Убийство в прямом эфире - Кларк Мэри Джейн. Страница 9

На тротуаре перед «Барбеттой» толпа репортеров и папарацци ожидала приезда Констанс Янг. Когда она вышла из машины, тут же защелкали фотоаппараты, зажужжали видеокамеры, а журналисты наперебой принялись выкрикивать свои вопросы.

— Вы будете скучать по «КИ ту Америка», Констанс?

— Как вы считаете, Лорен Адамс способна заменить вас?

— Можете вы наконец сообщить, сколько будете зарабатывать на новом месте?

— Какие чувства испытываешь, разрушая чужие судьбы, Констанс?

Констанс быстро взглянула на человека, задавшего последний вопрос. Мужчина, стоявший сбоку от ступенек, ведущих в ресторан, показался ей смутно знакомым. У него было вытянутое худое лицо и темные взъерошенные волосы. Одет он был в вельветовую спортивную куртку, рубашку с открытым широким воротом и мятые хлопчатобумажные брюки. В отличие от других собравшихся вокруг нее журналистов, в руках у него не было ни микрофона, ни записной книжки.

— Я задал вам вопрос, Констанс. Каково это — сломать жизнь другому человеку?

Констанс впилась в него взглядом, а затем прошла мимо.

Когда она исчезла внутри старого особняка, один из репортеров толкнул мужчину в бок.

— Вы ведь Джейсон Воан, верно?

— Был им когда-то, — ответил тот, прежде чем развернуться и уйти.

Глава 9

Как только гости расселись по своим местам в саду, Элиза предложила первый тост.

— За Констанс, — с теплотой в голосе сказала она, поднимая бокал. — Сегодня мы отмечаем завершение твоей работы в «КИ Ньюс» и находимся в ожидании твоих последующих успехов, хотя и понимаем, что ты будешь для нас очень серьезным конкурентом. Ты талантлива и красива, и ты — так или иначе — повлияла на жизнь каждого из собравшихся здесь. Отсутствие твое будет очень ощутимо.

— Весьма тактично, — шепнула Аннабель, склонившись к Би Джею, когда гости дружно подняли бокалы.

Би Джей кивнул; он тоже поднял свой бокал, но затем поставил его обратно на стол.

— Да, все правильно, но ты заметила, как аккуратно Элиза подобрала слова Констанс действительно повлияла на жизнь каждого из нас. И практически всех нас сделала несчастными.

Когда были поданы сальтимбокка [9], Лайнус Назарет поднял со стула тучное тело и произнес тост, убедившись предварительно, что Лорен Адамс стоит рядом с ним.

— Не могу сказать, что меня очень радует твой переход к нашему конкуренту, Констанс. Мне нравилось, что твое присутствие в нашей команде поднимало рейтинги программы, и я до сих пор толком не могу прийти в себя из-за того, что ты меня бросаешь.

Гости засмеялись — кто-то искренне, кто-то нервно.

Лайнус продолжал:

— Но, по совести говоря, я также не могу сказать, что знаю кого-либо — за исключением меня самого, разумеется. — кто работал бы больше, чем ты. — Он изогнул бровь и озорно ухмыльнутся. — Поэтому я, конечно, желаю тебе успехов. Было замечательно видеть тебя в своей команде, но теперь мы с Лорен ждем не дождемся, чтобы надрать тебе задницу.

— Абсолютно верно! — подхватила Лорен Адамс.

Снова раздался смех.

— А сейчас, Констанс, я преподнесу тебе небольшие подарки на прощание, — сказал Лайнус.

Констанс открыла внушительных размеров синюю коробку и, похоже, искренне обрадовалась большому серебряному подносу, на котором было выгравировано ее имя, название «КИ Ньюс» и даты периода, в течение которого она работала на этом телеканале.

— О'кей, — сказал Лайнус, подавая ей еще одну коробку, побольше, на этот раз оранжевую. — Поднос — это для всяких официальных церемоний, а вот эта вещь более практичная, то, чем ты можешь пользоваться каждый день.

В упаковке лежал великолепный халат с монограммой «КИ Ньюс» на нагрудном кармане, а также полдюжины купальных полотенец от знаменитой компании «Гермес».

— Только за одно такое полотенце можно было бы месяц кормить моих двойняшек завтраками в школе, — восхищенно пробормотала Аннабель, когда Констанс подняла халат вверх.

