Наследник от Тирана (СИ) - Ридель Ада. Страница 8
– Ну? Что она?
– Кирилл отвёз её к подруге.
– Что за подруга? – откладываю телефон в сторону. Не припоминаю ни одной. Хотя, может, до того, как я её из клуба забрал. Хотя, я думал, у неё там нет друзей.
– Злата Прокофьева. Студентка. Работали раньше в одном клубе.
Киваю.
– Ни в чём замешана не была. Обычная студентка. Учится, работает. Именно у неё остановилась наблюдаемая.
– Дальше, – машу рукой.
– Сегодня с утра отправилась в ломбард. Без ребёнка. Вышла, пошла в магазин техники. Купила телефон.
Поднимаю взгляд со стола, впиваюсь в Марка.
– Номер пробей. Мне потом дай.
– Уже, – кивает. – Подсоединились к её телефону. Отправил на вашу почту её номер. Судя по истории, ищет квартиру.
– Хм-м-м, – логично, что сразу после того, как она заживёт своей жизнью, ей надо найти жильё. – Я тебя понял. Держи в курсе. Потом скажешь адрес.
– Будет сделано.
Марк уходит, а я нетерпеливо жду. Жутко хочу поехать к ней и… Не знаю. Либо поцеловать, либо взять своё. Соскучился по ней. Но нет. Не пойду. У неё балласт в виде потомства моего брата.
Пока откидываюсь на спинку кресла.
И жду.
Глава 7
Мы живём у Златы несколько дней. Я нахожу квартиру, очень дешёвую, совсем недалеко от подруги. Отчего-то, когда я смотрела объявление, её аренда была дорогой.
Когда я уже отчаялась найти хоть что-то, где можно жить с ребёнком и не плеваться в тараканов, отбиваясь от них, цена снизилась.
Я написала, спросила, почему стоимость так упала. Ответили, что им срочно нужны квартиранты. Я ожидала какого-нибудь подвоха, но нет. Квартира хорошая.
Стою в аккуратной и чистой однушке. Зал большой, места много. Я, наконец, дышу полной грудью, вдыхая запах свободы.
Никогда себя так легко не чувствовала.
Я живу со своей малышкой одна, все беды позади.
Только одно омрачает настрой – деньги не резиновые, и надо что-то делать с Камой, идти работать. Она пока на грудном вскармливании и отказывается есть хоть какую-то еду. Изредка получается уговорить её на другие продукты.
Поэтому немного порадуюсь и начну снова решать свои проблемы. А пока опускаю Каму на чистый пол.
Пока малышка спала, успела везде убраться.
Приземляюсь рядом с ней, смотрю в карие глаза. Вижу в них её отца и закусываю до боли губы.
Да пошёл он!
Да, он помог нам, но…
Он всё равно ненавидит меня. Смотрит на Камиллу, как на мусор.
Ещё и разговаривает со мной в таком пренебрежительном тоне…
Он не сделал мне ничего плохого. В последнее время – точно. Даже помог.
Но он не хочет меня слушать, поэтому я не собираюсь ему что-либо доказывать.
А пока играю с дочерью, пытаясь забыть о нём. Всё. Нет его для меня.
Внезапно в дверь раздаётся стук.
Я подскакиваю с места, переношу Каму в манежик, доставшийся мне по дешёвке несколько дней назад. И иду к двери. Должна была пожаловать хозяйка квартиры и отдать запасные ключи.
Я открываю дверь без каких-либо подозрений и опасений, но зря…
Отец Камиллы стоит передо мной, смотрит сверху вниз равнодушным взглядом.
Хочу мигом закрыть дверь, но не успеваю – он ставит свою ногу между дверью и косяком.
Сердце пускается в бешеный пляс, а в голове один вопрос.
Как он нас нашёл?
Нет! Их два!
Зачем он появился здесь?
– Ты не гостеприимна, – выдаёт, распахивая дверь.
– Что ты делаешь здесь? – выпаливаю, тут же закрывая проход своим телом. Только вот… Он широкий, и максимум, что я закрыла собой – одну треть.
Самир всего лишь отодвигает меня в сторону. Проходит внутрь.
– Неплохая квартира, – хмыкает, резюмируя. – Как обжилась?
Он осматривается вокруг. И делает вид, что не замечает Камиллу, которая, лишь завидев отца, пытается выползти из манежика.
Я не знаю, какой вопрос ему задать первым.
– Ты какого лешего пришёл?
Злоба в груди бурлит.
