Основы человечности для чайников (СИ) - Шашкова Екатерина Владимировна. Страница 19

Ксюха поймала себя на том, что думает об этом всерьёз: прикидывает даты, решает, что соврать бабушке о своём отсутствии, и надо ли вообще врать, или лучше молча свалить на недельку, ничего не объясняя? Записку только оставить, чтобы не волновалась.

Хотя всё равно же волноваться будет. Ей только дай повод…

В общем, над этим стоило поразмыслить.

Когда-нибудь потом, когда время будет.

Но сначала — найти Людвига.

Ксюха включила навигатор, убедилась, что направление выбрала верно, и бодро зашагала вперёд. А внутри скреблось мерзкое чувство, что она опаздывает, катастрофически опаздывает. Или — хуже того — уже опоздала.

Глава 7. Призраки прошлого

В этот раз дом оказался на месте — обычная панельная пятиэтажка, серая, обшарпанная и явно знававшая лучшие годы. Причём годы эти остались позади ещё до рождения Ксюхи, а то и до рождения Людвига, сколько бы ему там лет на самом деле ни было.

Здание пялилось в пространство мутными окнами в рассохшихся деревянных рамах. Изредка взгляд выхватывал вкрапления новенького белого пластика, но смотрелись они как редкие здоровые зубы в насквозь прогнившей челюсти — жутко и неуместно.

Зато двери подъездов оказались все как на подбор: железные и с домофонами.

Ксюха нашла нужную, потопталась перед ней, не рискуя сразу набирать номер квартиры. Потому что — а вдруг ответят? А вдруг спросят, что она тут забыла? Ну и что врать-то тогда? «Простите, здесь волк не пробегал? Дурной, хромой, но обаятельный. Прошу вернуть без вознаграждения».

А впрочем, почему бы и нет?

— Откройте, пожалуйста! — затараторила Ксюха, едва дождавшись, когда на том конце снимут трубку. — У меня собака в ваш подъезд забежала, а дверь захлопнулась. Впустите, пожалуйста, я быстренько, заберу её только и…

Домофон пиликнул, оборвав фразу на середине. Приглашающе так пиликнул. Типа «Ну заходи уж, раз пришла».

Отлично, первый рубеж преодолели. А дальше?

Лампочка в подъезде не горела, пахло затхлостью и плесенью. Судя по влажному воздуху, где-то в подвале протекали трубы. Судя по следам на стенах — крыша протекала тоже.

Крайне неуютное место!

Нужная квартира на четвёртом этаже нашлась быстро, но позвонила в неё Ксюха не сразу. Во-первых, звонок был выдран ещё в незапамятные времена, и сейчас из стены торчал только одинокий провод.

А во-вторых, надо же осмотреться, морально подготовиться, время выждать, по этажам побегать для достоверности легенды. Поорать ещё можно.

— Малыш! Малыш, ты где? — старательно, но не очень громко позвала Ксюха. Не голосить же на весь подъезд, в самом деле.

Гипотетическая собака на зов не откликнулась, Людвиг тоже. Соседи либо не расслышали, либо проигнорировали. В этом плане Ксюха их понимала — она бы тоже не вышла. Хотя в глазок бы, наверное, посмотрела. Любопытно же!

Вспомнив о глазках, Ксюха поспешила придать лицу более подходящее к случаю выражение. Даже стараться особо не пришлось: она действительно нервничала и действительно искала. А кого именно — не так уж и важно.

А вот теперь можно и в дверь постучать. Аккуратно, но торопливо. Не «Сова, открывай, медведь пришёл», а «Извините, что беспокою. Можно войти?»

Дверь, обитая облезлым коричневым дерматином, открылась не сразу. Сначала за ней помолчали, потом зашуршали, потом звякнули цепочкой. И только после этого петли тихо скрипнули и из узенькой щели раздалось:

— Кто там?

Ксюха с трудом поборола желание немедленно в эту щель заглянуть. Ну, вроде как невежливо. Надо же хорошее впечатление произвести, а не как обычно. И легенду выдержать до конца, а не врываться в чужую квартиру с воплем: «Куда вы дели Людвига?»

Потому что, может, Людвига здесь и не было вовсе.

Или был, но давно ушёл.

Или — если неведомые задверные личности его и правда куда-то дели — совершенно точно не стоит требовать его назад открытым текстом. Мало ли что!

