Его любимая девочка (СИ) - Серж Олли. Страница 24

- Постой, Арс, - перебиваю и мотаю головой, упираясь ладонями в его плечи, - я не знаю, как правильно реагировать, но…

- Я понимаю, - делая поспешный вывод, медленно убирает от меня руки Величко. Они повисают вдоль его тела, как уставшие плети. Морщась, он слизывает с разбитой губы кровь, а остатки вытирает тыльной стороной ладони. - Но я сам виноват, да… Черт! - Он с болезненной ухмылкой начинает глубоко дышать. - Так, ладно пойдем, до приёмной тебя хотя-бы провожу. Заодно до медпункта дойду.

Его искреннее раскаяние и смирение добавляют мне решительности. Даже если потом я пожалею… Но о том, что в моей жизни не будет этого горячего мальчишки, пожалею ещё сильнее. Протягиваю руку к его губам и стираю пальцами кровь. Арсений замирает. Я нерешительно сама тянусь с поцелуем. Прижимаюсь к горячим губам и осторожно трогаю языком рану. Соленая…

- Я умер да? - хрипло смеется Величко. - Ты чего творишь?

- Просто хочу свой сюрприз, - улыбаюсь в ответ и сама обнимаю Арсения, ложась щекой на плечо. - Очень люблю пиццу. Только обещай вести себя прилично, - добавляю смущенно и тихо.

- Алиска… Ааа! - стонет он мне в ответ и зарывается носом в волосы. - Что ты со мной сделала…

Глава 28. Его любимая девочка.

Арсений

Мне хорошо. У души самый настоящий отпуск. И я не хочу смотреть на часы, боясь увидеть на них седьмой час вечера. Тогда придётся отпустить Алису на работу.

Пиццы давно съедены. Развалившись на маленьком кожаном диванчике, мы разгребаем две недели чужих косяков. Алиса черкает печатные договора ручкой, зачитывая вслух самые бредовые перлы штатных переводчиков компании. Я нахожу ошибки в электронных документах и правлю. Глаза охреневают. Холодный кофе в какой-то момент начинает идти «на ура».

- Ааа, Боже, - хохочет Алиса. - Вторая страница, третий абзац: «Рыба из солода разливается и транспортируется в темной пластиковой брендированной человеке…» Что это вообще?

- Так… - смеясь, нахожу нужную строчку. - Перепутанны слова «пуассон» и «вуассон». Напиток из солода разливается и транспортируется в темной пластиковой «рецепиент» - таре. Слушай, - шокировано качаю головой. - Они, похоже, тупо заливают текст в переводчик и даже не читают.

- Страшно представить, что творится в остальных, - отзывается Алиса. Упаковывает договор обратно в файл и смотрит на часы. - Мне пора…

- Ещё пять минуточек, - киваю, утягивая Алису на себя, и усаживаю на колени. - Соскучился… - шепчу в ее губы и жадно впиваюсь поцелуем.

Сжимаю ее бедра и чуть забираюсь пальцами под кофту, поглаживая нежную кожу. Как остановиться и отпустить? До одури хочется с ней по-взрослому, но она ещё маленькая. Моя маленькая, любимая, девочка…

- Арс… - Алиса уворачивает припухшие от поцелуев губы и вжимается ими в мою щеку, - ты обещал хорошо себя вести. Давай, отпускай меня, а то я опоздаю.

- Не опоздаешь, я довезу, - глубоко вдыхаю аромат ее волос, чтобы хватило до следующей встречи и осторожно, но ощутимо прикусываю кромку ее ушка и «обжираюсь» эмоциями от ощущения дрожи по позвоночнику.

Алиса, взвизгнув, сбегает с моих коленей и, смущенно показав мне язык, начинает закидывать вещи в рюкзак.

Я тоже закрываю ноутбук и раскладываю документы по папкам. Почти половину сегодня успели.

Сталкиваясь в дверном проёме, а после ещё несколько раз в коридоре, лифте и машине мы, как котята сцепляемся в жадных быстрых поцелуях. Мне нравится, как Алиса краснеет, как в тоже время открыто прижимается ко мне и очень робко пытается ласкать ноготками. Вот особенно когда от затылка по шее вниз царапает - это просто отвал башки. Это действует лучше обезболивающего, и распухшая губа почти не болит.

Я ловлю себя на том, что постоянно улыбаюсь и ничего не могу с этим поделать. Любуюсь в лобовое на идеальную фигуру своей девочки, пока она, помахав мне рукой, не скрывается в подъезде.

