На расстоянии поцелуя (СИ) - "Lieutenant Lama". Страница 10
Я закусил губу. Я подозревал, что родители не слишком-то дорожат друг другом, очень уж у них разные ценности, но не думал, что их союз был просто выгодным договором.
— Мне жаль, пап, что так вышло...
— Да брось, Эмиль. Просто я слишком мягок, чтобы противиться чужому давлению, ты ведь знаешь.
Мы немного помолчали в неловкой атмосфере, грызя сладкое печенье с овсянкой.
— Насчёт Амина, пап, — начал я, прокашлявшись. — Я общаюсь с ним не потому, что мама заставляет. Просто он мне нравится.
— Правда? — Папа просиял.
Я кивнул.
— Не знаю насчёт брака. Думаю, я ещё не готов к такому. Ни с кем. — Я пристально посмотрел папе в глаза. — Да и с Амином мы не так уж хорошо знаем друг друга для таких поспешных решений... ну и сам понимаешь, из какой он страны.
— Понимаю. — Папа серьёзно кивнул. — Но я рад, что тебе кто-то пришёлся по душе. Неважно, получится ли из этого хоть что-то... я постараюсь немного оградить тебя от маминого влияния.
Он поднялся, стряхивая с брюк крошки от печенья.
— Пап?
— Да?
— Я бы хотел съехать в свою квартиру.
Папа поджал губы.
— Я поговорю с Мин...
— Нет, — резко возразил я. — Просто выдели мне средств. Я всё сделаю сам. И маму поставлю перед фактом.
— А если у неё снова случится приступ? — забеспокоился отец.
— И что теперь? — разозлился я, сдвигая брови к переносице. — Исполнять все её глупые капризы? Разве ты не видишь, что она своей болезнью просто манипулирует тобой?
Папа вздохнул, видимо, уже жалея о том, что вообще завёл этот разговор, но согласился.
На радостях от того, что наконец продавил папу пойти против воли супруги, я решаю, что нужно дать себе перерыв. Как раз и кофе с печенюшками имеется.
Открываю, наконец, соцсети. Ни слова от Минса, и это закономерно: придурошный вообще ничего не делал для диссертации и теперь с головой был зарыт в свои таблички. Я решил его не отвлекать, однако заказал ему доставку съедобного букета из фруктов на дом. Пусть восстанавливает силы. Башик и Гордей были посвободнее, но это и немудрено: учились они на других кафедрах, и их сроки сдачи отличались. Да и Башик, по идее, уже купил свою диссертацию у кого-то из преподавателей, пёс сутулый.
«Предлагаю выбраться чисто на природу в выходные, — писал Башик в их групповом чате. — Я устал тусоваться с одногрупниками, тут одни беты и, не в обиду будет тебе сказано, Гордей, но более душных существ нужно ещё поискать!»
«Я тоже предлагаю туснуть в выходные. Без Башика.», — писал Гордей, а я захрюкал, читая это сообщение.
«Похоже, Горя, у нас с тобой будет свиданка, потому что Минс по уши в диссере», — написал я.
«Э! — тут же ответил свободный, как ветер Башик. — Почему он, а не я, а? Ревную!»
«Ты мне цветы дарил? В рестораны водил? За ручку держал?» — пишу я, уже откровенно похрюкивая.
«Пусть тебя твой этот за ручку держит! — ответил Башик. — Встречаемся или нет? Можем собраться у меня».
«Если ненадолго и без выпивки, — отвечаю я. — Не у всех тут диссер купленный. И есть повод, чтобы отметить: меня выселяют»
«Вот это шок-контент, — пишет Башик. — У твоей мамы озарение?»
Мы немного мусолим эту тему, пока мне не надоедает. Гордей с Минсом так и не появляются в сети, и я решаю написать Амину. Узнав про мою загрузку, он почти перестал связываться со мной, отделываясь лишь тем, что желал доброй ночи перед сном. Вопреки молчанию в наших с ним переписках, жизнь альфы, как показывала его страница, была вполне себе бурной. В его сторис то и дело проскакивали какие-то места, какие-то люди. И иногда он выкладывал свои фото, которые заставляли меня капать слюной. Вот вроде бы обычный парень, но ведь есть в нём что-то такое...
«Привет, Амин!» — написал я, прерывая поток мыслей, который мог привести меня к долгому самоудовлетворению, и вернулся к своему кофе, уже весьма остывшему, но всё ещё вкусному.
«Привет, лучик. Как ты?» — Амин ответил через несколько минут.
«Всё хорошо. Сможешь говорить?»
Вместо ответа Амин просто позвонил. Я ответил на вызов и с нежностью прижал телефон к уху.
— Привет. — Я расплылся в улыбке, прикрывая глаза. Из-за моей загруженности мы уже с неделю не общались, а я даже не подозревал, насколько по нему соскучился. Метка радостно завибрировала, давая понять, что без самоудовлетворения сегодня не выйдет. Ну и ладно.
— Привет, — голос Амина был не менее нежным, — неужели ты уже закончил с учёбой?
— Нет, — сознался я, — просто решил передохнуть и заодно поделиться с тобой радостной новостью. — Вообще я хотел выдержать паузу, но не смог. Уж очень хотелось рассказать. — Папа наконец согласился отпустить меня жить отдельно. Я так рад, что даже сосредоточиться не могу.
— Ясно... — голос Амина звучал как-то неуверенно. Ну что за милашка? — Но это... разве это приемлемо?
— Это не принято, но приемлемо, — ответил я спокойно, одновременно понимая и не понимая беспокойства в голосе Амина. И всё же решил подсластить для него пилюлю. — Знаешь, я ведь у мамы и папы единственный ребёнок. Очень сложно в двадцать три года выдерживать всю их чрезмерную опеку...
— Родители защищают тебя от ошибок, Эмиль...