Дети Дрейка - Кнаак Ричард Аллен. Страница 55

Они прошли неподалеку от Темного Коня. Хотя в его холодных синих глазах не было зрачков, Шарисса знала, что он следит за ней. Размышляя о своем непростом положении, она взглянула туда, где все еще стоял Лохиван, явно пытаясь решить, как же поступить с вечноживущим. В конце концов он оставил беднягу в том же состоянии, что еще больше привело волшебницу в бешенство. Похоже, Темному Коню суждено провести остальную часть существования в той или иной адской пытке — и только потому, что Тезерени находят в этом пользу для себя.

Прежде чем этот день закончится, ей обязательно надо еще раз поговорить с Баракасом. Если разговор приведет к тому, что придется пожертвовать частью ее собственной свободы — какой бы малой та ни была, — пусть так и будет.

Лохиван присоединился к ним, все время глядя себе под ноги. Он шел с таким видом, как будто не хотел иметь ничего общего с братом или с женщиной, которой он намекнул о своем глубоком чувстве. На таком расстоянии Шарисса снова слышала его хриплое дыхание. Его походка также была странноватой — хотя в чем именно, Шарисса сказать не могла. Лохиван выглядел почти так, как если бы у него оказались сломанными несколько костей и он позволил срастить их кому-то, кто в этом не разбирался.

Она заметила, где сейчас находится ящик, — впрочем, без всякой пользы для себя. Лохиван держал его подальше от нее, обнимая одной рукой, как младенца, — хотя она и не могла представить кого бы то ни было из Тезерени с ребенком на руках.

— Где ты, отец? — позвал Риган. Голос Баракаса доносился откуда-то из-за полуразрушенного возвышения, но задняя стена казалась испещренной проходами, любой из которых мог оказаться тем туннелем, который выбрал повелитель Тезерени.

Женщина-воин появилась из прохода, увидела, кто стоит перед ней, и тут же отдала честь.

— Вы разыскивали главу клана?

— Да, он находится там?

Она кивнула и как можно быстрее отступила в сторону.

— Он несколькими сотнями шагов ниже. Туннель резко опускается и заканчивается в другой пещере. Вы найдете его там.

Риган кивнул, удовлетворившись ее ответом.

— Тогда занимайся своими обязанностями.

Когда женщина-воин ушла, Лохиван повернулся к брату. Голос его звучал не лучше, чем в прошлый раз.

— Бери госпожу Шариссу и иди вперед. А я… я скоро догоню вас.

Риган быстро взглянул на младшего брата, затем кивнул.

— Может быть, это быстро пройдет.

— Конечно же. Это только вопрос воли. Как он всегда и говорил.

Не требовалось большой догадливости, чтобы понять, что они говорили о сыпи — болезни, от которой так страдали многие из них. Лохиван, похоже, переносил ее тяжелее, чем другие; впрочем, Шарисса не так долго находилась среди Тезерени, чтобы знать это наверняка. Волшебница попробовала бросить на Лохивана еще один, последний взгляд. Но Риган намеренно повел ее так, чтобы она не увидела, что происходит с его братом.

Кто-то зажег сухие древние факелы, которые торчали в стенах коридора. Искатели, как припомнила она, жили при свете, поэтому факелы не показались здесь неуместными. А удивляло ее по-прежнему то, почему они жили в подобном месте, хотя явно любили летать.

Они почти достигли цели, когда из противоположного конца туннеля появилась фигура, преградив им дорогу.

Баракас и его старший сын, моргая, уставились друг на друга. Шариссу, разглядывавшую главу клана, удивило то, что тот также выглядел озадаченным.

— Лохиван следует за нами, отец. Он должен вскоре быть здесь.

Шарисса постаралась сделаться как можно незаметнее — в надежде, что Баракас не обратит на нее внимания. В ней зрело подозрение, и она не знала, стоит ли рассказать о нем Тезерени.

— И что же он обнаружил? — спросил Баракас. Позади него появились два воина. Они, казалось, слегка недоумевали, почему их властители перегородили проход.

Вопрос на некоторое время оставил Ригана в недоумении. Наконец он выпалил:

— Н-н-н… ничего! Это же ты призвал нас! Ты позвал и Лохивана, и меня. Я привел госпожу Шариссу, потому что…

— Не имеет значения. — На лице повелителя Тезерени появилось мрачное выражение. — Сейчас же поворачивай обратно. Мы направляемся назад, к основной пещере.