— Для Констанс — все только самое лучшее, крошка, — усмехнулся Би Джей. — Все знают, что она каждый день плавает. Неужели ты думаешь, что Констанс станет кутаться во что-то менее шикарное?

Хотя Элиза и была хозяйкой на этом званом обеде, до самого конца оставаться здесь она все равно не могла. Ей нужно было возвращаться в телецентр, но перед уходом она остановилась у столика Констанс.

— Что ж, Констанс, я не говорю тебе «прощай», потому что уверена, что видеться с тобой мы будем часто, — сказала Элиза.

Констанс поднялась со своего стула и поцеловала ее в щеку.

— Огромное спасибо тебе, Элиза. С твоей стороны было очень любезно устроить для меня все это.

— Ну что ты! — сказала Элиза. — А чем ты планируешь заняться, пока не начала работать на «Дейбрейк» в следующем месяце?

— Сегодня попозже уезжаю к себе за город. Не знаю, сколько я там пробуду, но в ближайшие несколько дней определенно хочу расслабиться.

— Звучит замечательно, — сказала Элиза. Вдруг она заметила глубокие розовые царапины на шее Констанс и, склонившись ниже, спросила: — Что случилось? Это кошка тебя так разукрасила?

Констанс осторожно потрогала шею.

— Нет, — ответила она. — Я просто снимала блузку через голову и забыла, что у меня на шее висит единорог. И кончики короны глубоко поцарапали кожу. Я закрывала это макияжем, но пудра, похоже, уже слетела.

Элиза всмотрелась более внимательно. Восьмиконечная корона оставила только четыре царапины, поскольку острые концы, расположенные напротив друг друга, прошли по одному и тому же следу. Между этими царапинами был виден порез, оставленный рогом единорога.

Элиза содрогнулась.

— Может быть, тебе не стоит замазывать это макияжем, Констанс, — сказала она. — Пусть сначала заживет так.

— Я попробую, — ответила Констанс. — Не буду ничем закрашивать. За городом это вполне можно будет сделать.

Элиза повернулась и наклонилась вперед, чтобы пожать руку сестре Констанс.

— Было очень приятно с вами познакомиться, Фейс, — искренне сказала она.

— Да, мне тоже было очень приятно познакомиться. — вставая, ответила Фейс. — Спасибо, что пригласили меня сюда.

Пока сестры смотрели вслед направляющейся к выходу Элизе, Фейс выразила мнение по поводу своего знакомства с ведущей «Вечерних новостей».

— Какой приятный человек, просто слов нет, — сказала она. — И совсем не задается. С ее стороны было очень мило устроить для тебя такой прощальный обед, Констанс.

Констанс насмешливо взглянула на сестру.

— Не стоит обманывать себя, Фейс. Элиза организовала этот ленч, исходя из своих интересов. И занималась всем исключительно для того, чтобы самой выглядеть лучше.

— Я ушам своим не верю, Констанс. С твоей стороны это черная неблагодарность, тебе так не кажется?

— Я просто была честной.

— «Просто была честной», — повторила Фейс, чувствуя, как все ее тело напряглось. — А что для тебя значит быть честной, Констанс? Некоторые люди делают приятное другим без всякой задней мысли. И совершают это ради любви, дружбы или просто из любезности. Тебе такое никогда не приходило в голову?

Констанс улыбнулась на случаи, если кто-то из гостей посмотрит в их сторону.

— Когда ты уже повзрослеешь, Фейс? — сказала она, едва шевеля губами. — Сколько можно оставаться маленькой наивной девочкой?

— Я перестала быть маленькой наивной девочкой уже очень давно. Констанс. Даже самой забавно, насколько ухаживание за нашей больной матерью выбило из меня весь оптимизм.

— О, нет. Ну вот, опять все сначала, — простонала Констанс — И что ты хочешь в связи с этим от меня услышать. Фейс? Если бы ты сделала так, как я предлагала, и поместила маму в тот замечательный дом для престарелых, мы бы сейчас об этом не говорили.

— После всего того, что наша мама сделала для нас, Констанс, она заслужила доживать свои дни в окружении людей, которые ее любят, и принимать заботу своей семьи, а не посторонних. Я не могу отдать ее в такое место.