

В комнате женщина положила сына на кровать и накрыла пледом. Мальчишка не проронил ни слова, с каменным лицом отвернулся к стене и затих. Мать знала, что он страдает. Физическая боль, чувство ненужности и одиночества слились в худом теле подростка с ненавистью к человеку, которые не любил, не уважал их маленькую семью.

И зачем? Зачем она оставалась с Исаевым все эти годы? Страх перед неизвестностью? Неверие в себя? Любовь?

Какая теперь разница. Итог ее решений лежал рядом: искалеченный мальчик одиннадцати лет.

Не в силах вынести душевных терзаний, Лина направилась на кухню. Что-то нужно было делать. Срочно и незамедлительно. Только это смогло бы спасти ее от истерики и от желания вышвырнуть любовника из квартиры вместе с его самодовольством, запахом элитной туалетной воды и домашними тапочками, которые стоили в два раза дороже самого нарядного платья Лины.

— Сладкая, — услышала она сзади ласковый баритон подлеца и резко обернулась.

Макс, как ни в чем не бывало, тянул руки к ее талии, чтобы прижать податливое тело и насладиться минутами свободы.

— Отстань! — выкрикнула она и услышала грохот в коридоре.

Пара торопливо выглянула из комнаты.

Входная дверь медленно отворялась после мощного удара о косяк. Кроссовок Макса-младшего, как и рюкзака, на месте не было.

— Доволен? Добился своего, эгоист?! — завопила Лина.

Уткнувшись лицом в ладони, она громко зарыдала. В эту минуту молодая женщина впервые возненавидела себя. Эгоистом был не Макс, эгоисткой была она, всю жизнь прятавшаяся за плечо старшего. Сначала этим человеком была мама, властная дама со стальным характером, а после похорон ее заменил Исаев, сильный и бескомпромиссный бизнесмен, уверенный в своем превосходстве.

Пока Лина занималась самобичеванием, Максим Оциола, подросток одиннадцати лет, мчался по лестнице, чтобы как можно скорее оказаться подальше от родителей и их тараканов.