Ника, Эрн и осколки кружев (СИ) - Дереча Екатерина. Страница 24

— Динстон был помолвлен с Лирейной Гвери, дочерью военного советника короля Кадарии, — коротко отозвалась девушка, сделала глубокий вдох и прикрыла веки. — Так получилось, что я стала причиной разрыва помолвки и невольно поспособствовала тому, что мой брат совершил, — она сжала губы, задышала часто-часто и продолжила со злостью в голосе. — Да, это он убил мать Лирейны и Татии, это он сделал всё, чтобы их отец был приговорён, и он занял его должность.

— И вот вопросец — на кой мне было активировать клеймо у сестры военного советника другой страны⁈ — натурально взвыл Кайдо, хватаясь за лысину. — Только не говори, что у тебя есть и другие высокопоставленные родственники!

— Ну… ладно, не буду говорить, — почти шёпотом ответила Ника и опустила голову.

— Я ещё спрошу с Таккедо за такую подставу, не сомневайся, — примирительно проговорил наёмник, плюхнулся на лавку и цокнул языком. — А теперь давай-ка завтракай и попутно расскажи своему наставнику о том, во что же он вляпался, взяв в ученики вполне перспективную будущую наёмницу.

Моника принялась жевать тушёное мясо, изредка вставляя рассказы о своей семье. О матери, так сильно желавшей родить дочь, что она отказывалась от сыновей, не кормила и не баловала их, да и неизвестно — любила ли. О материнской опеке, душившей Монику долгие двадцать три года, от которых она сбежала в Лодвар. О том, как оказалось, что побег был подстроен, а сама Ника всего лишь следовала чужим подсказкам, так и не сделав ни единого самостоятельного шага. Впрочем, девушка всё же призналась и самой себе и Кайдо, что встреча с Эрнардом, как и работа у него, не были никем подстроены.

Вспомнив об Эрнарде, Моника невольно вспомнила и об Арнане, мысли о котором старалась отгонять от себя всеми силами. Но ночной нервный срыв показал, что как бы Ника ни храбрилась, как бы ни пыталась показаться сильнее, чем она есть, в глубине души она осталась ранимой и чувствительной, слабой и беззащитной перед собственными желаниями и перед обстоятельствами, над которыми она снова не властна. Клеймо Таккедо Стенели, активированное Кайдо, горело на руке девушки, напоминало, что и это всё было предопределено, и вопрос был лишь в том, когда найдётся мастер, который возьмёт на себя обязательства по обучению.

Монике хотелось думать, что если бы она не попала в Рилантию, то метка на ауре оставалась бы неясной деталью, которая никогда не будет иметь слишком большого значения. Но даже без этой метки Нику похищали и пытались привезти в Рилантию. Тогда, в шесть лет, она точно бывала в этой стране, похищенная противниками отца. Почему именно в Рилантию? Девушка задавала себе этот вопрос много раз, но только теперь начала понимать, что на самом деле всё оказалось ещё сложнее. Если уже тогда, в шесть лет, Моника смогла преобразовать сырую магию, об этом мог узнать тот, кому очень нужен бизар с такой особенностью.

— Говоришь, братья у тебя все при должностях? — спросил Кайдо, расправившись с едой быстрее Моники. — А родители что?

— Отец был послом Кадарии в Рилантии, так и с мамой познакомился, — ответила Ника, отодвигая почти не тронутую тарелку с мясом. — Я не знала, что она перевёртыш. Никто из нас не знал до недавнего времени.

— Знаю, что у вас перевёртышам несладко живётся, хотя это уж скорее официальная версия, — хмыкнул мужчина, вернув тарелку Моники на место и подтолкнув девушку в бок, чтобы доедала. — Мы-то знаем, что в каждом третьем семействе из благородных затесались перевёртыши. Откуда бы ещё в Кадарии столько магов с высоким резервом было?

— Так людей без магии всё равно больше, — возразила Ника, вздохнув и принявшись жевать не очень вкусное мясо — оно было жёстким и с сильным привкусом вяленых овощей, которые девушка не очень любила.

— И это правильно, не дело это, чтобы каждый мог швыряться заклятьями направо и налево, — негромко протянул Кайдо, встал из-за стола и вернулся на пост у окна. — Про братьев других расскажи. Динстон — понятно, про Михара и Райана я тоже понял, — он почесал шрам на щеке и качнул головой. — Пятеро сыновей… в Рилантии традиционно большие семьи, но чтоб подряд мальчишки шли, такое редкость.

