Моя одержимость (СИ) - Росс Софи. Страница 31

Крутанув стул, он разворачивает меня, чтобы видеть лицо. Запирает в капкане, поставив руки по обе стороны от меня на стойку позади.

Я не дышу.

Егор усмехается и проводит носом по моей щеке. Обнюхивает, словно я и правда его добыча.

Шея после долгого мучительного поцелуя горит. Будто там выжгли клеймо каленым железом.

Тяжело держать себя в руках, когда ладонь Егора ползет от колена выше по внутренней стороне бедра. Пальцы впиваются настойчиво. Чувственно поглаживают.

— Ты слишком напряжена, — его хриплый голос звучит где-то на периферии сознания. — Я помогу.

Егор сдергивает меня со стула. Разворачивает спиной к себе. Заставляет вытянуть руки прямо на стойке, прогнуться, подставившись под его желание.

Большие горячие ладони забираются под кофту. Обхватывают грудь, обнажают соски. Белье оказывается стянутым.

Егор не сдерживается и толкается бедрами вперед. Врезается твердой эрекцией в мои ягодицы, одной рукой накрывает живот и расстегивает джинсы.

Прикосновения к моей плоти вызывают пожар между ног. Подушечками пальцев он проводит прямо по трусикам, давит на сердцевину, покусывая мочку и втягивая кожу на шее.

Выловив кусочек льда из коктейля, который я так и не попробовала, Егор проводит им по соскам. Тонкие дорожки холодной воды стекают вниз, пока он водит льдом по груди, ребрам, обводит пупок.

— Нет… — умоляюще всхлипываю, чувствуя покалывания на лобке. Кусочек растаял почти наполовину, но его касание к чувствительным складкам все равно ощущается слишком остро.

Пытаюсь свести ноги, но Егор мешает мне. Лед окончательно растворяется между нами, и в ход идут холодные пальцы. Контраст обезоруживает.

Сзади — пышущая жаром твердая грудь, горячее дыхание на шее, а между ног температура ниже нуля. Или нет.

— Не думай, девочка, — его голос пробирается в мысли. — Отключи голову. Ты такая отзывчивая, сладко стонешь, когда я тебя трогаю, — пальцы тем временем раздвигают складки, один пробирается внутрь. — Я ведь обещал с тобой поиграть, помнишь? Знала бы ты, в каких позах я тебя представляю, точно сбежала бы.

— Все равно…догонишь…

Пробирающая до костей властная усмешка звучит рядом с ухом, ее сменяют новые поцелуи, от которых у меня все тело вибрирует и умоляет о большем.

Все прекращается в один момент. Поправив расстегнутые джинсы, Егор закидывает меня на плечо и, как пещерный человек, тащит в свою берлогу с огромной кроватью. Скидывает на нее и приказывает раздеться. Наблюдает, отойдя в сторону.

— На живот перевернись.

Мне страшно не видеть его. Пытаюсь оглянуться, когда сзади раздается непонятный шорох, но Егор перехватывает мои волосы, зарываясь в них, и заставляет вжаться в постель щекой. Чуть погодя на глаза ложится непроницаемая повязка.

— Приоткрой ротик, Офелия.

Размыкаю губы, и он тут же вталкивает между ними что-то твердое. Шарик, по ощущениям.

— Больно не сделаю, — успокаивает, когда я ежусь и тянусь руками к застежке. Останавливает. — Не шали, красавица.

Что-то щелкает. Затем раздается приглушенный треск. По моей спине скользит широкая ладонь, а затем…

Мамочки.

Несколько капель чего-то попадает на правую лопатку. Дергаюсь, когда кожа под ними вспыхивает на секунду.

— У тебя не будет ожогов, — пальцами Егор скользит рядом с теми местами, куда упал…воск?

Мычу протестующе, шарик мешает.

— Это специальные свечи, — поясняет, следом на спину срывается новая порция. — Чувствуешь? Боли нет, просто слегка печет.

Прислушиваюсь к реакциям собственного тела. Расплавленный воск льется в выемку позвоночника, но боль действительно отсутствует. Мне приятно, так нестерпимо приятно, что я выгибаюсь от каждой попадающей на тело капли.

Холодный лед, горячий воск… Я сойду с ума этой ночью.

— В прошлый раз пробка очаровательно смотрелась в твоей маленькой заднице, — хрипит Егор, наклонившись ко мне. Сжимает грубо ягодицу. Шлепает. — Раз уж тот мой подарок ты выбросила, попробуем кое-что другое.

