"Фантастика 2023-93". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дулепа Михаил "Книжный Червь". Страница 60

Продвижение на Львов давалось немцам еще тяжелее, город держала 6-я армия, усиленная полками НКВД, приданными мехкорпусами, артиллерией и авиацией. А южнее Львова никаких успехов у войск вторжения не имелось вовсе. Наступление румынских частей красноармейцам не только удалось отбить, но и обратить вспять. И к началу июля вдоль границы с Румынией война приобрела позиционный характер. Причем, прикрывая южный фланг сухопутных войск, активно действовали Дунайская флотилия и Черноморский флот.

С началом войны советским войскам в приграничной полосе дали приказ наносить удары из засад по наступающему неприятелю и потом, избегая окружения, отходить к оборонительным рубежам, определенным заранее. А те формирования, которые отступить на оборонительные рубежи не успевали, должны были отходить в леса и сразу же начинать партизанскую войну против оккупантов. Для чего в определенных местах самых глухих чащоб заранее предусмотрели схроны с вооружением, снаряжением и продуктовыми припасами, расположение которых командирам частей было известно.

В плен сдаваться никому категорически не рекомендовалось. Бойцам на всех уровнях разъясняли, как собираются фашисты обращаться с военнопленными. А еще всем красноармейцам были обещаны трофеи. С убитых немцев ничего брать не запрещалось, также разрешался и даже поощрялся захват вражеского оружия, амуниции, боеприпасов и даже продуктов и сигарет и пользование ими. Особенно приветствовался захват пулеметов и автоматов, потому что своих в РККА пока не хватало. Поэтому в каждой роте сразу же после начала боевых действий организовали трофейные команды, которые раздевали убитых немцев почти догола. Все пригождалось в солдатском хозяйстве, даже простреленная и окровавленная немецкая форма шла на ветошь для протирки оружия и боевой техники.

Идея использовать трофеи принадлежала Евгению Лебедеву, с которым Георгий Жуков, видя успехи Балтийского флота и ленинградцев в подготовке к войне, начал иногда советоваться по разным вопросам. В Генеральном штабе Георгия Константиновича боялись, и мало кто воспринимал его просто, как личность, а ни как грозного начальника-генерала. Так что друзей у него почти не имелось. А посоветоваться с умным человеком своего круга иногда было просто необходимо. Но, начать советоваться с другими военачальниками для амбициозного Жукова означало бы проявление слабости. А вот корпусный комиссар из Ленинграда, не имеющий прямого отношения ни к Генеральному штабу РККА, ни к правительственным кругам, очень даже подходил на роль советчика, тем более, что он часто бывал в Москве. Они же были ровесниками, оба родились в 1896-м, к тому же, вместе воевали на Халхин Голе и очень хорошо друг друга понимали. Вот этот Лебедев и предложил после начала войны восполнять недостаток вооружений за счет противника, когда Жуков посетовал, что в войсках много чего пока не хватает. Мысль Жукову очень понравилась, потому что трофеи он и сам любил. Да и про ампулометы Лебедев тоже подсказал.

Впрочем, на самом деле эти мысли сначала высказал сын комиссара Лебедева, Александр. Саша встретил начало войны уже старшим лейтенантом. Приказ подписали за три дня до начала боевых действий. Только вот нашивки на кителе, вторую жирненькую золотую полосочку вместо худенькой, не успел сразу поменять на рукавах. В звании его повысили за поимку шпиона, а еще представили к ордену Красной Звезды. Но указ о награждении пока не вышел. В ходе расследования, проведенного контрразведкой, выяснилось, что в Ленинграде и на Балтийском флоте действовала целая сеть агентов абвера. И решительные действия Лебедева помогли вытянуть из этого клубка очень важную ниточку. Допросив Габаряна, вышли и на остальных. Взяли попутно и расхитителей социалистической собственности, родственников Габаряна и других граждан, занимающихся воровством и контрабандой.

Александр за две недели перед войной ни разу не отдохнул, но сумел организовать диверсионно-корректировочные группы на всех эсминцах ПВО. В каждую входили три человека, оснащенные рацией, пулеметом и моторной лодкой. Организовал он для них и тренировки. Только мало чему можно было научить людей за две недели. И за все это время Александр ни разу не возвращался в город. Лишь в день начала войны, когда командующий Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмирал Трибуц приказал устроить смотр эскадры старых эсминцев типа «Новик», только что модернизированных и переоборудованных в корабли ПВО, на Неве, Саша сошел на берег. Но отправился он не домой, а совсем недалеко, в штаб флота, потому что еще с трех часов ночи было введено военное положение. Так что с женой он и на этот раз не увиделся, а лишь поговорил с ней по телефону. Зато пообщался с отцом и с дядей. От них и узнал все новости.

