Смерч навстречу. Даром (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс". Страница 16

— Все живы? — заглянула она в дверь.

Гость поднимал с пола пластмассовую мыльницу, стоя мускулистой попой ко входу. Красивая попа. И ноги тоже. Смертельно опасный Кощей был хорош с любого ракурса, как ни посмотри. И то, что это гиперкомпенсация за подростка-дистрофика, его ничуть не портило.

— Я… вот… — он поднялся и показал трещину на крышке. — Я новую куплю.

— Не будьте столь самонадеянны, Павел Константинович. Не все в этом доме ломаете вы, — тоном классной дамы заявила Дарья.

— Да? А кто еще?! — Он изобразил жгучую ревность.

— Я. — Несветаева пожала плечами.

— Только если так. Но я все равно новую куплю!

Дарья махнула рукой. Ей еще предстояло придумать, куда поставить свалившийся на голову букет. Жалко же, если завянет. Конечно, ей дарили цветы. Но как барышня прагматичная, она предпочитала цветам более долговечные подарки. Да и мужчин, с которыми она крутила, сложно было назвать романтиками. Да и мужчинами тоже. Все же название «козлы» подходило им больше. Оценив все варианты, Даша остановилась на тетрапаке из-под молока. Он стоял в холодильнике. Содержимое было перелито в кружку, а емкость хорошо промыта.

— М-да. Я понял, что у тебя проблемы с вазами. Но не думал, что настолько, — произнес Поляков прямо над ухом у Дарьи. Та дернулась и недовольно развернулась. — Зато какая находчивость! — он легко переобулся в воздухе и снова поднял руки, сдаваясь. — Ну все, можешь идти работать. Я тут сам.

— А ничего, что у себя? — немного прифонарела Даша и сложила руки на груди.

— Не, ничего. Чувствуй себя как дома, — обаятельно осклабился паршивец и заправил кухонное полотенце на манер передника. — Жаль, конечно, что мне тут не во что переодеться. Но я пока тебя не тороплю. Работай, работай.

Даша окончательно потеряла координаты, где находится и что происходит. Все же она была не единственным в этой квартире мастером рвать шаблоны.

Разумеется, поработать нормально не получилось. Как тут работать, когда за спиной, практически, ножом орудует такая туша со смертельными рефлексами? Даша посидела, посидела за компом, вычистила-прилизала последнюю сделанную работу и признала поражение. Н работалось. Она прошла на кухню и села за стол. Прямо дежавю. Только вместо стейков Павел Константинович замутил солянку. Не ту, которая суп, а ту, которая тушеная капуста с мясом. Причем в лучших столовских традициях в роли мяса выступала курица. Даша сглотнула слюну, так захотелось солянки.

— Я уже достаточно добрая, — заявила она. — Можете приступать к извинениям.

— А… — Поляков показал в сторону комнаты.

— Из-за вашего тестостерона в квартире нечем дышать.

— Ну я все же буду считать это комплиментом, — хмыкнул он.

— Павел Константинович, хотелось бы уже определенности. Хотя бы понимать, можно мне дальше жить после того, что я про вас узнала, или это будет последний мой ужин, — произнесла Дарья максимально серьезным тоном.

— Даша, — Паша присел на корточки возле ее ног. — Для некоторых вещей мужчине нужно набраться смелости.

— А я думала, у вас это легко. Чик! — она провела ногтем большого пальца себе по горлу, — и готово.

— Даша, — с укоризной ответил шеф. — Я не такой.

— То есть вы никогда не убивали людей?

— Никогда, — помотал головой Поляков, и Дарья на мгновение испытала разочарование. В себе. — Я убивал врагов. Враги, Даша, это не люди. Это живая сила противника. Понимаешь?

Даша задумалась и сама того не ожидая, кивнула. Да. Понимает. Она ведь тоже обманывает не людей. А козлов. Представителей непарнокопытных. Между ними гораздо больше общего, чем ее хотелось бы думать. И чем вообще хотелось.

— Я не сделаю тебе больно, — он потянулся пальцем к Дашиной ладони, но она убрала руку.

— Все так говорят.

— Хорошо: я не сделаю тебе больно осознанно.

— Думаешь, когда делают больно неосознанно, легче? — Даша хмыкнула и горько улыбнулась. — Не обещайте того, Павел Константинович, чего не сможете выполнить.

