Мигуми. По ту сторону Вселенной - Лунёва Мария. Страница 8

Я покидала астероид последней, как и подобает командиру отряда.

Глава 2

Утро не радовало. Я проснулась, когда на небе еще были видны звезды, и теперь лежала на узкой койке, смирено ждала рассвета. Бессонница меня уже давно не заботила. Первое время я пыталась с ней бороться. Принимала лекарственные препараты, плавала перед сном, слушала рекомендованную музыку, но все было напрасно. Ночь перестала отличаться от дневного времени. Сон если и приходил, то кратковременный и поверхностный. А последний месяц, казалось, я и вовсе не спала.

Словно дремала, только мучая себя.

О причинах своего недуга старалась не думать, но получалось плохо. Оставаясь в темноте комнаты наедине с собой, сложно отогнать непрошеные мысли. Память, лютый враг, снова и снова прокручивала картины прошлого. Перед глазами стояли лица убитых.

Говорят, что мигуми бесчувственны, что в нас нет ничего человеческого. Это ложь. Маски безразличия спадают, стоит нам остаться в одиночестве.

И тогда приходит страх.

Парализующий ужас безысходности. Понимание, что так будет всегда, и ничего иного впереди нет. Ни близких, ни друзей, только мелькающие в памяти имена тех, кто погиб от твоей руки. И становится неважным, что это были за люди и что они совершили. Имел значение лишь тот факт, что это в твоей руке не дрогнуло оружие. Это ты пролил его кровь.

Все, чего я ждала от жизни – это смерть.

За стеной зашумел кухонный пищевой аппарат. Вот и дорогие соседи проснулись. Дом оживал, стряхивал остатки сна. Значит, можно вставать и мне.

Дом, в котором я проживала, особой шумоизоляцией не отличался. Словно в коммуналке жили одним семейством. Ни секретов друг от друга, ни личной жизни. Можно было стать невольным свидетелем скандалов семейной пары, живущей справа в тесной квартирке, или слушать вопли кота старушки- соседки слева. Этот кот был моим любимцем. Какие арии он иногда закатывал ночами, призывая к большой любви кошечку соседки сверху. Порой она отвечала ему не менее страстно. За что и получала, видимо веником, по кошачьему филею от своей молодой незамужней хозяйки.

Я жила в этом доме уже более десяти лет. Соседи менялись нечасто, и все уже привыкли, что за стеной обитает мигуми. Поначалу как-то шарахались и старались даже не шуметь, но этот этап наших соседских отношений прошел, и я стала просто одной из жительниц дома.

Я негромко включила телевизор. Вмонтированная в стену тонкая панель активизировалась, и замелькали разные каналы: новости, мультфильмы, что- то про животных, кулинарный канал…

– Стоп! – отдала я голосовую команду.

Шоу «Лучший домашний рецепт». По возможности я всегда его смотрела. Приятная ведущая и очень вкусные блюда. Кое-что я старалась повторить и на своей кухне.

Готовить я обожала. Одна беда – все, что было сварено или потушено, уходило в контейнер-утилизатор. Угощать мне некого, а сама все съесть я не способна. Да и грустно это – обедать всегда в одиночестве. В такие моменты как никогда чувствуешь свою незначительность и ненужность.

Даже поговорить не с кем. Так и жила от задания к заданию, тихой ненужной жизнью. Иногда замечала, что начинаю говорить сама с собой. А порой спорила с телевизором. Одиночество душило и медленно убивало. Жизнь теряла краски и грозила превратиться в серый безликий секундомер, отчитывающий мгновения моего жалкого бытия.

Но пока меня еще радовал процесс приготовления пищи.

– Курицу необходимо тщательно промыть и снять шкурку. Особое внимание уделяйте крылышкам. Лишнее лучше обрезать для придания им красивого вида…

Приятная женщина средних лет в белом передничке с рюшечками делилась своим фирменным рецептом. Я немного прибавила звук, пользуясь панелью управления.