— Кеван — целитель, он такой… ну, мягкий что ли. По сравнению с остальными братьями, конечно, — Моника вспомнила добрую улыбку Кевана, его тихий смех и умелые руки, в которых сноровисто мелькали пузырьки с лекарствами. — Я любила в его лаборатории бывать, там постоянно стояли склянки, порошки и травы. Кеван — самый спокойный из Гордианов, наверное. Они с Райаном близнецы, но внешне совсем не похожи, только немного характером.

— Тихий спокойный целитель, да ещё из семейства бизаров… ох как нам таких в своё время не хватало в Лиге, — с завистью в голосе пробормотал Кайдо, уткнувшись лицом в оконное стекло.

— А теперь хватает что ли? — удивилась Ника.

— А теперь мне до Лиги нет дела, — отстранённо сказал наёмник и пожал плечами. — Завершу свою миссию, тебя вон обучу, и на покой. Устал я от политики и грязи подковерной.

— Откроешь свою школу боевых искусств, как Стенели? — поинтересовалась девушка, наконец закончив с завтраком.

— Вот ещё! Будто мне не хватило сопляков самоуверенных за три десятка наставничества, — возмутился Кайдо вполне натурально, даже лысина у него покраснела от негодования. — Уеду в тихий городок, лавку какую открою, да хоть лекарскую, хоть одёжную. Жену найду из тех, что без претензий, буду небо коптить и старые времена вспоминать.

— Как-то грустно сейчас всё это ты сказал, — тихо проговорила Моника, собирая со стола пустую посуду. — Ты и правда хочешь такой жизни?

— Посмотрим, — буркнул мужчина и обернулся к ней. — Ещё ты не обучена, да и шрам мой до сих пор зудит от предательства.

— Расскажешь? — попросила девушка, наткнулась на усталый злой взгляд наставника и передумала узнавать подробности.

— Не сегодня, Ника, — кивнул он и в который раз покосился на окно. — Будет ещё время душу растерзать.

— Ты кого-то ждёшь? — перевела тему девушка, жалея о своём любопытстве. С чего она вообще решила, что суровый мужчина со шрамом на лице вдруг станет рассказывать ей о своей жизни?

— Жду, да вот, кажется, и тут я просчитался. Смотри, — наставник подошёл к Монике и развернул её руку внутренней стороной вверх. — Клеймо на запястье твоём не простое. Если помощь мне понадобится, ты почувствуешь, как кожа горит, а если случится со мной что, так тем более не пропустишь, — он прочертил ногтем линии, идущие к сгибу локтя, и остановил палец на одном из листков трилистника. — Все мои ученики связаны особым клеймом. Вот тут моя метка, видишь, листок средний с одного краю с зазубринами. У всех мастеров свои метки.

— А если Лига позовёт? — уточнила девушка, присмотревшись и заметив отличия, о которых сказал наёмник.

— Рано тебе ещё об этом думать, — хмыкнул мужчина и отстранился от Ники. — Вряд ли в ближайшее десятилетие такое случится.

— И всё же? — Моника потёрла клеймо и натянула рукав рубахи пониже, скрывая рисунок.

— Если Лига призывает, то не отвертеться и не увернуться, — Кайдо качнул головой, погладил лысину и ухмыльнулся. — Односторонний портал без права возврата. На моей памяти только раз такое было, ты ещё не родилась тогда.

— Кайдо, ты в особняке Ании сказал кое-что… о том, что Динстону не поверил и решил убедиться, — припомнила Ника короткий разговор с наставником, который она посчитала провокацией. — Расскажешь мне? Я так устала от недомолвок и игры в молчанку.

— Да нечего там рассказывать, — махнул рукой Кайдо, скривившись. — Братец твой не слишком разговорчив, но кое-чем всё же поделился. Клятвы с меня, понятное дело, не возьмёшь, так что я только в общих чертах суть уловил.

— Ну не томи же! — поторопила его Моника, опасаясь упустить момент — как бы опять не случилось чего-нибудь.

— Есть у него теория одна на твой счёт, непроверенная, как он утверждает, но я в этом сомневаюсь, — мужчина щёлкнул языком и закатил глаза, показывая, что он думает о брате Ники. — Что-то вроде вынужденной жестокости и необходимой встряске.