Тайные мечты одинокой женщины (СИ) - Ваниль Мила. Страница 23
Но страдать в одиночестве намного тяжелее…
К счастью, Оля и Руслан вернулись из отпуска, а двойняшки великодушно отпустили маму, увлекшись подаренными им мячиками.
- Они так все цветы переломают, - вздохнула Эйра.
- Я прослежу, чтобы этого не случилось, - пообещал Руслан.
- Оль, прости. Я злоупотребляю твоей добротой.
- Ай, пустяки. Мне в радость.
- Своих, небось, уже не хочется…
- Наоборот, - засмеялась Оля. – Поезжай, ни о чем не беспокойся.
Эйра беспокоилась, но не о детях, оставленных на даче под присмотром Оли и Руслана.
Матвей выглядел ужасно: воспаленные глаза, потемневшее лицо, потухший взгляд. И ни капли радости при виде Эйры.
- Что-то случилось? – хрипло спросил он, едва открыв дверь. – Что-то с детьми? Где они?
- С детьми все в порядке. Со мной тоже.
- Тогда зачем ты здесь?
- Войти не пригласишь?
Матвей посторонился, хмуро поглядывая на Эйру.
- У меня не прибрано, - пробурчал он. – И угостить нечем. Я не ждал гостей.
- Ага, - кивнула она, сбрасывая босоножки.
Обнять и плакать. Иначе и не скажешь.
Милый колючий ежик…
Эйра вздрогнула, удивившись собственным мыслям. Милый? Она внимательно посмотрела на Матвея. Милый. И колючий.
- Ты как? – спросила она, проходя на кухню.
- Как видишь, жив и здоров. – Матвей вынужденно поплелся следом. – Что со мной сделается…
- Ты уехал отнюдь не в прекрасном состоянии. – Эйра бесцеремонно открыла холодильник. – Выключен?
- И что? Кому какое дело…
- Это ты о холодильнике?
- Холодильник выключен, потому что я тут не живу.
Матвей огрызался, и Эйре это совершенно не нравилось. Не потому что он вдруг посмел так себя вести, а из-за того, что его настроение оказалось паршивее, чем она думала.
- Ты ел? – спросила Эйра, проверяя, что в шкафах.
- Нет. Я не хочу.
На столе она заметила стакан с остатками воды и початую упаковку анальгетика. В мойке стоял грязный бокал. Коньяк? Виски? Да какая разница…
- Матюш… - Эйра подошла к нему и обняла за талию, запрокидывая голову. – Ты мне не рад?
В его взгляде промелькнуло сожаление. Непростой выбор: солгать или сказать правду.
- Нет, - выдохнул он наконец. – Прости, но… нет.
Он осторожно высвободился из объятий.
- Ты зря оставила детей. Я в порядке, а они…
- Прекрасно проводят время с Олей и Русланом, - перебила Эйра. – А я… беспокоилась о тебе.
- Я в порядке, - упрямо повторил Матвей.
- Можешь произнести это хоть сто раз, лучше не станет, - вздохнула Эйра. – Пойдем.
Она взяла его за руку и повела в комнату.
- Эйра, не надо…
- Я уйду, - сказала она. – Дай мне час, а потом я уйду.
- Час? Зачем?
- Всего лишь час, Матвей. Можешь довериться мне?
Он неохотно кивнул. Выхода нет, Эйра загнала его в угол. А ей казалось, что она балансирует на тонкой проволоке, натянутой над бездной: одно неверное движение, и Матвей попросту выставит ее из дома. И предпочтет страдать в одиночестве.
Увы, оставлять Матвея одного нельзя. Порка изменила уровень гормонов в крови, потом был секс, и на чистом адреналине – непростой разговор с отцом. После такого откат неизбежен.
- Штаны спусти и ляг на диван, - велела Эйра.
Лицо Матвея исказилось от возмущения.
- Нет, - жестко сказал он. – Прости, но… Нет, не сейчас. Если хочешь наказать за то, что я украл ключи…
- Матюш, пожалуйста. – Она старалась говорить мягко. – Я не собираюсь наказывать. Ты упрекал меня в недоверии… А сам?
- Если не… Тогда зачем?
Эйра подумала, что он похож на капризного ребенка. Вместо того чтобы получить лекарство и облегчить боль, сопротивляется и ковыряет рану. Она вдруг вспомнила, как Матвей удивлялся любому заботливому жесту. Ей казалось, это из-за того, что она долго держала его в ежовых рукавицах, но, похоже, дело в другом. Он просто не привык, чтобы о нем заботились.
