Право на Одиночество (СИ) - Шамшина Евгения. Страница 17

Утром открыл глаза. Похмелья не было. Но состояние нестояния присутствовало. Анна спала ровно в том же положении, в котором отключилась. С удовольствием потянулся, поднявшись. Нажал кнопку включения на кофе-машине. Сел на высокий барный стул. Изучал обнаженную девушку на серой простыне. И вдруг поймал себя на мысли, что она первая и единственная, оказавшаяся в его холостяцкой студии. Никому прежде это не позволялось. Его дом был сокровенной неприкосновенностью. Личным пространством, где ни для кого не было места. Женщины, девушки… где угодно и когда угодно, хоть в дорогущем люксе отеля, хоть в подворотне за углом. А дом — это дом, только для него. Удивлялся, но его не раздражало ее присутствие ни в квартире, ни в постели. Ему нравилось наблюдать за ее сном. Нравилось вспоминать то, что было между ними, особенно вчерашний секс. Вседозволенность льстила ему, потакая его желанию быть Богом. Он уже не вспоминал об Александре, легко вычеркнув неугодное воспоминание, как неправильный текст. Знал наверняка, что в постели ему нет равных. Хотя момент с удавкой стал для него откровением. Весь вечер он мечтал придушить ее, и душить, пока не посинеет. При всем при этом он никогда и никого не желал столь страстно, что котелок срывало напрочь. Его больная зависимость была очевидна, но признать это… нет, это было выше его достоинства, выше его мужского эга. Допил кофе и отправился в душ, погруженный в размышления. Выходил, обмотав полотенце вокруг бёдер, с твёрдой уверенностью разбудить гостью и серьезно поговорить. Он уже практически всё идеально разложил в голове. Все свои диалоги, и даже ответы собеседницы. Но не учёл одного… Что она не раба его мыслей или планов. Девушки просто не было. Она исчезла, растворилась во времени. Это воткнуло Астахову палки в колёса, но решимость его не дрогнула.

Анна шла, обхватив себя руками. Сегодня она уже не чувствовала себя сексуальной, скорее сутулой собакой. С разбитым лицом, в «таком» виде. Ей на нервной почве, казалось, что все вокруг на неё пялятся и тычут пальцами. Чувство невыносимого стыда. Готова была провалиться сквозь землю. Дома стояла под душем, не шевелясь. От воспоминаний ночи с Максом внизу живота все разгоралось со страшной силой. Ее возбуждали даже легкие обрывки. То, что он умел и практиковал с ней, не укладывалось в голове. Ее тело было главным предателем в этой войне. Оно призывно стонало от одной мысли о нем. Провела рукой по шее. Что он творил с ней? И этот мощнейший оргазм, казалось, что она умерла. Вышла из ванной, погружённая в волнительные мысли. Артём что-то спросил, отмахнулась от него, как и прежде. Позднее взволнованная соседка уточняла, что произошло. Глаза ее были перепуганными. Аня же и думать забыла о разбитом лице, синяках на руках и ногах. Это стало таким неважным. Но действенным. Адвокат этим же днём отозвал слежку. Он приехал к ней вечером. Удивлённая, ошарашенная вышла к подъезду в домашнем одеянии. В полном недоумении. Но Астахов ещё утром всё твёрдо решил, и отступать было не в его правилах. Провёл рукой по ссадинам. Невольно хотела отвернуться.

— Зачем ты здесь?

— Я хочу поговорить. Ещё утром хотел, но ты не предоставила мне такой возможности.

— Не думала, что в этом есть необходимость. О чем говорить. Все и так ясно. — В этот момент она закрыла лицо руками, ей хотелось спрятать следы побоев. — Ты сам во всем виноват, ровно, как и я. Давай просто закроем этот вопрос.

— Я виноват. — Перебил он девушку. — Но не об этом. Я не знаю, как ты делаешь это… со мной… но… — Задумался он, подбирая слова. — Давай попробуем.

— Попробуем что?.. — Пробубнила непонимающе Аня.

— Попробуем быть вместе. Ходить в кино, рестораны, что ещё там делают… заниматься сексом, в конце концов. Просто быть вместе…

Ему было проще миллион раз выступить в зале суда, чем весь этот разговор. Девушка глупо хлопала глазами, не веря ни им, ни ушам. Не укладывалось в голове. Впрочем, как и его тотальная слежка… Он ждал ответа сейчас. Она растерялась, позабыв, как говорить. Судьба снова дала ей увесистый пинок.