— Но почему…

— Я вовсе не звал вас! — в раздражении прорычал Баракас.

Резко сглотнув, Риган моментально развернул Шариссу в обратную сторону. Она позволила ему быстро вести себя по тому пути, которым они только что пришли. Ее мысли разбегались. Подозрения оказались верными, но не ошиблась ли она, ничего не сказав о них? А если это было некой ловушкой пернатых, не пострадает ли от нее и она сама?

Они почти выбежали из бокового прохода, едва не застигнув Лохивана врасплох. Стоя спиной к ним, он нахлобучил на голову свой шлем и обернулся, чтобы увидеть, в чем же дело. Волшебница мельком увидела ящик, лежащий в стороне — очень близко, но не имела ни малейшей возможности коснуться его, потому что ее окружали люди из клана дракона. Кроме того, по-прежнему существовала опасность, что попытка уничтожить ящик повредит Темному Коню.

— Ты! — Баракас кричал на своего другого сына. — Значит, ты тоже меня слышал?

— Да-а-а… от…

— Проклятые птицы! Что они замышляют? — Шарисса подумала: а нет ли в бурном гневе Баракаса следов страха?

Вслед за Баракасом они обогнули древнее возвышение и вышли в центр пещеры. Ее заполняли Тезерени с оружием наготове — явно по привычке, потому что многие теперь заметно лучше владели колдовством. Глава клана начал поиски врагов. Шарисса попыталась присоединиться к нему, опасаясь за своих товарищей, но Риган потянул ее назад. Она нашла его заботливость похвальной, хотя и непрошеной.

Баракас сделал круг по пещере, выискивая, откуда может быть предпринята попытка нападения, что привело в заблуждение его сыновей. Однако он явно не заметил ничего необычного, потому что волшебница услышала его проклятия.

Она снова пробовала увидеть своих друзей. Фонона от нее полностью закрывала многочисленная толпа воинов-Тезерени в доспехах. С Темным Конем, однако, дело обстояло иначе. Из-за его роста верхняя часть его головы была все же видна, несмотря на то что в пещеру продолжали вливаться новые волны воинов в высоких шлемах.

Баракас, которого, казалось, привлек к вечноживуще-му интерес Шариссы, шагнул к окаменевшему скакуну, а его свита, опасаясь гнева повелителя, расступилась перед ним, подобно живому морю.

— Ты!

Из-за того, что воины отступили в стороны, Шариссе стало лучше видно Темного Коня. Он, конечно, не ответил на рассерженное и обвиняющее обращение Баракаса. Он не мог этого сделать — пока Лохиван удерживал его в таком состоянии.

— Это каким-то образом твоя работа! — кричал Баракас. Не оборачиваясь, глава клана добавил: — Лохиван! Освободи его — так он сможет отвечать на мои вопросы!

— Какую чушь ты несешь, повелитель драконов? — тут же проревел призрачный скакун. Его копыта царапали пол пещеры — он изливал свои гнев и огорчение единственным доступным ему способом.

Баракас бесстрашно смотрел на него.

— В какие игры ты играешь здесь, демон? Мне что, вернуть тебя в ящик?

Перемена, происшедшая с Темным Конем, потрясла Шариссу до глубины души. Он съежился и почти по-человечески покачал головой.

— Я не знаю, о чем ты говоришь! Я не сделал ничего! Я не видел ничего!

— Ты отрицаешь, что от моего имени мои сыновья были вызваны ко мне?

Темный Конь взглянул на Баракаса так, как будто тот был безумен.

— Я этого не отрицаю! Я слышал такой зов, но я тут ни при чем! Уж ты-то должен знать, какими крепкими узами ты сковал меня! — Он снова покачал головой так, что волшебница увидела в этом движении отвращение и к самому себе, и к пленившему его. — Я слышал этот зов и видел, как они прошли мимо меня. Спроси здесь кого угодно: слышали ли они его, а затем спроси себя, мог бы я осуществить даже такое незначительное волшебство?

— Мне вовсе не обязательно спрашивать собственных сыновей о том, что они слышали! — Шарисса не помнила, чтобы Баракас разговаривал таким разъяренным тоном. Казалось, его сейчас хватит удар. Он ни разу не вел себя подобным образом за пятнадцать лет — со времени переселения сюда из Нимта.