— Даша, я знаю… понимаю, в смысле, что тебя… — он опустил голову и уставился в пол, подбирая слова: — Что тебе приходилось быть жертвой насилия. Так?

Он поднял взгляд.

Даша выдержала его, но промолчала. Все, все те, кого доставляет унижать других, безошибочно определяют жертв насилия. И это их никогда не останавливает. Напротив.

— Я не буду врать: меня заводит все это. Твои реакции, твое поведение — заводит. И я хочу тебя так, что… ну, про крышу рвет, я уже говорил. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Хочу, чтобы тебе было хорошо со мной.

От этих слов сжимало болью в висках, и Даша прижала к ним большие пальцы, поглаживая ребрами ладоней лоб. Одно и то же. Не в первый раз она слышала подобные — если не те же, — слова. Но слова — это всего лишь колебания воздуха. И рано или поздно монстр прорывается наружу, не в силах удержаться от соблазна. От близости крови.

— Да, конечно, — кивнула Несветаева.

— То есть ты согласна?

— Нет. — Почему она не может, как всегда, промолчать? — Конечно, ты хочешь.

— Но ты не веришь?

Дарья почувствовала в глазах горячую влагу. Ну это уже совсем ни в какие рамки не лезет! Еще расплакаться не хватало.

Она молча помотала головой и вытерла рукой слезы.

— Павел Константинович, — она постаралась подавить их в голосе, — капуста сейчас сгорит.

Он молча поднялся, помешал и снова сел на корточки:

— То есть ты меня не простишь?

Как объяснить, что она сейчас не о том, что он сделал, а о том, что он сделает?

— Я не привык жить с кем-то. Собственно, у меня в этом раньше не было потребности. Я действительно контуженный. В прямом смысле этого слова. В общем, в моей жизни были некоторые моменты… которые мешают мне жить нормально. Как нормальные люди.

Зачем он ей это рассказывает?

— И у меня есть определенные… привычки, ‑ назовем их… не знаю, ритуалами, что ли, ‑ которые помогают мне управлять своим состоянием. Спать с оружием — одна из них. Я понимаю разумом, что мне ничего не угрожает. Но мне спокойнее, когда я знаю, что оно рядом.

Дарья вспомнила его в кровати по утрам. Привычка спать, прикрывая голову, наверное, оттуда же.

— Я бы не выстрелил. В отличие от других, я не могу выстрелить просто так. Понимаешь?

Даша кивнула. К сожалению, боль из висков никуда не уходила.

— Я не причиню тебе боль, потому что действительно могу ее причинить. Поэтому всегда контролирую свою силу. Я не прошу тебя, чтобы ты меня не боялась. Хотя мне кажется, что как раз ты-то меня не боишься.

Несветаева пожала плечами. Она сейчас вообще ничего не знала и знать не хотела.

— Я прошу дать мне шанс. Еще один шанс. И если потом ты скажешь, что между нами все, я не буду тебя преследовать. Как тот твой… Не знаю, от кого ты сбежала.

Как все красиво звучит…

Как красиво.

Жаль, что слова — это всего лишь колебания воздуха.

Глава 11. Павел

Глупо жалеть о сделанном. Вообще жалеть о чем-либо глупо. Вот до чего доводит острый приступ паранойи. Если по-хорошему, то нужно выбирать: или девушке доверять, или с нею не спать. Но в данном конкретном Пашином случае это правило не работало. Ему просто не повезло. Пнул столик так, что он оказался на пути, Дарья собралась по нужде, а в зале было темно хоть глаз выколи… Звезды так сошлись.

Ну и немножечко клиника. У Кощея. Немного на всю голову.

…Господи, это ж надо было так налажать!

Что она подумала?

И что думает сейчас?

…Что-что? Что кое-кому надо к мозгоправу. Если упражнений с мороженым было недостаточно, чтобы прийти к этому выводу. Поляков не питал иллюзий по поводу своей кукушки-путешественницы: она съехала давно, и след ее потерялся во времени и пространстве. Среди тех, кто также был в курсе, числились Штык и Док. Не потому что Паша делился откровениями. Они сами были покорежены и понимали друг друга без слов. Другое дело, что людей посторонних Поляков со своей кукухой старался не знакомить. Может, в этом и крылась причина его избегания постоянных отношений? Сложно прятать свою ненормальность от человека, с которым проводишь 24/7.