- Вот… - Эйра достала из сумки баночку с лекарством. – Прутья грязные, я должна убедиться, что ничего не воспалилось.
- И ты за этим ехала в такую даль? – усмехнулся Матвей.
- Нет, - ответила она. – Я приехала, потому что ты мне не безразличен. Но, знаешь… Если не хочешь дать мне шанс, я уйду прямо сейчас. И буду ждать тебя на даче.
Эйра все же сорвалась с проволоки. Видимо, потеряла мастерство, посвятив себя детям. Или то, или другое…
- И зачем тебе час? – проворчал Матвей. – Любоваться моим задом?
Он все же протянул ей руку, не позволив упасть: лег, как она просила.
- Твоим задом можно любоваться вечно, - улыбнулась Эйра.
Матвей заметно расслабился, когда она нанесла охлаждающий гель на горячую кожу ягодиц.
- Все хотел спросить…
- Спрашивай, - разрешила она, поглаживая поясницу и бедра.
- В чем кайф? Сначала пороть, потом лечить…
- Это особенное удовольствие, когда мужчина принимает от тебя все – и боль, и ласку.
Он помолчал, а потом произнес:
- Прости, что не могу принять боль так, как тебе нравится.
- Кто сказал, что не можешь? – Эйра закрутила баночку. – У тебя прекрасно получилось. Я кайфанула.
Матвей дернулся, чтобы встать, но она удержала его за плечо.
- Полежи, хорошо? Пусть подсохнет. А я руки помою.
Заодно Эйра заказала продукты в ближайшем круглосуточном магазине, отыскав его по приложению. Вернувшись в комнату, она обнаружила, что Матвей задремал.
- Умаялся, бедный, - прошептала Эйра и отправилась хозяйничать на кухню.
Для кулинарных изысков не было ни времени, ни желания. Как только доставили продукты, Эйра сварила какао и соорудила несколько многослойных бутербродов.
Как она и предполагала, проспал Матвей недолго. Он появился, когда Эйра переливала какао в большую кружку.
- Чем так вкусно пахнет?
- Садись, поешь.
К счастью, он перестал упрямиться.
Оля прислала фото детей с подписью: «Мы спим», и Эйра окончательно выдохнула. Значит, двойняшки не требовали перед сном маму. И Матвей, наконец-то, не напоминал живой труп. Сладкое какао кого хочешь поставит на ноги!
- Спасибо, - сказал Матвей чуть погодя. – Как-то полегче стало.
Эйра пересела к нему на диван и обняла, пристроившись под боком.
- Прости, что заставил беспокоиться.
- Прекрати, - потребовала она. – Не надо благодарить и извиняться. Если люди живут вместе, они заботятся друг о друге, вот и все.
- Наверное…
- Матюш, не хочешь рассказать?
Эйра взяла его за руку.
- О чем? – вздохнул он.
- О чем хочешь. О том, что тревожит.
- Не хочу.
- Но почему? Я же могу помочь.
- Именно поэтому. Мне не нужен психотерапевт.
- Ну… Я просто выслушаю. Это тоже…
- Нет.
- Ладно, не злись, - отступила Эйра. – Так мне уйти?
Матвей легко пересадил ее к себе на колени и обнял, спрятав лицо в ее волосах.
- Останься, - выдохнул он едва слышно. – Пожалуйста, останься.
24. Без гнезда
Матвей ненавидел, когда его жалели, с тех самых пор, как умерла мама. «Бедный мальчик», - вздыхали люди на похоронах, гладили его по голове и отводили взгляд. «Сирота, трудный ребенок», - печалились учителя в школе и заискивающе улыбались, принимая подношения от отца. Гувернантки, сменяя друг друга, передавали из уст в уста, какой непростой характер у того, кто растет в неполной семье. И позже, в интернате, Матвей слышал, как воспитатели обсуждали, что он покинут и никому не нужен.
Жалость делала его жалким, поэтому он предпочитал переживать трудности в одиночестве. Эйра, не зная об этом, вторглась в личное пространство. И Матвей не сумел прогнать ее, потому что боялся обидеть.
Он смирился. Эйре можно все: и пороть, и жалеть. Но, приняв заботу, Матвей почувствовал облегчение.
Тепло Эйры согрело и облегчило боль. И чего он расклеился? У него есть любимая женщина, есть прекрасные дети. Он – богач! А папаша пусть идет… лесом.
Матвей долго не выпускал Эйру из объятий. Говорить ни о чем не хотелось. К счастью, она и не пыталась. Он перебирал ее волосы, гладил ладонь подушечкой большого пальца, вдыхал запах, ставший родным. И жизнь уже не казалась полным дерьмом.