— Мгх…

— Ты против, солнышко? — дразнит, касаясь сжавшегося колечка мышц. — Как хорошо, что я не спрашивал.

Снова тянусь к лицу, чтобы избавиться от этого дурацкого шарика, но Егор успевает перехватить мои руки за запястья, и в следующий миг их опоясывают обитые мягким мехом наручники. За спиной.

Прохладный гель льется между ягодиц. Дорожка убегает ниже, к раскрытой промежности. Егор вынудил меня раздвинуть ноги и расположился так, что я не могу свести их.

Край пробки давит на анус. Сначала дразняще, так, что я теряюсь совсем и расслабляю мышцы, мяукая что-то себе под нос.

Ощущения привычные. Точнее… Они не новы, поэтому в этот раз я не так пугаюсь, когда игрушка полностью проскальзывает на свое место, распирая меня изнутри.

Егор водит руками по спине и бедрам. Поддевает ногтями застывший воск, успокаивает меня чувственным массажем, перед тем как…

Если бы не чертов шарик, я бы перебудила весь дом своим криком.

— Нравится?

Хнычу что-то нечленораздельное в ответ, извиваюсь, натягивая наручники, словно возможно их разорвать.

— Самый слабенький режим, не шуми так, — похлопывает по заднице.

Пробка во мне…вибрирует!

Мягкие волны разлетаются по всему телу, хочется сжать ноги. Между ними просто ужасный водопад.

Егор сминает ягодицы ладонями, разводит их и большими пальцами обеих рук прикасается к складкам. Гладит, размазывает по коже мою же смазку. Находит клитор и надавливает на пульсирующий бугорок, выбивая из меня новый сдавленный стон сквозь кляп.

Из-за шарика во рту по подбородку стекает слюна.

Анальная пробка продолжает изводить меня, я не могу видеть и практически не могу двигаться.

Катастрофически не хватает воздуха.

В плечах немного тянет.

Ладони потеют.

Когда я кончаю, ноги сводит самыми настоящими судорогами. Меня подбрасывает вверх, туман в голове выталкивает из нее абсолютно все. Только пустота. Черная. Едкая.

Вакуум.

— Тише, тише, — Егор освобождает мои руки, но вместо того, что хотела сделать ранее, я роняю их на постель.

Он выпутывает повязку из моих волос. Тянет за ремешок кляпа, вынимает его из моего рта, погладив по щеке. Вибрация прекращается.

— Иди ко мне, маленькая.

Неожиданно оказываюсь на спине. Перед глазами все плывет, но я широко их распахиваю, когда в меня протискивается упругий горячий член. Сил хватает только на то, чтобы закинуть на плечи Егора руки.

Из-за пробки у меня там все стало еще у́же.

Это невыносимая мука — смотреть в потемневшие глаза после всего.

Стыд. Возбуждение. Смущение. Желание. Мой заплетающийся язык, когда пытаюсь что-то сказать. Губы Егора, которые останавливают.

Он прижимает меня к себе. Вынуждает закинуть ногу на его бедро. Входит под новым углом. Легкие горят от недостатка кислорода, потому что поцелуи летят градом.

Глубоко. Жадно. Очень мокро.

Пошлые шлепки. Мужское рычание в шею. Мои стоны и привкус металла во рту, когда пытаюсь гасить их.

Это жутко. И одновременно невероятно хорошо.

Запрокидываю голову.

Горло сдавливают чужие пальцы. На секунду в груди вспыхивает паника. Егор подушечкой большого пальца гладит выемку между шеей и плечом.

Просит не бояться.

Безмолвно.

Глаза в глаза.

Его власть надо мной слишком сильна.

Темп нарастает, и я больше не могу сопротивляться. Внизу живота адское пламя. Грудь подпрыгивает от сильных ударов бедер между моих ног.

Все теряется. Исчезает. Щелчок пальцами, и больше ничего нет.

Только обжигающие фейерверки, разлетающиеся по всему телу от позвоночника. Такая эйфория, что даже дыхание отходит на второй план.

Егор рычит, когда я врезаю ногти в его кожу. Боюсь упасть. Держусь за него. Дурочка…

Меня выворачивает наизнанку. Каждый нерв оголен и наэлектризован.

Егор тяжелый очень. Наваливается на меня всем весом. Трахает на запредельной скорости, продлевая мой сумасшедший оргазм. Я сжимаюсь вокруг его члена так сильно, что, клянусь, чувствую каждую выпирающую вену.