Один за всех (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 42

Собрались члены городского совета в том самом разграбленном соборе. Брехту Клаудио, посланный на разведку, уже доложил, что этот храм — просто вещь, чуть не Колизею равная. Это один из первых христианских храмов в мире. Его построили в шестом веке. Это же тысяча триста лет почти назад. Называется храм Базилика Святого Фридиана. С названием классная метаморфоза случилась. История такая: епископ Лукки Фридиан решил построить храм в честь мученика Викентия. Построили. Шли века и про мученика подзабыли, хоть и ходят поклоняться его мощам. А вот про епископа, построившего храм, нет. Так и называется сейчас базилики в честь построившего её епископа.

Брехт народ оглядел. Вид у товарищей воинственный. Все со шпагами в основном. Двое даже пистоли сунули за пояс. Думают, должно быть, что король Пётр первый их на войну с императором Женькой поведёт.

— Товарищи… Нда. Хрен с ним. Сеньоры. Мне сказали, что главное, откуда ваша республика черпала золото — это производство шёлка и банковское дело. — Брехт за реакцией сеньоров проследил. Зашушукались.

— Ваше Величество, — поднялся один из товарищей, пожилой дядька с козлиной бородкой, комкавший берет в руках. — Вы про войну лучше…

— Товарищи, (камрады), войну мы выиграем, соперников нет. Жалость оные вызывают. Вот, пятьсот пленных, из которых две сотни раненых образовалось. Так и воюем. Не знаем, куда пленных девать. Но бог с ними. Вам их оставлю, при условии, что будете нещадно эксплуатировать, дороги, там, строить поставите, каналы копать заставите под свист бича. Стену вам подновить надо. Обязаны два года французики отработать, а кто из вас или других горожан хочет, и сможет держать в узде, и способен прокормить пленного, забирайте на те же два года в качестве домашнего раба. Условие — стегать французов плетью или розгами не реже раза в неделю. Раненых по мере выздоровления тоже на работы. Всё, с этим потом. Интереснее тема есть. Наметилась у меня для вас морковка, которую перед осликом подвешивают. Почему морковка? Ну, отвечу, раз спрашиваете. — Все пока молча слушали, даже перешёптываться перестали.

— Ваше Величество, — из угла выступил настоятель храма, — а нам вернут украденное?

— Естественно. Так вот, про морковку. Хочу я сделать из вашей республики самое богатое государство на нашем земном шарике. Организую для Лукки монетный двор с самым лучшим оборудованием в мире, и кроме монеты будем печатать банковские билеты и векселя всякие, а также специальные бланки. Не только для себя, но и для всей Италии, да и для всяких соседних стран в самой Европе. Деньги и бумажные и металлические будут такого высокого качества, что все захотят иметь у себя такую валюту, и потому будут заказывать их производство в Лукке. И ещё я перевезу сюда часть золота и серебра и открою тут несколько банков, которые будут работать, как с гражданами обычными, так и с государями или государствами. Лукка должна стать городом банков, со всей Европы должны стремиться сюда, чтобы отдать деньги в рост или наоборот взять кредит под проценты. Не все ещё плюшки. Я у себя на Кавказе организовал производство шёлка. Оно там и раньше было, но за пять лет не полных, при моём руководстве, производство шёлка выросло в семь раз. И главное, мы теперь не нить или коконы продаём, а ткань разных сортов и расцветок. То же самое можно сделать и у вас. Пришлю специалистов. Пока хватит плюшек и морковок, теперь про ослика. Всё это я сделаю только в одном случае. Вы завтра, больше ждать я не могу, нужно идти Милан воевать, так вот, вы завтра объявляете себя герцогством, выбираете себе герцога из хорошего рода, и умного к тому же, и просите меня принять ваше герцогство в состав Великого Королевства Бавария в качестве анклава. Защиту границ я гарантирую вам, любой, кто посягнёт хоть на пять этой земли, столкнётся нос к носу со мной. И это столкновение для него будет фатально.

— А Австрия? — всё тот же козлобородый.

— Она не тронет вас. Уж поверьте.