– Далее необходимо будет сделать надрезы в филе и хорошо натереть солью. Не бойтесь пересолить, курица плохо вбирает в себя соль. Можно поэкспериментировать с иными приправами. Добавить, например, перец. Закончив, отложите птицу в миске на полчаса. Этого времени хватит, чтобы мясо просолилось, а мы тем временем займемся овощами…

Присев на диван, я внимательно наблюдала за женщиной. Ее слова глухой болью отдавались в памяти. Всплывали картины прошлого, о котором я предпочитала не думать. Вот так мама когда-то готовила отцу праздничный ужин, а я бегала вокруг нее, играя с купленным мне воздушным шариком.

– Берем красный сладкий перец, помидоры, картофель, лук и морковь. Нарезаем все соломкой и смешиваем в одной емкости. Готовить курицу будем в рукаве в конвекционном шкафу, обложив ее нашими овощами…

– Выкладывать птицу лучше сверху на овощи, – прошептала я, – так при жарке мясо даст сок, и блюдо получится вкуснее.

По моему лицу стекали непрошеные слезы. Я помнила тот день и тот ужин. Ужин, который мне так и не довелось попробовать, и ту проклятую курицу, что запекала мать, готовясь сообщить отцу радостную новость о долгожданном сыне.

Проклятый ужин, проклятая курица!

Я помнила все, словно это было вчера. Боль не ушла и не стала меньше. Иногда я отвлекалась от нее, но стоило оказаться одной, как воспоминания с новой силой терзали сердце и не давали покоя. Я так и не поняла, за что и почему мне сломали жизнь! Чего не хватало родителям? Чем я не угодила?

Их сын так и не родился. Спустя несколько недель случился выкидыш. Мама пыталась сохранить ребенка и не сразу обратилась к врачу – глотала кровоостанавливающие пилюли и что-то еще. Это стало ее роковой ошибкой. Пошло осложнение. После длительного лечения диагноз для них с отцом был неутешительный: «вторичное бесплодие».

Стало ли мне лучше от того, что у них больше нет детей? Нет, не стало. Ни на толику.

Полгода назад я узнала о смерти бабушки. Нет, я не следила за судьбой родных специально, ни разу не наводила о них справки. Но у судьбы свои планы на нас.

Выехав на очередную катастрофу с пассажирским космическим лайнером, бесцельно слоняясь среди сложенных в ряд на металлической платформе станции мертвых тел, я совсем не понимала, к чему тут мы. Не теракт и не нападение пиратов. Судно столкнулось со швартовым шлюзом из-за ошибки пилота. Всего лишь неправильно веденные координаты – и четыреста двадцать оборванных жизней.

Такое случалось, но мигуми тут были лишними. Уже хотела отзывать отряд, когда натолкнулась взглядом на лежащую среди остальных бездыханных тел женщину со смутно знакомыми чертами лица. И сделала то, что и тысячи раз до этого.

Я опознала ее личность.

Сухие данные, просто имя и возраст, но сколько жгучей, мучительной боли я испытала в тот момент. Как сумасшедшая носилась среди остальных тел, пристально вглядываясь в каждую женщину и каждого мужчину, страшась разглядеть родные черты отца и матери.

Казалось, что я просто сошла с ума.

С задания меня сняли с осторожной формулировкой «переутомление», и только девяносто шестая понимала, в чем была причина моего срыва. Тогда же я узнала и о бездетности родителей. Мне хотелось думать, что у них другая дочь, которую они, в моем понимании, просто обязаны любить после того, как жизнь их жестоко проучила со мной. Но нет. Они были одиноки, не завели даже собаки.

Вот так всю жизнь прожили только ради себя. Я не понимала их нисколечко. Как можно, имея возможность прожить полную счастливую жизнь, вырастить ребенка, баловать внуков, не воспользоваться всем этим? Как? Не понимаю и никогда не пойму!

Разогрев на завтрак булочки, заказанные еще вчера в ближайшем ресторанчике, села пить черный чай. Сделав первый глоток, зажмурилась на мгновение, наслаждаясь приятным бархатистым вкусом. Платили мне хорошо, и я могла баловать себя хотя бы качественной едой. На Земле выращивали огромные чайные плантации. Отсюда, с земных портов, большие партии разлетались по всей Солнечной системе. Чай, как и кофе, пили везде: и на планетах, и на космических станциях.