Запретный босс (СИ) - Грэй Елена. Страница 31

— И это всё? Конверт с письмом пустышкой заставил тебя присмотреться к личности Валерии?! — «весомый довод» Баженова взбесил и в какой-то степени я смотрел на Славу с разочарованием.

— Нет. Я полагаю, что текст на этом листе есть.

— Нацарапанный скрытыми чернилами? — саркастически улыбнулся.

— Как вариант, — серьёзно возразил Баженов. — Я отправил одного из своих парней в магазин за утюгом и кое-какими химическими компонентами. Скоро он вернётся, и мы узнаем, что содержит эта пустышка.

Вера Славы в тайные письмена революционной эпохи* была довольно непоколебимой. Такой навет ему только Дина в уши могла напеть, и я задал ему резонный вопрос:

— Каким образом письмо оказалось у Ольшанской?

— Вроде Дина Алексеевна заподозрила, что кто-то из сотрудников питерского филиала дёрнул у неё файлы, и она устроила осмотр их рабочих мест, — Баженов засмеялся над изобретательностью Ольшанской.

— Даже так? И кто ей позволил это делать? — холодным тоном осведомился у безопасника. Моя жёсткость мгновенно усмирила Славино веселье.

Каждый из приближённых лиц в компании знал: больше всего я не приемлел вседозволенного самоуправства со стороны руководящего состава в отношении рядовых сотрудников.

— Ко мне Дина Алексеевна по данному поводу не обращалась; к тебе, как вижу, тоже. Может, Артур ей разрешил?

Негромкий стук в дверь — всего три раза — заставил Баженова отложить догадки об обоснованности самоуправства Ольшанской до лучших времён. Сплошные предположения, кто и кому что разрешил, уже не имели значения. Выдалась возможность узнать у неё лично. Легка на помине — она собственной персоной пожаловала в выходной день в «НовикомСофт». Динину манеру извещать о своём прибытии ни с чьей невозможно было спутать.

— Не помешала вам? — стройный силуэт в обтягивающем коротком платье из чёрной кожи с тонкими бретелями, вплыл в кабинет. Губы Ольшанской расплылись в наигранной улыбке, глаза горели злостью. — Добрый день, Кирилл Константинович!

Уз её уст нарочито подчёркнутое деловое приветствие выплеснулось, словно струя яда черношеей кобры*. Ольшанская по сей день рвала и метала из-за предстоящего увольнения, что дала понять, но порадовать её было нечем. Принятое в отношении неё решение всё также не подлежало пересмотру, хоть сто раз бы Дина напряглась выслужиться перед Баженовым и мной.

— Присаживайся, Дина Алексеевна, — проигнорировал взгляд Мегеры, указал ей жестом на стул и обратился к Баженову: — Слава, оставь нас. Когда проведёшь свой эксперимент, дай знать, что там.

— Обязательно.

Баженов припрятал конверт в папку, но, прежде чем ушёл, получил ещё одно распоряжение:

— Когда задержат кого-нибудь из оставшихся энтузиастов, сообщи. Я тоже хочу присутствовать при вашем разговоре. Что касается твоей просьбы насчёт моего разрешения, — я имел ввиду Валерию и Баженов сразу же это понял, — не вижу в этом никакой необходимости.

— Как скажешь. — Слава не обрадовался, но мне было пофиг. Не докладывать же ему о своих отношениях с Лерой и о его глубоком заблуждении на её счёт.

Дина же сложила руки на столе, как ученица, и терпеливо дожидалась, когда Баженов уйдёт. Приступать общаться с ней на какую-либо тему я не спешил. Внимательно наблюдал за Ольшанской, откинувшись на спинку кресла. Она готовилась к встрече, так что кампания во «вражеский тыл*» являлась запланированным мероприятием.

— Так и будешь молчать, Кирилл Константинович? — неуверенно спросила Ольшанская. Редкое явление. Она не выдержала прямого взгляда и тишины.

— Ждал твоей тирады.

Чрезмерная общительность, а также фраза «за словом в карман не полезет», имели прямое отношение к характеру Дины и её растерянность после оказанного внимания — к чему она постоянно стремилась — даже чем-то забавляла.

— Смеёшься? А мне не до шуточек, Кирилл! — озабоченность, появившаяся на её лице, выглядела убедительной. — Раз ты в Москве, то уже в курсе, что у нас здесь случилось?