Глава 2

К началу второй декады июня 1941 года в Ленинграде и вокруг него, как всегда, продолжались белые ночи. Погода наконец-то наладилась и сделалась теплой по-летнему. Многим людям в это время не спалось, они выходили на прогулку и гуляли почти до утра. На эсминце тоже служили обычные люди. И некоторым из них, несмотря на расписание вахт, не хотелось спать. Краснофлотец Ваня Егоров вылез из гамака и, подойдя к открытому иллюминатору, вглядывался в берег, пытаясь разглядеть влюбленные парочки на набережной. Вокруг раскинулся красивейший пейзаж. Еще бы! «Яков Свердлов» бросил якорь прямо на Неве в самом центре Ленинграда, куда пришла вся эскадра эсминцев противовоздушной обороны, как их соединение теперь называли.

Близилась полночь, пора было идти на самую трудную «собачью» вахту. Пришла очередь Егорова дежурить у носового орудия с полуночи до четырех утра. Большинство краснофлотцев в кубрике, несмотря на белую ночь, все же спали и весело похрапывали во сне. Даже его друг Саша Денисов тоже уже заснул и вовсю посапывал в своем гамаке. Стараясь не потревожить спящих, Ваня Егоров тихо собрался, вышел из кубрика, переступил через комингс, взобрался по узкому трапу и оказался на палубе полубака.

Его удивило, что начальство спать, похоже, тоже не собиралось, во всяком случае, командир и старпом стояли на мостике вместе и о чем-то тихо разговаривали. Накануне, всю вторую половину дня начальство выглядело каким-то озабоченным и нервным. Перед выходом из Кронштадта командиры учинили строгие проверки всем боевым частям корабля. Впрочем, особо не нашли, к чему придраться. После модернизации корабль весь блестел и пропах свежей краской, даже подкрашивать пока ничего не приходилось. А совсем поздно вечером, в половину двенадцатого, эскадра пришла из Кронштадта и встала на якоря на Неве. Ради прохода кораблей даже специально развели мосты в городе гораздо раньше обычного. А сами корабли приказали украсить флажками. Так что у сигнальщиков забот прибавилось.

Егоров принял вахту возле носового орудия у паренька по имени Артем и в приглушенном свете белой ночи продолжил рассматривать берег. Он любовался красивыми зданиями, ростральными колоннами, бастионами Петропавловской крепости, спокойной водой и кораблями. Впереди, прямо по курсу, на траверзе Кировского моста, который был раньше Троицким, стоял на якоре эсминец «Карл Маркс». А сзади, за Республиканским мостом, который раньше назывался Дворцовый, виднелся эсминец «Ленин». Красивым пейзажем городского центра Ваню Егорова было не удивить. Потому что он родился и вырос в Ленинграде. Но, все равно он с огромным удовольствием рассматривал этот шедевр архитектуры и городской планировки. С такого ракурса он центр еще не видел. А потому Ваня с большим интересом наблюдал открывшийся с воды вид. Вот только городское освещение в эту ночь почему-то совсем нигде не включили.

Вахтенное время текло медленно, ничего не происходило, и Ване постепенно захотелось спать. Наконец, его сменили. Но только Егоров добрался до своего гамака, как вдруг объявили боевую тревогу. Все в кубрике зашевелились, начали быстро одеваться и выскакивать на палубу. Многие спросонья что-то ворчали себе под нос. Тревоги на боевом корабле среди ночи обычное дело, они бывали и раньше. Краснофлотцев будили среди ночи совсем нередко, но никто из них еще не знал, что на этот раз все очень серьезно, что началась война. А во время войны экипаж боевого корабля должен постоянно быть в готовности. Однако, люди не могут находиться сутки напролет в напряжении, они должны меняться и отдыхать, иначе надолго сил не хватит. Потому команда всегда несет службу повахтенно, то есть посменно. На флоте служба разбита на вахты по четыре часа. Все краснофлотцы и командиры четыре часа дежурят и восемь часов отдыхают, потом опять четыре часа дежурят и опять отдыхают. Так и проходят сутки на корабле. И только, когда корабль находится непосредственно в бою, не отдыхает никто. Тогда каждый занимает свое, закрепленное за ним, место по боевому расписанию.