Убийство в прямом эфире - Кларк Мэри Джейн. Страница 38

В середине неторопливо продолжающейся службы один из гостей закашлялся и в конце концов вынужден был выйти, чтобы попить воды. На обратном пути от фонтанчика у него было время, чтобы остановиться там, где у стены висела одежда приглашенных.

Бойд Айронс повесил свой короткий плащ на одну из передних вешалок. Носовой платок с личной монограммой и смятый чек об оплате его кредитной карточкой, обнаруженные в кармане, подтверждали имя владельца.

Убийца вынул единорога и тщательно протер его, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Но из-за спешки амулет выскользнул, своей короной и острым рогом порезав ему ладонь.

Не теряя времени, преступник закончил протирать единорога и опустил его в карман плаща Бойда.

Глава 61

Перед бронзовой урной с прахом Констанс Янг горела свеча, и Урсула старалась неотрывно смотреть на ее пламя. Она пыталась сконцентрироваться на своем дыхании и как-то успокоиться. Она видела, как убийца вышел из зала, а потом вернулся обратно, оба раза пройдя по проходу совсем близко от нее.

Впрочем, Урсула не думала, что он заметил ее. В кои-то веки она была благодарна Богу за то, что является женщиной средних лет с непримечательной внешностью, которая не пользуется косметикой и не красит волосы. Она была серым воробушком, а не лебедем, и люди чаще всего не обращали на нее внимания. И Урсула хотела, чтобы так оставалось и дальше.

После окончания службы Урсула встала и почтительно подождала, пока сначала выйдет сестра Констанс со своей семьей. За ними по проходам последовали другие приглашенные, начиная с первых рядов и до последних. Когда убийца приблизился к ней, Урсула почувствовала, как на лбу выступает холодный пот. Она пошатнулась и взялась руками за спинку стоящего перед ней стула. Преступник подошел еще ближе — и сердце Урсулы бешено забилось в груди, ноги подкосились, и мир вокруг нее провалился в темноту.

— Дайте ей немного воздуха. Отойдите и дайте ей вдохнуть свежего воздуха!

Небольшая группка людей, собравшаяся вокруг потерявшей сознание женщины, расступилась.

Урсула услышала, как кто-то сказал:

— Очнитесь. Очнитесь.

Урсула почувствовала, как чья-то рука вытирает ей лоб. Наконец ей удалось медленно приоткрыть веки. Она смотрела перед собой, не в состоянии сфокусировать взгляд.

— Вы меня слышите? — спросил тот же голос. — Вы слышите меня? — Урсула открыла глаза шире, и изображение стало более четким. Она сильнее прижалась спиной к полу, вся сжавшись перед склонившейся над ней фигурой.

— Вот мы и встретились снова.

— Я никому не скажу, — пролепетала Урсула. — Я никому не скажу. Прошу вас, не причиняйте мне зла. Я никому не скажу.

— Она уже приходит в себя, но продолжает бредить, — сказал кто-то из толпы. — Она несет что-то бессвязное.

— О чем она говорит? — спросил другой голос.

Убийца смотрел прямо в глаза Урсуле и, прочтя в них смертельный страх, с неопровержимой определенностью догадался, что она имеет в виду.

Глава 62

Фейс стояла в конце зала для проведения панихид и с трясущимися руками принимала соболезнования. Выражение ее лица было скорбным, но когда Бойд Айронс сунул ей в руку конверт с копией завещания Констанс, Фейс с большим трудом удалось сдержать довольную улыбку.

— Миссис Хансен? Мне очень неудобно тревожить вас в такой момент, но меня зовут Стюарт Уитакер. Я был большим поклонником вашей сестры.

Фейс взглянула на бронзовую урну с прахом Констанс, стоящую на столе в зале для панихид, а затем протянула мужчине руку.

— Благодарю вас, мистер Уитакер, — сказала она. — Я знаю, кто вы.

— Правда? — удивился Стюарт. — Констанс говорила вам обо мне? — Подавленное выражение на его лице немного прояснилось.

— Нет, — ответила Фейс. — Я видела вас по телевизору накануне вечером, когда вы говорили о мемориальном саде, который хотите заложить в Клойстерсе в честь Констанс.