Кивнул ей.

— И что ты собираешься предпринять?

— Многое из моих действий тебя не касается, — отрезал, и её любопытство на порядок уменьшилось. Дина заморгала, чувство неудобства, что она испытывала в данную минуту, было слишком очевидным. — Лучше объясни, каким образом у тебя оказался конверт Валерии?

— Ах, это? В субботу я работала и задержалась в офисе, подготавливала акт передачи договоров и прочих бумаг для будущего приемника, ну и совершенно закопалась в списке. Часов в десять пошла на кухню за кофе, а когда вернулась за рабочий стол, обнаружила, что моя папка с электронными файлами открыта. Я думала, что случайно по запаре сама открыла документы, хотела их закрыть, но ничего не смогла сделать. Кто-то подключился к общему сетевому диску компании и нагло копировал файлы. — История Дины обескуражила. Получается, что бравые хакеры начали свою деятельность на час раньше предполагаемого Баженовым времени. Ольшанская первая это увидела и смолчала? — Скопировали абсолютно все данные филиала: сведения о наших заказчиках, договора и коммерческие предложения по последним разработкам.

— И ты от шока до сегодняшнего утра молчала? — огромных усилий стоило сдерживать закипающую ярость. Где не надо, Ольшанская вперёд всех бежала, а в этом форс-мажоре она в анабиоз получается, впала.

— Пыталась сначала разобраться сама, что происходит. Я подумала, что это кто-то из своих творит и…

— Пошла обшаривать рабочие места сотрудников?! — гаркнул на неё. — Вместо того, чтобы звонить службе безопасности? Дина, неужели ты считала, что увидишь редкий феномен в виде присутствия в офисе кого-то из команды в выходной день или поймаешь за руку невидимку?

— Ничего я не думала! Просто от испуга прошлась по кабинетам и обнаружила то, что обнаружила. Ящик в её столе не был плотно закрыт, — стала оправдываться Ольшанская. — Я заметила конверт и просто достала его. Пустая бумажка и конверт без обратного адреса показались мне странными.

— С чего вдруг? Твоя личная антипатия к Валерии навела на подозрения?

В чём-то и я был согласен, что письмо без адреса отправителя, не есть нормальное явление, но то, что Дина залезла в чужой стол, переходило все дозволенные границы.

— Ты же знаешь, что я душой болею за нашу компанию, Кирилл. 

— Это не повод брать чужие вещи!

На самом деле Дина болела душой только за себя, а примчалась сюда в надежде на сохранение доходного рабочего места. Ничего нового в её поступке, никакой благородной цели. Вся её услужливость — последняя соломинка для утопающего, за которую она отчаянно хваталась.

— Ну не могла я оставить этот конверт без внимания и поэтому приехала к Баженову… — от её заверений больше прежнего кипел гнев. Ольшанская говорила что-то дальше, я же писал сообщение офис-менеджеру Анне.

«Опять на работу в выходной???» — справедливое возмущение, но Анна позарез была нужна мне в офисе.

«По производственной необходимости, Анна Ивановна. Как всегда, с двойной оплатой. Придётся срочно приехать».

Одно из дел, которое следовало завершить больше двух недель назад, должно было закончиться буквально через час. Остальное безмерно удручало, потому что от людей Баженова до сих пор не поступило никаких новостей. Полчаса, проведённые в обществе Ольшанской, напрягали как никогда, но и отпустить её сейчас не мог. Свежий поток воздуха в напряжённую обстановку внесла Анна своим скорым появлением в приёмной. Я оставил Дину в кабинете одну, чтобы без её присутствия поставить подпись в приказе на увольнение.

— Анна, свяжитесь с Артуром Викторовичем, оповестите его, что завтра в восемь утра будет экстренное онлайн-собрание. И отправьте ему скан-копию приказа, — попросил об услуге расторопную помощницу, когда подписывал документ.

— Он может быть недоступен. Сегодня вылетел в Новосибирск. У него срочная командировка, — напомнила его рабочее расписание Анна. — Но я попробую в течение дня ему дозвониться.

— Как невовремя, — заметил, усмехнувшись. Разумеется, он не мог пропустить научную конференцию, на которую, должны были прибыть заказчики из Швеции. — Тогда, вы поедете в Санкт-Петербург и проследите за исполнением приказа.