Право на Одиночество (СИ) - Шамшина Евгения. Страница 10

— Кофе? — Под предлогом выскользнет она из постели.

На кухне Александр одним движением усадит ее на стол, обнимая крепко и целуя так нежно. Ей нравится. И от этой мысли становится сначала стыдно, а потом страшно. Она глупо хлопает ресницами, не понимая, что же делать дальше. Хладнокровие и спокойствие пошатнулось от столь неожиданно навалившейся реальности.

— Я отвезу тебя.

Сегодня видит его совсем иным. Все ее прежние суждения о нем рушатся, как карточные домики. И даже мерзкие воспоминания вдруг меркнут в сегодняшнем утре. Окончательно запуталась в хитросплетениях собственных чувств. Его трепетная нежность пленит, мягко обволакивая сетью. Неожиданно, на маленькой кухоньке будучи в его руках, появляется чувство защищенности и необычайного спокойствия. Уверенности в сильном мужском плече.

Ехать с ним отказывается. Идёт на работу пешком, впервые за много лет без наушников в ушах. Александр возвращается к машине, которую оставил у элитного борделя, добираясь до девушки пешком. И так тепло на душе у обоих. Он позвонит ей через пару часов и скажет:

— Мне кажется, Я влюблён.

Будут оба глупо улыбаться. Она не ответит. Уткнётся носом в букет.

После этого звонка мужчина пропадёт. Сначала не предаст этому никакого значения. Потом где-то в сердце заведётся маленький червячок обиды или разочарования. Будет прогонять мысли прочь. Сергей будет рядом. В конце концов не выдержит эмоционального гнета и всё расскажет другу. Расскажет с самого начала и по порядку, упуская лишь откровенные детали, ощущая, как легче становится взбалмошной головушке. Друг будет поражён, нет ошарашен. Конечно, он никогда не осудит. Но назидательно покрутит пальцем у виска. Внимательно слушая и не перебивая. Он видит, насколько это важно для Ани. Видит, насколько она загналась и запуталась сама в себе. Ее привычный, ровный мир разрушался. В него с неведомой силой, сорвавшись с петель, врывалась одичалая жизнь.

— Ты хочешь продолжения?

— Не знаю. Хотя нет. Я изначально не надеялась на продолжение. Для меня это было не важным. Знаешь, это как… проживаешь день. И знаешь, что придёт следующий, но тебе не важно, что он принесёт… главное, чтобы он просто настал этот следующий день… Прости, что я на тебя всё это вываливаю…

— Дурёха…

Максим

Старались удержать эту информацию, как можно дольше. Но подобное не представляется возможным. Это словно ты держишь в руках раскаленный красный уголёк. Он непременно обжигает тебя, и ты не сможешь долго держать его. Пресса штука тошнотворно-ужасная. Они, как стая голодных гиен ждут, караулят любой намёк. И дальше раздувают, раздувают. Их моментально подхватывают активные пользователи сетей. И как снежный ком. Ком грязи и говна. Всё это смакуется, обсасывается до тех пор, пока не произойдёт что-то ещё. Предвыборная гонка сама по себе никогда не бывает настоящей или честной. Политические дрязги, в которых все средства хороши. Максим занимался многими громкими делами, скандальными в том числе. Бывало, что защищал заведомо виновных. Клиент всегда прав. Этого требовала адвокатская этика. Это была неотъемлемая часть его работы. Без которой он себя не представлял. Он считал себя единым целым со своей фирмой. Ничего более важного в его жизни не было. Его карьера, его успех, доверие многих клиентов, первое место в профессиональных рейтингах… только его заслуга. Он всего добивался сам, прокладывая себе путь сквозь стены и головы. К сорока годам он был на пике во всех отношениях. Он имел все то, о чем многие могут лишь мечтать. Сейчас его жизнь складывалась по щелчку пальцев. Богат, успешен и бессовестно, самодовольно счастлив.

Анна заехала к фитнес-клуб к Сергею. Торопливо скользнула в служебное помещение мимо занимающихся людей. Друг просил ее срочно заехать. Закрыла за собой дверь одновременно с оповещением в телефоне. Открыв ссылку, она застынет. Это как внезапный выстрел в упор. Из легких выкачали воздух, сильно закружилась голова. Перед глазами всё померкло. Телефон выпал из рук, а она же невольно начала оседать, скатываясь по стеночке. Серёжа подхватил ее, крепко прижимая к себе.

