Солги мне (СИ) - Росс Софи. Страница 40

Я не простила ему все те обидные слова, которые Никита выговаривал мне раньше, но… Огромное жирное «но» постоянно крутится в голове. Сложно не вестись на его обаяние и такую колоссальную поддержку.

Ник делает все, чтобы вернуть назад наши отношения. Травит меня собой, и, кажется, единственный способ исцелиться — вновь поверить тому, кто уже однажды разрушил меня до основания.

Давать второй шанс только на словах так легко. На деле же страх не отступает. Скорее, даже множится, потому что я с каждым днем только сильнее понимаю — никто не сможет его заменить.

Никогда. Ни в чем. Никто больше не будет на меня так смотреть, никто не сможет так нежно заправлять мне волосы за ушко.

Не знаю, сколько мне понадобится времени, чтобы отпустить прошлое. Не знаю, получится ли вообще это сделать. Я не даю Нику никаких обещаний. Вообще стараюсь держаться в стороне от него, но…

Но…

В космос легче слетать без всякой подготовки, чем убить в себе чувства к этому предателю.

На других вообще смотреть не могу. Никак их не воспринимаю. Какое-то отвращение сразу появляется. Ваня во время фотосессии, на которую я все же согласилась после долгих уговоров, делал комплименты, а мне сбежать хотелось. Еле нашла в себе силы закончить.

— Мне нужно разобрать кровать и вытащить ее из комнаты, — даю первую инструкцию, наблюдая, как Ник скидывает кроссовки с носками. — Тут грязно вообще-то.

— А я не брезгливый. Там дождь, Вишня, я ни в одну лужу вляпался, пока дошел до подъезда от машины. Не будем ухудшать состояние полов.

С кроватью Ник справляется в два счета. Выносит ее из комнаты по частям, пока я продолжаю ковырять обои, а после сразу присоединяется ко мне.

С ним все получается гораздо быстрее. С оставшейся половиной мы справляемся всего минут за двадцать, хотя до этого с точно таким же отрезком стены я промучилась около часа.

— Чем ты стену мажешь? — слегка удивляется Ник, когда я беру мокрую тряпку в руки.

— Обычной водой.

Тянусь вверх, чтобы достать до потолка, но у меня ловко перехватывают влажный кусок старой простыни. Ник подмигивает, когда наши взгляды встречаются, и, обхватив меня за талию, вынуждает отойти с его пути в сторону.

Фыркнув, забираюсь на стул вместе со скребком и принимаюсь за плинтус. Совершенно забываю о подогнутой ножке и ожидаемо в следующую минуту лечу на пол.

— Варя, бл…

Уши закладывает от собственного визга. Ник не успевает поймать меня, но смягчает падение своим телом. Я оказываюсь сверху на нем, все-таки приложившись коленом о старый паркет, мычу от простреливающей боли, ерзаю, путаясь в рассыпавшихся по плечам волосах.

— Когда я называл тебя совой, не имел в виду, что надо попытаться научиться летать, — хрипит Ник подо мной, его ладони оказываются на моей попе.

— Убери…руки… — в горле встает комок.

Опасно.

Все это сейчас слишком опасно.

Особенно его губы, которые так близко к моим…

Мы перекатываемся. Точнее это делает Ник, я же безвольно подчиняюсь, вцепившись по инерции в его плечи. Теперь он сверху. Между моих ног. Вжимается в меня, удерживая вес своего тела на руках, и мы дышим в унисон.

Сердце колотится так, что я слышу звук каждого удара.

Разжимаю задеревеневшие пальцы. Стараюсь изо всех, но теряюсь, когда из сжавшихся легких выбивает разом весь воздух.

Ник целует меня.

Осторожно прикасается губами к моим губам, обводит нижнюю кончиком языка.

Грязный пол. Пыль. Оторвавшийся кусок плинтуса, который мне все же удалось зацепить до падения. И мы.

Слетевшие с катушек.

Погрязшие друг в друге так, что если отдирать, то только с мясом.

Глава 30

Кажется, мы никогда не сможем добраться до кровати.

Губы Ника продолжают прижиматься к моим. Мы целуемся, как будто в первый раз дорвались друг до друга. Я зарываюсь в его волосы, он обхватывает мое бедро своей огромной ладонью и вынуждает закинуть ногу ему за спину.

