Печать мастера Том 2 (СИ) - Ри Тайга. Страница 54

— Знал, — эхом отозвался Нейер, — или… планировал вырастить что-то… Подумай сам — боевой транс бесполезен, если ты не боец и у тебя второй круг, его не учили сражаться, но учили — рисовать… Как будто этот Вериди хотел перенаправить транс в другое русло, изменить исходную точку плетений…

— Рисовальный транс? — Менталист скептически поднял брови. — Это слишком… никогда не слышал о таком…

— Займись рабами, — напомнил ему Нейер. — Мне нужны любые крохи воспоминаний о Хэсау.

— Да, сир.

— Мама — следи за кровью, и не будить. Пусть спит, пока… пока я не решу, что с этим делать.

***

Поместье Фу, спальня младшего господина

Он проснулся от мурчания. Утробного, размеренного, успокаивающего. Ухо щекотали усы, влажный нос тыкался в шею, и попискивал, ещё один горячий шершавый крошечный язычок нализывал пальцы.

Сира.

Коста с наслаждением запустил пальцы в теплую шерсть, и почесал кошку. Три пушистых комочка переваливаясь, ползали по покрывалу, цепляясь коготками.

Как она притащила сюда котят? Если увидит госпожа, которая и шерстинки не может вынести…

— Тебе попадет, — хрипло пробормотал Коста кошке и не узнал свой голос — так сипло прозвучало. За окном темнело — а они… они возвращались до обеда… возвращались из Храма… Госпожа его отчитывала, было жарко, очень болела голова и последнее, что он помнил — вспышки красного.

Опять? Опять красное?

В спальне отчетливо пахло эликсирами — этот запах он больше не перепутает ни с чем, и опять тяжелая голова.

Он аккуратно ощупал лицо.

Губа разбита, на скуле начавший заживать синяк, поцарапаны пальцы и болит шея. Он потер шею — болит, как будто ему хорошо врезали… или он падал…на плечо.

Зато в мыслях совершенная ясность, кристальная чистота и тишина, как бывало уже не раз после того, как он терял контроль.

Коста нахмурился, пытаясь вспомнить причинил ли он вред госпоже Эло…

Что случилось?

За дверью негромко переговаривались — невнятно доносились отдельные голоса.

Служанки?

Коста перекатился по кровати, нащупал рядом и нырнул в домашние тапки. Перепоясался, надев халат, и бесшумно прокрался к двери спальни.

***

Поместье Фу, кабинет Главы

Вечерний совет

— Это уже за Гранью, это будет невозможно объяснить, Нейер! Как? Скажи мне, как мы объясним, если он вдруг выйдет из себя, почему у наследника Фу первой линии так сильно проявлена кровь чужого клана? Если даже Хаади заметил, что это похоже на боевой транс этих дикарей, остальные не глупее? Как. Мы. Это объясним⁈

— Объяснить можно все, — Нейер сдвинул брови. — Весь вопрос в том, как сделать это объяснение убедительным.

— Арры! — Вспыхнула Эло. — Даже здесь умудрились подсунуть порченный товар… Почему мы не могли получить нормального мальчишку? Правильно воспитанного⁈

— Мама помолчи… я думаю, — прервал ее Глава.

Менталист не вмешивался — молча цедил сладкий чай, который хоть немного ослаблял напряжение в висках после работы. Допросить и бегло просмотреть шестерых — ровно столько рабов-северян нашлось на рынке Ашке — и все быстро, это сложно даже для него.

Они не узнали ничего нового, точнее подтвердили выводы, к которым пришли ранее. Двое рабов работали в старом городе в предгорьях Лирнейских, и их выгнали за воровство. Хотя ему было сложно понять, какой смысл в работе, если весь заработок за декаду ты тут же спустишь в таверну, а потом ещё и украдешь у других, когда не хватит. Работать, только чтобы пить? Но северяне — дикий народ, у них свои понятия, не имеющие ничего общего с южными ценностями.

Зато в тавернах много выпивки и много разговоров. Юных Хэсау действительно не выпускали до шестнадцати зим. Если молодняк прибывал в город — их непременно сопровождали Наставники. Решение проблем с помощью физической силы и плетений — обычное дело. И… все Хэсау физически развиты, а этого невозможно добиться без регулярных тренировок. Значит, они так учат молодняк, чтобы у них не оставалось ни времени, ни сил на вспышки. Но мальчишку и так завалили учебой по самую голову и тем не менее — он сорвался.