Уголки губ Стюарта снова угрюмо опустились вниз.

— О, да. Я надеюсь, что мы с вами могли бы поговорить об этом саде в любое удобное для вас время. Мне очень хочется, чтобы вы тоже в этом поучаствовали.

Фейс подумала, что этот человек выглядит и говорит вполне искренне. Глядя на лысую голову, животик и обкусанные ногти Стюарта Уитакера, Фейс была уверена, что Констанс никогда не сходила с ума по нему, хотя он явно потерял от нее голову. Фейс стало его жалко, и она тут же раскаялась, что так быстро сказала ему, будто Констанс в разговоре с ней никогда о нем не упоминала.

— Спасибо, мистер Уитакер. Это очень мило с вашей стороны.

Стюарт тоже посмотрел на бронзовый ларец на столе.

— Расскажите мне, пожалуйста, что вы собираетесь делать с этим, — попросил он.

Фейс проследила за направлением его взгляда.

— А, с прахом? — переспросила она. — В настоящий момент я забираю его к себе домой, пока мы не примем решение, как поступить дальше. Хотя, по правде сказать, мои мальчики уже заявили, что не хотят ехать обратно в Нью-Джерси в одной машине с вот этим.

Стюарт впился глазами в бронзовую урну.

— Простите мне мою бесцеремонность, миссис Хансен, — сказал он, слегка поклонившись, — но для меня было бы большой честью лично позаботиться о прахе Констанс, прежде чем он будет перенесен в мемориальный сад.

— Прошу прощения, мистер Уитакер, но мы с вами еще не договорились относительно того, что ее останки вообще будут перенесены в этот сад.

— О, миссис Хансен, разумеется, здесь решать только вам, — засуетился Стюарт. — Я просто подумал, что близким Констанс понравится идея о том, что она будет покоиться в тихом и подобающем месте. Поскольку Констанс умерла такой молодой, я предположил, что у вас не было никаких определенных планов относительно того, где она будет похоронена.

В этот момент к ним подошли двое мальчиков, которые дружно принялись ныть, что они уже хотят домой. Фейс взяла урну в руки.

— Мистер Уитакер, для меня совершенно очевидно, что вы глубоко переживаете о Констанс. Давайте чуть позже действительно поговорим о будущем этих останков. У вас есть карточка?

Стюарт покопался в своем бумажнике и достал визитку.

— Я позвоню вам, — сказала Фейс.

Стюарт задумчиво смотрел вслед Фейс, уносившей под мышкой то, что осталось от женщины, которую он так любил.

Глава 63

Дождь поутих, и присутствовавших на похоронах гостей на улице при выходе с панихиды встретила толпа телевизионщиков с камерами, а также репортеров, выкрикивавших названия своих каналов.

Прежде чем сесть в ожидавший ее автомобиль, Элиза Блейк остановилась, чтобы дать обязательный комментарии насчет того, какой прекрасной ведущей была Констанс Янг и как всем будет ее не хватать. Лайнус Назарет, всегда с удовольствием пользовавшийся случаем лишний раз показаться на телеэкране, сказал что-то о насыщенных и прекрасных годах, когда Констанс вела передачу «КИ ту Америка». Лорен Адамс заявила о большой ответственности, которую она ощущает, заменяя Констанс на этом месте, и о чувстве долга перед зрителями, которое заставляет ее приложить все усилия, чтобы достойно идти по стопам своей предшественницы.

— А вы кто такой? — обратился один из журналистов к молодому, но уже лысеющему человеку, вышедшему из здания похоронного дома.

— Неважно, приятель. Я просто ее ассистент, — сказал Бойд, засовывая руку в карман своего короткого плаща. Когда он вытащил носовой платок, чтобы высморкаться, что-то звякнуло об асфальт.

Репортер быстро посмотрел на вещь, выпавшую на тротуар.

— Господи, неужели это то, что я думаю? — быстро спросил он. Не дожидаясь ответа от остолбеневшего молодого человека, который стоял, уставившись себе под ноги, журналист заорал на своего оператора, чтобы тот, дал крупный план единорога из слоновой кости с изумрудным глазом, который лежал на мокром тротуаре.