Кровавый Прилив - Кнаак Ричард Аллен. Страница 35

Хоугар недовольно проследил за его взглядом, ожидая увидеть ковыляющего мастарка или бегущего амалока. Эти два чужака словно вчера родились, а уж про Керн им точно ничего не было известно. Приходится растолковывать любой пустяк.

Но вместо этого глаза людоеда расширились ещё больше — из ближайшего ущелья к ним неслась дикая орда, чего просто физически не могло быть.

— Урсув Суурт!

Хоугар воззрился на легионеров, уверенный, что западня подстроена ими, но тут же понял, что те ошеломлены не меньше его…

Неожиданность была главным оружием Фароса, в отличие от ржавых кинжалов и мечей, которыми были вооружены его сподвижники. Ленивые охранники не ожидали никаких боевых действий, а вид сотен вопящих минотавров, бегущих к ним, совершенно ошеломил их.

Людоеды спешно группировались, ожидая нападавших, и хотя они были выше и сильнее по отдельности, потомки Саргоннаса учились сражаться с детства. Всадники Фароса ударили в центр людоедского отряда, несколько из них немедленно пали убитыми, но и людоеды не выдержали удара, дрогнули. Фарос бил и колол, он снёс одну голову, затем растоптал конём бездыханное тело и вонзил окровавленный меч в следующего врага.

Через несколько мгновений каравана достигли пешие рабы, вооружённые дубинами, мечами, копьями, даже просто острыми камнями и палками. В ход пошло всё, что было найдено на развалинах лагеря. С другой стороны на отвлечённых боем людоедов напала самая плохо вооружённая группа минотавров, хотя их боевой пыл был не слабее, чем у остальных.

Людоед, получивший копьё в живот, взревел и рухнул с крыши фургона, горло другого захлестнула верёвка, стащив вниз. Несколько вскарабкавшихся наверх минотавров тоже полетели наземь, поражённые ударами мечей или дубин в голову.

Увидев, как гибнут их товарищи, остальные минотавры лишь усилили натиск, вызвав замешательство в рядах защищавшихся, многие людоеды попытались бежать. Фарос немедленно кинулся вдогонку за одним из разворачивающихся фургонов, ранив людоеда на козлах. Но тот оказался не робкого десятка и в ответ прыгнул на минотавра. Они несколько мгновений боролись, потом Фарос вонзил солдату меч в горло. Возница медленно осел на землю, стараясь зажать зияющую рану.

— Эй, ты! — проревел голос на превосходном общем.

Фарос уставился горящими глазами на подскакавшего минотавра в сверкающем панцире. Офицер высокомерно осмотрел его с головы до ног, словно прикидывая, стоит ли вообще начинать разговор.

— Ты что, сошёл с ума? Император снимет с тебя голову!

— Он уже отнял у меня жизнь один раз… — пробормотал Фарос, приближаясь к офицеру. Тот сделал быстрый выпад, но юноша парировал его. — Больше я не дам ему шанса…

Ответный удар едва не раскроил офицеру голову, оставив длинную резаную рану на лбу. Гневно фыркнув, тот сорвал шлем и провёл серию выпадов, последний из которых задел грудь Фароса. Но юноша настолько привык к мелким ранам, что даже не обратил на новую внимания. Он соскользнул с седла и, проскочив под брюхом коня, оказался рядом с офицером, вонзив клинок под нижний край панциря. Легионер дёрнулся, меч выпал из ослабевшей руки, и он начал сползать с седла.

— Предатель… — сумел выдохнуть минотавр перед падением.

Труп рухнул на землю, и грязь немедленно заляпала с таким трудом отполированный панцирь.

Усмехнувшись, Фарос быстро огляделся в поисках другого противника, но основной бой уже завершился. Людоеды были разбиты на маленькие группы и окружены бывшими рабами, без жалости орудующими мечами. Один из людоедов бросил оружие и попытался сдаться, но сердца, закалённые в рабстве, не знали жалости. Подскочившие женщины опустили дубины на его голову, внося свою лепту в общую схватку.

Но командир каравана оказался не так прост, как можно было судить по его туповатому лицу. Первых двух минотавров он убил быстрыми и точными выпадами, третьего, который схватил его сзади за горло, людоед перебросил через голову прямо в набегавших рабов. Теперь командир скакал прочь, нещадно нахлёстывая лошадь, рядом с ним держался один из его помощников. Они уже почти скрылись за поворотом, когда с ближайших скал на них обрушился дождь камней. Командир получил удар по голове и бессильно вылетел из седла. Помощник, нимало не беспокоясь о начальнике, поскакал дальше. Сидевшие в засаде минотавры подбежали к оглушённому людоеду и быстро связали его, затем потащили обратно, к Фаросу.