— Оп-оп. Тихо-тихо-тихо. Всё хорошо. Дышим, дышим. — Она судорожно мотает отрицательно головой. — Смотри, смотри на меня.

В посте, который ей прислал Сергей чёрным по белому было написано, что известный депутат Александр Сокольский задержан по подозрению в убийстве девушки легкого поведения, с которой имел долгую интимную связь. Описываются какие-то подробности, которые уже не столь важны. Важно то, что если верить информации, то убийство было совершено в ту ночь, когда Александр пришёл к ней. С момента прочтения жизнь Ани провалилась в ад. Она не могла не думать об этом, не могла дистанцироваться. Постоянно мусолила и возвращался мыслями к этому. Ночью ей снились кошмары, в которых депутат сначала хладнокровно убивает, а потом, как ни в чем не бывало приходит к ней под надуманным предлогом. Это сводит ее с ума. Мучается этим. Разрывается на части. Воспоминания изнасилования подстёгивают. Куда бы не ткнулась везде «эта новость дня», обсуждаемая всеми диванными критиками города. И обросшая подробностями. В одной из версии расчленил. В другой уже съел. И кошмар этот не прекращается. А лишь набирает обороты. Сергей ей не помощник, хоть и пытается. Это ей приходится переживать в одиночку. А время неумолимо тянется день за днем, теряет ему счёт. Только бег по кругу. На работе плановый отпуск, как же он не вовремя. В четырёх стенах на грани сумасшествия. И даже веселые соседи так предательски куда-то исчезают. От отчаяния не включает интернет, лишь бы больше не видеть и не слышать. В такие моменты тень сомнения начинает мягко колебаться где-то внутри. Когда в один из таких дней раздаётся стук в дверь, невольно вздрагивает. Сердце стонет перепуганным филином. На пороге миловидная незнакомая женщина, одетая, как с обложки глянцевого журнала. В интерьере обшарпанного подъезда смотрится, как минимум дико. Взгляд ее кошачий из-под очков, минуту изучает удивленную девушку.

— Вы Анна? — Голос ее столь же прекрасен, как и его обладательница.

— Да. — Отвечает хозяйка, пребывая в легком недоумении.

— Вы должны поехать со мной. Сейчас. — Предостерегает немой вопрос. — Все вопросы и ответы не здесь. Не в этом месте.

Идёт по идеальному коридору фирмы Астахова. Мозг не хочет думать тогда, когда необходимо. Старается не цокать каблуками. Незнакомка идёт прямо за ней совершенно не слышно, хотя вышагивает на тонюсеньких шпильках. Анна проходит в один из кабинетов за стеклянной дверью. И остаётся одна. Тишина, подстегиваемая страхом, давит со страшной силой. Видит его заходящим и инстинктивно съеживается. Мужчина хочет поздороваться, но остаётся стоять в дверях с открытым ртом. После чего на секунду выглядывает в коридор, убеждаясь, что зашёл именно в тот кабинет.

— Что ты здесь делаешь? — Недоумевает. Но до него вдруг начинает доходить, что ошибки нет. — Здесь должна быть… — Моментально меняется в лице и закрывает за собой дверь, проворачивая защелку. Резкими движениями задёргивает плотные чёрные шторы на стеклянных стенах, чтобы скрыть происходящее внутри от посторонних глаз клиентов и коллег.

— Ты?!!!! — Даёт он волю своим возмущённым эмоциям, но Анна все еще не понимает в чем ее обвиняют и зачем она здесь. — Я балдею! Кто угодно, но ты!.. ты, твою мать! Это серьезно?

Девушка продолжает молчать, чем выводит адвоката ещё больше. Она уже смекнула откуда растут ноги. И теперь старалась сообразить какой тактики ей стоит придерживаться.

— Блядь, я в шоке! — Выругается он.

Упираясь ладонями в стол, закроет глаза. Нужно работать. Чтобы не случилось, нужно взять себя в руки и работать. Ты же профессионал, уговаривает он себя. Садится в своё кресло. Девушка продолжает стоять.

— Проехали. Раз, так складываются дела. Давай начнём сначала и по порядку. Я, Астахов Максим Леонидович, адвокат Александра Викторовича. Он тебе знаком?