Пишу ей сообщение, чтобы скинула последний сегодняшний адрес и время, когда освободится. Хочу урвать себе ещё час до сна. Не могу рационально объяснить, почему вдруг так неадекватно тотален. Ощущение странное. Будто у нас с Алисой очень мало времени, и кто-то ее у меня заберёт.

А я не отдам! Наслаждаясь давно забытым ощущением порхания бабочек в животе и груди, заезжаю к отцу на работу и отдаю готовые документы. Он демонстрирует мне чек о проведённой банковской операции благотворительного взноса. Мы даже умудряемся выпить с ним кофе и ни разу не поругаться. Все смягчают сообщения от Алисы. Я снова будто накачан чем-то светлым и тёплым. Таким вот… когда ёлку хочется наряжать и делать подарки.

- Арс… - вдруг окликает меня отец уже возле самой двери.

- М? - оборачиваюсь, держась за ручку.

- Ты сегодня странный… - внимательно и строго меня разглядывает. - Глаза блестят, улыбаешься, а лицо разбито…  Мне точно не о чем волноваться?

- Ты же знаешь, что я даже не курю, - хмурюсь и отвечаю, теряя сразу несколько пунктов настроения. Вот как ему удаётся, а? С пол пинка в грязь макнуть. И в другой день я бы кинул ответку, припомнив косяки, но сегодня просто выдыхаю и делаю улыбку шире. - Просто настроение хорошее.

- Ладно, - кивает отец задумчиво, - иди.

Глава 29. О вкусах не спорят.

Арсений

Неожиданно встаю в пробку на Садовом проспекте. Разглядываю в лобовое набережную с какой-то уличной творческой выставкой и вспоминаю, как на точно такой же еще совсем мелким продавал с мамой ее первые картины. Было весело и очень вкусно. Жареные каштаны и кукуруза, чурросы, хворост, газировка и сладкая вата… Мне становится очень жаль, что я не позвал сюда Алису. Ей бы понравилось. Нужно бы узнать до какого числа продлится выставка, может быть, ещё успеем сходить.

Откидываясь на сиденье проезжаю ещё метров двадцать и снова останавливаюсь. Справа ребята заряжают фаэр-шоу. Зрелище объективно завораживает. Я даже приоткрываю окно, чтобы тонировка не мешала смотреть.

Ко мне тут же подлетает смешливая девчонка с разрисованными в языки пламени щеками.

-Не хотите поддержать артистов? - игриво ложится она подбородком на окно.

Нет, ну в целом, справедливо. Любуешься - плати. Достаю из кармана купюру и кладу ей в протянутую шляпу.

- Меррси, - подмигивает мне она и уже собирается смыться, но я окликаю ее.

- Эй, постой!

- М? - с интересом возвращается.

- До какого числа все это у вас, - киваю в сторону набережной.

- Так сегодня последний день, - пожимает плечами она в ответ. - Уже четыре дня работаем.

-Да? Понял… Жаль…

Девчонка убегает. Я не успеваю закрыть окно, как возле него образуется ещё одна барышня с огромной охапкой роз .

- Купите цветочек! Посмотрите, как он вам под машину подходит, - начинает заливать мне она. - Если заберёте все, отдам со скидкой пятьдесят процентов. Берите - берите. Хотите понюхать, как пахнут? Девушке подарите…

Это все эффект дорогой тачки. Только засмотришься на что-то, все торговцы на перекрёстках твои. Но, кажется, впервые в жизни предложение приходится кстати.

- Сколько хочешь? - Спрашиваю лениво.

Девушка закусывает губку, видимо прикидывая в голове, сколько с меня можно содрать.

- Пять тысяч, - выпуливает.

Это, конечно, без всякой скидки, но я киваю.

- Хорошо, - подаю купюру, - но за пять тысяч я хочу ещё твою шляпу, - указываю на блестящую безделушку в виде колпака у неё на голове.

- Годится! - радостно соглашается цветочница.

Помогает мне упаковать цветы в машину, забирает деньги и быстро сбегает, пока я, видимо, не передумал. Колпак прячу до поры в бардачок. Есть у меня одна задумка…

Сзади уже активно сигналят и ругаются, но терпят. Ибо все та же тачка с номером три семерки автоматически решает многие нервные вопросы.

Ещё минут двадцать еле плетусь, начиная основательно нервничать, что опоздаю. Салон постепенно заполняется нежным ароматом роз. Обернувшись, пытаюсь их посчитать и постоянно сбиваюсь. Больше семидесяти и поменьше сотни. Выглядит букет очень внушительно, надеюсь, моей девочке понравится.