Остальные торопливо сдирали с людоедов броню и оружие. Может, грабёж трупов и постыден в среде рыцарей, но для них сейчас стоял только вопрос выживания и мести.

Гром выпрыгнул из-под полога фургона:

— Клянусь рогами Саргаса! Тут везде Боевой Конь! Каждая бочка, мешок, корзина — все несёт на себе знак Хотака! Словно он равен Богу или даже выше Саргоннаса!

— Просто забирай все подряд, — безразлично проговорил Фарос.

Вопли и рычание очнувшегося командира, наконец, привлекли его внимание.

— Проклятые Урсув Суурт! Подлые коровы!

— Перерезать ему глотку, чтоб перестал лаять, — выкрикнул кто-то.

— Стойте, — приказал Фарос.

Людоед в ржавом панцире, украшенном ушами минотавров, как отметил Фарос, обнажил уродливые жёлтые клыки, не желая склоняться перед захватившим его представителем низшей расы.

Валун резким ударом подсёк его ноги, и под общий смех командир рухнул на колени. После чего минотавр вновь с невозмутимым видом вернулся к вырезанию, получив от Фароса благодарный поклон.

— Пора высшим приучаться к почтительным позам, — прошипел один из бывших рабов. Хоугар невозмутимо плюнул в Фароса. Игнорируя плевок, который стекал по груди, юноша поднёс кончик меча к глотке людоеда.

— Что за груз вёз караван? И что это за два солдата ехали вместе с тобой?

— Солдаты, ха-ха… играешь со мной в игры, да? — проревел командир хриплым басом. — Ты всё знаешь, грабитель Урсув Суурт! Твой император посылает эти дары Великому Лорду Голгрину, а ты только что нарушил договор, навредив самому себе! — Широким жестом людоед указал на разгромленный караван и трупы минотавров в полной форме, лежащие в пыли. — Вы убили собственный бычий народ! Как ты думаешь, что скажет об этом император?!

— Это ужасный позор, — заговорили в толпе рабов.

— Нашим императором мы были проданы в рабство вот таким вот тварям! — Фарос яростно замахал поднятой секирой, требуя тишины. Людоед сказал что-то, что теперь привлекло его внимание. — Кому, ты сказал, предназначены товары?

— Голгрину… Великому Лорду Голгрину…

Произнесённое имя мгновенно разнеслось по толпе минотавров, и они шарахнулись, как от чумы. О, они слишком часто слышали его во время заключения! Рабам представлялся неясный, безликий демон, что, люто ненавидя всех минотавров, сколотил за их спинами позорный договор с узурпатором трона. Его боялся даже Сахд…

— Так караван весьма ценен для Великого Лорда?

— Он будет убивать каждого из Урсув Суурт медленно, — отвечал командир с яростной усмешкой. Сдерёт кожу и отрежет уши, а потом…

Он захлебнулся словами, когда меч Фароса вышел из его спины, пронзив сердце. Медленно вытащив лезвие, минотавр позволил телу упасть.

— Выкиньте этот мусор, — распорядился он, указав на труп, затем направился к фургонам. — Берите из каравана все самое ценное и давайте уходить…

— А что делать с ними? — спросил Гром тихим голосом, указывая на мёртвых офицеров легиона.

— Они ехали с людоедами, значит, разделят их судьбу. Киньте их на солнцепёк, чтобы воронам было удобнее пировать, — бросил Фарос, неспешно очищая клинок от крови.

— Тогда я похороню только наших, — пробормотал Гром.

Юноша лишь пожал плечами — он ожидал такого предложения от своего набожного друга. Значит, будет большой костёр и куча новых молитв Саргоннасу. Сам Фарос прекрасно обошёлся бы без них.

Пока Гром отдавал необходимые распоряжения, к Фаросу подошёл Валун:

— Наше нападение приведёт Лорда Голгрина в ярость. Он пойдёт на все, чтобы разыскать нас.

Фарос кивнул, его пристальный взгляд сейчас пронзал толщу времени, и юноша был в другом месте, там, где в огне пожара радостно кричали убийцы его семьи. Там, откуда на него смотрели мёртвые родственники и особенно лицо отца Градиса Эс-Келина… Дым, сгущающийся над домом, темнел и принимал форму чёрного жеребца…