Ника, Эрн и осколки кружев (СИ) - Дереча Екатерина. Страница 5

И ей придётся выступить против него? Девушка обвела взглядом подвал, покосилась на Конрада, не спускающего с неё глаз, гулко сглотнула и сделала вид, будто просто любопытствует, а не ищет способ сбежать. Да и кто бы её отпустил после того, как она сама настаивала на дуэли? Нет, сбежать точно не выйдет. А победить? Ника чуть не пропустила бой Марко, занятая размышлениями. А тот вертелся вокруг своего противника, будто юркая змейка, уклонялся и парировал, прогибался и отпрыгивал. Девушка невольно вспомнила как дворовый кот играл с пойманной полёвкой: отпустит, даст почувствовать свободу, а затем снова сгребает в когтистую лапу, и так по новой, пока не надоест.

Марко играл с Тобеном, как тот кот с мышью, подпускал на длину лезвия, затем отступал, выдерживая дистанцию. Моника оценила гибкость и силу мужчины и не могла не признать, что у неё нет шансов против такого опытного и жестокого противника. Дожидаясь окончания боя, девушка считывала движения Марко, его уловки и манёвры, запоминая и пытаясь просчитать следующий удар. И ни разу не смогла угадать. Мужчина будто и сам не знал, что делает, но Ника ясно видела, что это не так. Осталось только узнать, как он закончит бой — уколом, как Кайдо, или смертельным ударом.

Что же, хоть здесь Моника не ошиблась, но это вряд ли стало облегчением и поводом для радости. Марко пронзил лёгкое Тобену с мерзкой улыбкой на тонких губах, явно наслаждаясь болью противника. Подбежавший к умирающему неприметный мужчина вызвал у Ники приступ злости — флакончик с лечебным зельем стоил три сотни золотых. На эти деньги можно было выкупить лекарскую лавку вместе с зельеваром и целителем. Понятное дело, находясь при смерти заплатишь любую цену, но этот корыстный подход был чужд девушке, воспитанной в совершенно других условиях.

Выходя на площадку для дуэли Ника не могла не смотреть на кровавое пятно на полу, засыпанном песком. Это пятно стало катализатором, как любит говорить Кеван. Девушка будто очнулась ото сна, поняла наконец — это всё не шутки, она на самом деле может погибнуть сегодня. И напускная уверенность вкупе с подражанием Татии её не спасут, как не спасли они её возле жандармерии, когда Моника решила заболтать Конрада и Заки. Впрочем, все эти мысли отступили, едва девушка взмахнула клинком, примеряясь к рукояти. Свист стали вернул Нику к урокам фехтования, когда великий мастер учил девочку обращаться со шпагой.

Противник девушки, Луван, был красив юношеской красотой ещё не испорченного жизнью молодого мужчины. Ослепительная улыбка, горящий взгляд и грация в сильном гибком теле. Юноша делал шуточные выпады, пытаясь обмануть Монику, но она училась у лучшего из лучших — у самого Таккедо Стенели, который не просто основал собственную боевую школу, но и сам ковал шпаги для своих учеников. «Не дай себя обмануть, — говорил он Нике. — Всегда следи за движением противника».

И она следила. Уходила в защиту, не поддавалась на обманные манёвры и вполне достойно сражалась, думая лишь о том, чтобы не споткнуться и не упасть. Нервное напряжение достигло предела, по венам струился чистый адреналин вместо крови. Этот бой стал откровением для Моники, ещё ни разу не сражавшейся на шпагах за свою жизнь. Уроки мастера звучали в голове девушки призраками прошлого, смутным напоминанием, словно далёкое эхо. И она отдалась бою со всей страстностью, на какую была способна, выплеснула свои страхи и обиды. Вложила в этот поединок все эмоции, какие были.

Завершение боя оказалось для Моники неожиданным — она вдруг обнаружила, что кончик её шпаги пронзил ладонь Лувана, а выбитая из его рук шпага лежит у деревянного ограждения. Ликование, детский восторг, щемящая грудь радость ослепили девушку, потерявшую ориентацию в пространстве. Она так сконцентрировалась на движениях противника и на клинках, что совершенно забыла, где находится. Тем обиднее было услышать недовольные крики толпы. Нику освистали, безжалостно и презрительно. Но ведь она выиграла. Победила в честном бою.