— И я — против! — Не вытерпела, прервав общее молчание госпожа. — Теперь я против того, чтобы брать его к Да-арханам. Рано! Что ты будешь делать, если он сорвется там, Нейер? На вассалов или… наследников?

— Я уже выслушал твое мнение по этому вопросу, мама…

— Выслушал, но не принял к сведению! Пусть это были бы ЯнСи или Сей… — Всплеснула она руками. — Но не Да-арханы, Нейер!

— С этого момента клан Фу поддерживает финансово и Храм Великого… — Без перехода уведомил Глава.

— Что-о-о?

—…в равных долях. Поделить пожертвования — Храм Немеса, Храм Нимы, и Храм Великого. Чтобы знали, что клан поддерживает Наследника. И пусть… пусть рисует эту доску перед входом.

— Ты всегда идешь у него на поводу, Нейер! — Возмутилась госпожа Эло. — И разрешаешь то, что запрещаю я! Ты даже клятву ученика поэтому принял, и…

— Тебе тоже не мешало бы поддерживать, мама. Он ничего у нас не просил, пусть занимается тем, что любит открыто, чем прячется и чувствует себя несчастным… Тебе напомнить, что произошло перед «вспышкой»? — Нейер поднял рваные обрывки пергамента со стола. — Приоритеты — сначала клан, затем все остальное. Если он справляется — пусть рисует. Не знаю… пусть подпишет тебе все фиалы в лаборатории, у него прекрасный почерк, или зарисует травы и цветы в твои «ядовитые» альбомы… Вместо того, чтобы запрещать — направь ресурс в нужное русло…

— Я — против, Нейер! Не может наследник Фу совать эти… эти доски! О-о-о… это просто невероятное унижение! Это худшее, что может быть — сравняться с чернью…

— Мой наследник, — Глава сделал ударение на первое слово, — может позволить себе всё, что угодно, если это не вредит клану. И — худшее? Разве совсем недавно он не был лучшим? Посланным самой Нимой? Ты так быстро забыла о своей идее, что он получил «родовой дар Фу видеть плетения артефактов»?

Госпожа несогласно поджала губы, но замолчала.

— Я снова предлагаю подробно посмотреть, чему учил его этот… Вериди, — вмешался менталист.

— Нет, — возразил Глава. — Мы уже обсуждали это, мальчик должен привыкнуть к нам, и не сравнивать своего мастера… для этого нужно время, много времени… а если ты каждый день с утра несколько декад подряд будешь доставать воспоминания о бывшем наставнике, это точно не будет способствовать тому, чтобы он почувствовал себя частью клана Фу.

Менталист протяжно вздохнул, но… в чем-то господин Нейер был прав.

— И все же…

— Нет, Дэй. Не раньше, чем через ползимы, не раньше, чем он проведет свой первый ритуал на алтарном камне успешно… и я буду уверен… И потом, я и так знаю, кого из него растили…

Менталист приподнял бровь.

— Зачем ученику каллиграфа знание всех водоносных жил и протоков Восточного предела? Для развития памяти? — Насмешливо продолжил Глава. — Он помнит и может нарисовать двести сорок рун основного круга жертвоприношений без единой ошибки, ты в курсе.

Госпожа Эло приоткрыла рот.

— Может нарисовать, но никогда не сможет запитать со вторым кругом силы. И на занятиях я проверял на старых артефактах, он может прочитать каждую — его учили старой транскрипции, давно неиспользуемой.

— Архо?

— Как ни странно — нет, язык ученых ему не преподавали. Он помнит все геологические древа, но не считает это важным. Разбирается в артефактах и камнях — он не перепутал ни один, ошибся всего раз. Где простой каллиграф на севере набрал столько драгоценных камней, чтобы учить? Ты обратил внимание, что он запоминает с первого раза всех слуг в гостинной и может зарисовать по памяти не только позы, выражения лиц, где стояли но и предположить в каких отношениях они состоят. Я бы предположил, что его готовили так же, как готовят тех, кого Арры отправляют в пределы.

— Шпиона, — пробормотал Дэй. — Но если это так, почему его отпустили? Когда привезли на Октагон для обучения?