— А Франция?

— Я выкину французов с Апеннинского полуострова. А вскоре ко мне присоединятся императоры Александр и Франц. Думаю, через год Франции вообще не будет. На конгрессе в Вене разделим её на десяток герцогств и королевств. Красивые же название — королевство Аквитания, княжество Марсельское.

Событие пятьдесят второе

Цена привозной воды в Петербурге в начале XIX века составляла около 7 копеек серебром в год, и конечно всегда находились жадные торговцы, которые завышали цену с целью нажиться. За это незаконное деяние у таких горе-предпринимателей отнимали лошадь и заставляли возить бочки в тележке на себе.

На обиженных воду возят

И опять пыльная дорога. Где, мать их за ногу, знаменитые мощёные римские дороги? Одна всего попалась в самом начале, а сейчас обычная грунтовка опять. В Лукке армия чуть увеличилась. Зря Брехт волосы на попе рвал, а Ермолов брови выщипывал. Оказалось с пленными не всё так плохо. Среди трёх сотен здоровых пленных оказалось почти сто человек местными, ну, в смысле итальянцы. Вступили в армию Наполеона кто добровольно, кто добровольно-принудительно. И почти все они артиллеристы. Когда Ермолов начал этот заслон расстреливать, то оставленная в качестве артподдержки конная батарея гаубиц почти не пострадала. Лошади прикрыли людей. Из двухсот человек только тридцать оказались убитыми и два десятка раненых. В батарее было половина французов, а половина местные. Эти товарищи и передали через охрану, что они готовы влиться в тесные ряды баварцев. И готовы служить великому делу побивания французов, чуть не даром, только в терновый куст не бросайте.

Были и среди жителей Лукки желающие вступить в войско их нового короля. Брехт подумал и дал команду Ермолову сформировать ещё одну конную батарею. Не из гаубиц естественно. Кому они нужны, если захватили нормальные 12-ти фунтовые орудия средней пропорции. Размазать новеньких по всем батареям и создать из излишков ещё одну. Так на две сотни человек бригада и увеличилась. Ещё дворяне из Лукки и окрестностей набрали целый эскадрон лёгкой кавалерии. Вместе с веронцами оставшимися ещё небо коптить и флорентийцами теперь целых два итальянских эскадрона. Три с лишним сотни человек. Брехт их тут же в тяжёлую кавалерию переделал, всем кирасы, добытые в бою под Флоренцией, выдав.

А что городской совет? А что городской совет, единогласно проголосовал за процветание и вхождение в Великое Королевство Бавария. А герцогом выбрал, ну, надо же, Петера фон Витгенштейна. Не, не братика, а самого Брехта. Не нужен, сказали, нам лишний спиногрыз. Сами с усами. Справлялись две тысячи лет и дальше справимся.

А что королева? А королева, после того, как Брехт ей под ногти иголки загнал, сразу от престола отказалась. Шутка. Мария Луиза Жозефина Антониэта Висента Испанская начала с Брехтом через губу говорить. Типа, я, тудым сюдым, дочь самого…

— Милая, где твой батянька, и где ты⁈ И где Наполеон? Я человек добрый, но чудить люблю. Знаешь, чего хочу с тобой учидить. А отправить я хочу тебя назад во Флоренцию. Там народ зело недоволен французами, а тебя считают виновницей всех их бед. Слышала чего с королём и королевой во Франции сделали? Укоротили на голову. Выдумщики эти карбонарии. Родственники твои были эти укороченные на голову⁈ Беда. В Санкт-Петербурге Кунсткамера есть, там в спиртусе уродцы всякие в больших банках плавают. Представляешь, как обрадуется Александр, если возмущённый народ герцогства Тосканского отправит ему твою голову и голову твоего сына. Беда?

— Они не посмеют. Мой отец…

— Хорошо. Проверим. Завтра же отправлю.

— Они… Вы… Я…

— А я отправлю тебя на самом большом корабле с надёжной охраной из Пизы или Генуи домой. К батяньке. По дороге, правда в Марсель зайдёте, передадите письмицо императору Женьке.