На глазах девушки чуть было не вскипели слёзы, но она вовремя заметила Конрада, с недоброй усмешкой собирающего монеты со зрителей. Они проиграли деньги, поставив на противника Моники — от того и недовольны. Облегчение расслабленным теплом затопило тело девушки. Она привалилась к колонне и принялась анализировать свой бой, бой Марко и Кайдо, пытаясь сопоставить свои шансы. По всем раскладам выходило, что Ника не выйдет из дуэли победителем. Оставалась только надежда, что жребий выпадет Кайдо — он не станет мучить её и возможно сохранит жизнь.

Моника не следила за следующим боем — от напряжения она едва могла стоять на ногах, а ведь поединок с одним из людей Тонда вот-вот наступит. Девушка часто дышала, кусала губы и хмурилась. Самое время попросить о помощи. Но у кого? Вызвать братьев заклятьем кровного зова? Вряд ли Динстон лишился печати за такой короткий срок — Ника была уверена, что король станет тянуть время, не желая отпускать военного советника. Михар или Райан вполне могут прийти на зов, но будет ли этого достаточно? Всё же чужая страна, полномочий здесь ни у кого из них нет.

А может будет лучше сдаться после первого же взмаха шпаги? Предательская мысль не желала уходить из головы девушки. В конце концов, что она теряет? Зеркальце, с которым сроднилась, и только. Подумаешь, лишится артефакта — это ведь не смертельно. Не хотелось, конечно, проигрывать бой не попытавшись попробовать свои силы, но Моника понимала, что это глупая затея.

Окрик Конрада заставил девушку вздрогнуть от неожиданности. Она оторвалась от колонны и шагнула ближе к площадке — мужчина уже приготовил спички для жребия. Время застыло на мгновение, пока Ника молилась всем святым и проклинала Эрнарда. Марко скорчил недовольную физиономию и сплюнул на песок арены, а Кайдо склонил голову к плечу, держа в руках короткую спичку. «Повезло, — подумала Моника, взглянув на мужчину и выходя на площадку. — Этот хотя бы не станет издеваться и играть, сразу прибьёт».

Кайдо сделал первый выпад, Ника отступила, прикрываясь клинком. Мужчина быстро преодолел длину шпаги, отвёл её в сторону и хлёстко ударил. Моника отбила его удар и снова отступила. Кайдо не стал тянуть, молниеносно нанёс удар, скользнув по телу девушки острием. Шпага мужчины то и дело кружила у груди Ники, она отступала и отбивалась, не находя возможности для атаки. Очередной удар пришёлся слева, девушка едва успела присесть и отвести лезвие от шеи, резко распрямилась и сделала атакующий выпад. Кайдо поймал шпагу Моники, резко крутанул эфесом и выбил оружие из рук девушки.

Следующее, что почувствовала Ника — боль, взорвавшуюся в плече и быстро распространившуюся по остальному телу. Такая сильная, что девушка даже забыла, как сделать вдох или закричать. Шок заморозил её, пригвоздил к деревянному ограждению площадки, словно бабочку, пронзённую острой иглой естествоиспытателя.

— Лечебное зелье для вас будет стоить пятьсот золотых, инорина, — пробубнил кто-то рядом с девушкой, совершенно не соображавшей ничего от боли. — Сильнодействующее, рана заживёт в считаные минуты. Берёте?

Моника даже не поняла, кивнула она, или ей показалось, но губ коснулось холодное стекло, в пересохшее горло хлынула мятная настойка, снимая напряжение и боль. Девушка жадно приникла к спасительной жидкости, а потом поняла, что не чувствует раненое плечо, здоровое плечо — вообще ничего не чувствует. Неужели отравили? Подсунули не лечебное зелье, а снотворное? Ника пыталась ухватить ускользающие мысли, но в голове гудело.

— К остальным её? — донёсся до неё голос Заки сквозь вязкий гул.

— Зачем? Она же не маг, — хмыкнул Конрад где-то совсем рядом. — К тому же первым боем выиграла для Тонда приличную сумму. Отнеси её в комнаты, пусть отлежится.

— Зачем она хозяину? — недовольно буркнул Заки, поднимая Монику и закидывая на плечо, словно мешок с песком.

— Затем. На недельку её хватит — ставить будут на наших бойцов, а выигрывать она, — как-то совсем уж откровенно сказал Конрад. Ника решила, что, судя по всему, вместе с потерей чувствительности должна была потерять сознание, но что-то пошло не так. — Потом уже к остальным можно будет.