Поэтому Ксюха сделала жалобное лицо и торопливо выдала:

— Здравствуйте. Это я вам в домофон звонила, про собаку. Спасибо большое, что впустили. Только… ну… это очень странно, наверное, но я собаку не нашла. То есть он в подъезд зашёл, я точно видела. А теперь его тут нет. Вообще не представляю, куда он мог деться. Не знаете, тут нет случайно какой-то дыры в подвал или чего-то такого? Или, может, он к кому в квартиру забежал? Ну, в смысле, кто-то мог подумать, что пёс ничейный, и впустить. Там парень был… Он в подъезд как раз заходил, Малыш с ним и забежал. Может, и дальше за ним пошёл? Не знаете, кто это мог быть? Извините, просто не представляю, кого ещё спросить, а вы уже вроде как один раз меня спасли. Если я мешаю, то сразу уйду, вы не думайте. Но вдруг знаете…

Дверь захлопнулась.

Потом распахнулась, тихо звякнув снятой цепочкой.

На пороге стояла бабушка. Типичная такая бабушка, какой у Ксюхи никогда не было, но какую она изредка пыталась себе представить: седая старушка в застиранном, но чистом халатике и с пуховым платком на пояснице. Полненькая, опрятная, разве что бледная, как будто уже давненько не выходила из квартиры на солнце.

За спиной старушки виднелся коридор, который мог бы иллюстрировать статью «Типичная обстановка времён СССР»: выцветшие обои в цветочек, зеркальное трюмо, на стене репродукция картины с мишками в лесу, вместо двери в комнату — штора из мелких деревянных бусин, слегка колышущаяся от сквозняка.

А в комнате небось полный шкаф столовых сервизов и телевизор накрыт кружевной салфеточкой.

И холодильник «ЗиЛ» на кухне, ага. В такой квартире ему было бы самое место.

На мгновение Ксюха даже поверила, что угодила в прошлое. Или вот-вот угодит: стоит только сделать шаг через порог.

— Заходи, — велела старушка. Голос у неё был приятный, мягкий, не вызывающий никаких опасений. Но Ксюха, конечно, всё равно опасалась. На всякий случай.

— Да я же на минутку, просто спросить… Не хотела мешать.

— А разве ты мне мешаешь? Заходи, не стой столбом, и мух в квартиру не пускай. Выдохни, объясни толком, что там у тебя стряслось?

Ксюха осторожно переступила порог и почти не удивилась, когда дверь зловеще захлопнулась за спиной. Хотя, скорее всего, это был просто сквозняк, ничего необычного.

— Собака у меня пропала. Пропал. Малыш. Я отвлеклась ненадолго, а он умчался. Я за ним побежала, но догнать не успела. Заметила только, как он в этот подъезд заскочил. Какой-то парень заходил, Малыш за ним в двери прошмыгнул — и как испарился. И я теперь вообще не представляю, как его искать. Может, вы видели кого-то: либо собаку, либо парня. Лучше обоих, конечно.

Так себе была легенда, если вдуматься.

Может, стоило в лоб спросить? Или нет?

Жалко всё-таки, что в школе не учат, как искать беглого магического преступника, которого понесло неизвестно куда. Может, эта милая старушка радостно пригласит её на кухню, напоит чаем с баранками и выложит как на духу всю биографию Людвига. А может, траванёт вареньем из мухоморов, распилит на кусочки и выкинет в мусоропровод.

Впрочем, в этом доме нет мусоропровода. Придётся тело в мешках на улицу выносить в несколько приёмов, а такие пробежки по лестнице с четвёртого этажа на первый и обратно — не для пожилых людей.

— Как она хоть выглядела-то, собака твоя? — Старушка всё ещё говорила вполне мирно.

— Ну, обычно… лохматая, серая. Хаски. Они такие, знаете, как переходное звено между лайкой и овчаркой, симпатичные, но дурные.

— А мальчик?

— Да тоже обычно… Растрёпанный такой, в куртке кожаной. — И в кедах на босу ногу, ага! — Живёт тут кто-то похожий, не знаете?

— Похожий, говоришь… И в кедах… — Старушка задумчиво поцокала языком.

Ксюха нервно сглотнула. Про кеды она вслух не говорила, только подумала. Да, очень громко, наверное, подумала, но кто же знал, что её услышат!

— Очень громко, — подтвердила старушка с таким горьким вздохом, словно уже несколько раз просила убавить звук у внутреннего радио, но Ксюха к просьбам не снизошла.