— Тебе это не нужно. — Наконец, серьезно заметила она. — Если ради меня… То меня все устраивает. Я ничего у тебя не прошу. Ни клятв, ни любви, ни верности. Мне достаточно того, что есть. Поверь… Я не идиотка, хотя нет-идиотка… и ещё какая! Но я знаю своё место… где ты, и где я. И то, что ты сейчас говоришь… это так… секундная слабость, наваждение, что-то новое в твоей жизни. Ценю каждое слово… но это не для тебя, не про тебя. Пойми… Скажу тебе: да, летя на крыльях. Что дальше? Секс, свидания? День, неделя, месяц? Что потом? А я тебе отвечу. Потом это наваждение пройдёт, исчезнет. А я останусь. Ты будешь жить дальше, как жил. Красиво, успешно, богато, трахая всё, что движется. А я останусь. Поэтому давай вычеркнем все эти сентиментальные ноты сразу, и расставим все по местам. Есть Я. Просто Я. Есть Ты, и твоя охренительно-головокружительная жизнь. Мы не часто занимаемся сексом, лучшим сексом в моей жизни. Всё конец. Ты. Я. Отдельно.

— Ты не даёшь мне шанса. И ты не права.

Максим готов был приступить к аргументам. Но Аня отрицательно мотнула головой, и скрылась за железной дверью подъезда. Она считала, что права по умолчанию. Хотя мужчина отчасти и сам это понимал, но это никак не влияло на его решимость. Встретились два барана на перепутье, так обычно говорят.

Анна

Зашла в квартиру с мыслью, что судьба слишком лихо закручивает. Прокручивала в голове речь Макса, и потом свою. И теперь размышляла, что можно было ответить, и как, сказать по-другому. И мусолила, мусолила это. В концовке все-таки смогла успокоиться, ведь не важно какие обороты и слова она использовала. Важно, что смысл от этого никак не изменился. Она не верила Астахову. Не верила его намерениям. О таких, как он всегда говорят не благонадежен, не постоянен. В интимном плане он был для неё Богом. Одним прикосновением и взглядом он заставлял ее тело гореть и трепетать. Она уже не принадлежала себе рядом с ним, позволяя ему все, отдаваясь полностью и без остатка. Но доверить ему свою душу и сердце девушка была не готова.

Александр проснулся тем утром в пустой постели и не следа от его возлюбленной. Он подразумевал это, и был готов, но всё-таки расстроился. Ему было мало, катастрофически мало того, что было между ними. Ему хотелось обладать ее телом, ее душой. Ему была необходима ее любовь. Полностью и без остатка. Очень остро это понимал. Она вышибла его из ровной колеи жизни в очередной раз. Не мог больше ни о чем думать. В такие секунды мысленно отчитывал себя, что он сорокапятилетний взрослый и самодостаточный мужчина, что ему ни к чему все эти розовые сопли… но мозг его твердил обратное. Сидел в своей машине привычно на заднем сидении. Вечер накрывал город. Серьёзен и сосредоточен. Дверь открылась, и крупная фигура Громова тихо приземлилась рядом с губернатором. Их рабочая дружба имела столь же долгие корни, как и с Астаховым. После рядовых приветствий и вежливых вопросов, настало «нужное» время.

— Захар, я хочу обратиться к тебе с важной просьбой. Больше мне ее доверить некому. — Мужчина понимающе кивнул, проваливаясь в совершенно неприятное ощущение дежавю, интуитивно предчувствуя внутренностями исход. — Мне нужно немного последить за одним человеком. Вернее, за молодой девушкой.

— Какой уровень контроля Вам нужен? — Серьезно спросил мужчина, стараясь скрыть свои истинные эмоции.

— Да так наружка. — Ответил Александр, показывая фото. — Мне важно знать с кем она общается, возможно, встречается. Не более того. Ну, и конечно, по-тихому. Сам понимаешь, должность обязывает.

Громов устало улыбнулся, не прекращая думать об Анне. Вернее, о том, как же она умудрилась вляпаться в подобные дела. За всю его бытность это было впервые. Чтобы за девушкой следили двое мужиков с разницей в пару недель. Ни мужья, да и любовниками их сложно было назвать. Эта история была поразительно странной от начала до конца. Что она значила для них? Для успешного депутата в прошлом, ныне губернатора и для не менее успешного адвоката… обычная девчонка, снимающая квартиру с друзьями и ведущая весьма тихую, скучную пресно-серую жизнь. Громов был поражён. И в тоже время весьма заинтересован.