– Ещё раз так заговоришь – рот с мылом вымою, – произносит, даже не поворачиваясь ко мне. Ходит по чистому полу в обуви. Ах, да. У него в доме так можно.
– Хаджиев, убирайся отсюда! – кричу ему в спину. Добегаю до него, дёргаю за руку, а он меня за запястье перехватывает. На кухню идёт и зачем-то меня за собой тащит.
– Ты не гостеприимна. Я зашёл на чай.
– Чай?! Ты охамел! Сначала ты…
Холодок проносится по всему телу, заставляя его покрыться мурашками от одного только взгляда. Ноги от страха подкашиваются. И я, чтобы не упасть, невольно хватаюсь за его шею.
– Ты что себе позволяешь? – цежу сквозь зубы.
– Это я должен говорить тебе это, девчонка, – подаётся вперёд. Так близко, резко, едва не касаясь моих губ. Но я отстраняюсь назад. Впечатываюсь головой в холодную стальхолодильника. – Ты помнишь, с кем говоришь?
– Помню, – киваю. – С мужчиной, который не хочет меня слышать и отрицает существование своей дочери!
– Нет, – чеканит. – С губернатором. Я сотру тебя в порошок, милая, если ты ещё раз скажешь мне хоть одно кривое слово.
Сглатываю от страха. От его выражения лица.
В животе что-то в узел скручивается. От одного представления, что… Кама одна останется.
И хоть я знаю, что Самир этого не сделает, я всё равно боюсь больше за её жизнь.
– Зачем ты пришёл? – выдыхаю. Смотрю в его безумно сердитое лицо.
– Разве непонятно? – холодно звучит.
– Мне – нет.
– Хочу получить благодарность за то, что я спас тебя от жениха-тирана.
– О, нет, Самир, – чуть не забиваюсь в смехе. – Тиран здесь только ты. О какой благодарности может идти речь, если ты на меня забил? Я…
Замолкаю, пытаясь переварить всё происходящее и прошедшее.
Я же его ждала.
А он не пришёл.
– Думай, что хочешь. Но то, что я хочу, я возьму сполна.
Сглатываю, и почему-то… Первая мысль о ребёнке. Что он заберёт у меня Камиллу.
Но я в панике забываю одно: он не считает её родной. От этого с губ слетает один волнующий меня вопрос:
– Что?
– Угадай.
Самир
Набрасываюсь на неё, впиваясь в губы. По которым так соскучился. Столько времени ждал.
Хочу получить своё сполна, но здесь не развернуться, ничего. Я думал, тут хотя бы будет пространство. За что я вообще плачу той бабе? За это? Милана только счета оплачивает, там уж я решил не палиться.
Сам до сих пор не понимаю, что делаю.
Зачем мне вообще это?
Импульсивно творю. На эмоциях. Откуда они у меня – знать не знаю. Раньше уравновешенный был. Да и сейчас. Я посадил родственника в тюрьму, не моргнув и глазом. А с Миланой башку срывает.
Как сейчас, пока она отталкивает меня.
Снова.
– Ты животное, Хаджиев? – шипит. – Мало того, что противоречишь сам себе. Ненавидишь меня, ещё и… У меня ребёнок за стеной! Она плачет! Отпусти меня!
Мощный толчок.
Слышу детский плач.
Чёрт! Толчок сильнее.
Отпускаю девчонку, убирая от неё свои руки.
Милана пытается оттолкнуть меня сильнее, чтобы освободить проход, но в итоге оббегает меня, поправляя съехавшее платье.
Бежит в зал успокаивать ребёнка, на ходу крича:
– Идиот! Ты идиот, чёртов ты Хаджиев!
Сколько она раз повторит это, чтобы успокоиться?
Скрывается за стеной.
И пока она нянчится со своей пиявкой, ударяю кулаком о подоконник.
Чёрт побери!
Знаю я, что эта малявка там. Знаю!
Но когда увидел Милану, злость одолела.
За всё.
За аборт, за предательство. Ещё и не поблагодарила. Никак.
Я хотел смаковать тот момент. Опускать Багрова на дно постепенно.
Около полугода, чтобы он купался в отчаянии, паниковал, хватался за свою жизнь.
Но не за неделю.
Слишком мало. Быстро.
Послевкусия никакого.
Я не удовлетворён.
И всё только ради того, чтобы спасти эту заразу, которая даже не поблагодарила меня. За всё нужно платить, и это – не исключение.
Мне хватило бы банального «спасибо»!