Эти вспышки внутри сводят с ума. Горячие. Раскаленные. Как будто мне жидкое стекло пускают по венам, заполняя их вместо крови.

Воздуха не хватает. Нам обоим. Но мы не в силах прекратить поцелуи, поэтому отрываемся друг от друга лишь на короткие моменты, чтобы вдохнуть.

Спине твердо, волосы уже все в пыли. Мычу, когда Ник отпускает большую часть своего веса.

— Прости, малышка, — он жадно скользит взглядом по моему раскрасневшемуся лицу. Смотрит в глаза. На губы.

— Нам нужно остановиться, — стараюсь сделать так, чтобы голос звучат уверенно.

Не получается.

Я растеряна, полностью сбита с толку.

Поцелуи продолжаются. Ник переходит к моей шее, и я урчу от обжигающего удовольствия. Кожа покрывается мурашками.

— Остановиться? — переспрашивает, залезая рукой под майку.

Ник поглаживает живот прямо над кромкой джинсовой ткани. Ласкает пальцами кожу, покрытую пупырышками.

Не дышу.

Глаза в глаза.

— Остановиться… — отвечаю.

— Нет.

Сама же понимаю, что брякнула какую-то глупость. Ну как остановиться, когда кожа плавится под его прикосновениями? Как скинуть его ладони и заставить убраться из квартиры, когда я речь собственную не контролирую и после новой череды мокрых поцелуев умоляю Ника не останавливаться?

Как?..

Сердце в груди грохочет. Бьется с бешеной скоростью. Ребра проломить может.

— Обхвати меня, — рядом с ухом. А потом языком прямо по шее до скулы, на которой смыкаются зубы.

Я не понимаю, как Нику удается подняться вместе со мной из такого положения. Он невероятно сильный. Несет меня в маленькую комнату, она еще недавно была моей. Укладывает на диван, и сам тут же сверху.

— Мне начинать ревновать? — усмехается провокационно, кладет ладонь на мою грудь.

— Что?..

Кивает на стену, которую я давно, еще когда жила здесь, заклеила плакатами.

— Там обои выгорели сильно. Только такой журнал нашла…ах-х…

Подушечки пальцев прокручивают острый сосок. Ник оттягивает майку, склоняется и берет его в рот. Бьет языком по чувствительной вершинке.

Катастрофически кружится голова, когда он проделывает все то же самое со вторым.

Я обнимаю его ногами. Не даю отстраниться вообще. Притягиваю к себе еще ближе, прекрасно чувствую его выпирающее твердое возбуждение.

Шорты с бельем не спасают, между ног ужасный пожар. Плоть пульсирует, набухает.

Трезво мыслить совсем не получается, я слишком голодная до губ и рук моего первого мужчины.

В прошлый раз все было ужасно. Ну, может быть, не прям ужас-ужас, но я бы хотела стереть все из своей памяти. Забыть как страшный сон и больше никогда не возвращаться к тем ощущениям. Эмоциям, которые были после.

— Расслабься, Вишенка, — шепчет мне в губы мой личный змей. — Ничего не будет, если ты не захочешь.

А я сама не знаю, хочу ли.

Тело тает под умелыми манипуляциями Ника, но в душе все еще чернота, которую не так-то просто вытравить оттуда.

По коже дрожь проносится. Пальцы дрожат, когда я цепляюсь за майку. Ник хочет ее снять.

— Нет?

— Нет… — пищу.

— Точно?

— Я не уверена.

Он все сразу понимает. Сползает по мне так, чтобы губами дотронуться до живота. Отвлекает.

Уже через несколько секунд я поднимаю руки и позволяю ему стянуть эту ненужную сейчас тряпку.

Вот так просто.

За одно движение.

— Мы будем продвигаться медленно, — лижет место на груди рядом с соском, расстегивает мои шорты, но не снимает их.

У меня губы начинают болеть из-за долгих требовательных поцелуев.

Постанываю Нику в рот, цепляюсь за него двумя руками. Мне мало. Так мало голой кожи, до которой можно дотрагиваться.

— Сними…футболку…

Выгибает бровь, но подчиняется. Разглядываю его всего, словно раньше никогда не видела. Трогаю. Скольжу ладонями вниз, возвращаюсь к широким плечам. Немного давлю ногтями на кожу.

— Все для моей принцессы.

Страшно, когда Ник берется за ремень. Наблюдаю за каждым его движением, дышу учащенно. Перед глазами все размазывается.